Седьмой угол - Юрий Эсташ

— Да ты еще и философ!

— Это простая аналогия, объяснение, что чужое мнение, даже твое, мне безразлично.

Он ожидал встретить простую девушку, самовзрывающуюся по любому поводу и даже безо всякого повода. Но он еще помнил юную, смелую особу с жестким отношением к людям и окружающему миру. Повзрослев, она стала женственней и привлекательней. А он — жестким и циничным.

— Сейчас я жажду свежего воздуха, а мой истощенный организм — пиршества.

— Теперь у меня есть домик под номером семь в этом глухом переулке. Моя подруга, узнав, что я сегодня свободен, обещала устроить пиршество. И я тебя приглашаю.

— В каком качестве?

— В качестве представителя золотой молодежи.

— Как представитель золотой молодежи — я отказываюсь.

— А как девушка из утренней электрички?

— Девушка из утренней электрички не в силах подавить свое девичье любопытство! Настолько велико ее желание увидеть твою подругу.

— Тогда поспешим! А то пирожки остынут.

Они вошли в прихожую. Мила остановилась и замерла, рассматривая изумленным взглядом неожиданно возникшие изыски арт-декора на стенах. Почувствовав его взгляд, оглянулась:

— Ты чего?

— У тебя природная грация, но ты замерла.

— Как санитару, тебе к лицу медицинский цинизм. Я ожидала, что у тебя все плохо, но оказалось, что не все. Я хочу все рассмотреть до прихода твоей пассии. Прекрасный декор!

— Ты всегда права, и я тебя боюсь.

Он не спеша следовал за ней. Пару раз стукнул в двери. Одна открылась.

— Подожди минутку в этой комнате! Мне надо заглянуть на кухню проведать, насколько оправданны наши ожидания.

Вернувшись, он остановился на пороге, увидев, что она, обняв колени, устроилась на диване.

— Почему молчишь? Что-то не так?

— Я жду обещанных пирожков.

В ответ ей сначала потянуло забытым ароматом аппетитной выпечки, а на пороге возникла маленькая женская фигурка. Увидев Милу, она резко остановилась, большой поднос, заполненный выпечкой, хотя и прикрытый легкой, светлой тканью, вздрогнул, но сохранил строго горизонтальное положение. Женщины безмолвно уставились друг на друга. Мила вскочила от изумления и поднялась на диване во весь рост. Явление этой маленькой женской фигурки было настолько неожиданным для нее, что она удивилась бы меньше, если бы в комнату вошла одна из особ королевских кровей!

— Кажется, нет необходимости представлять вас друг другу, и это радует, — быстро отреагировал Денис, оценив безмолвные взгляды женщин.

— Как сядем? — спросил он, взглянув на дам.

— Вы — рядом с Милой, — предложила старушка. — А я — напротив.

Пирожки мягко и аппетитно улеглись на красивые тарелки.

— До душевной боли знакомые запахи! Выросла на выпечке, — втянула в себя аромат Мила, принимая поднос с горой аппетитных пирожков и пирожных.

Старушка неожиданно поднялась:

— Я очень рада, Денис, что твоей девушкой оказалась Мила. Если бы не ты, Мила, меня бы сейчас не было за этим столом. Я готова сделать для тебя все, что в моих силах.

— Мне очень неловко! Я же просто освободила вас.

— Нет! Я уже прощалась с белым светом, но ты не убежала, а действовала решительно и быстро и спасла меня и других.

Анжела радовала первого гостя своими посещениями. Но однажды он заметил, что она кладет свою старую одежду в спортивный рюкзак, оставляя в шкафу новую фирменную одежду, купленную им для нее. Он подошел к Анжеле, и она рассказала ему что-то об изменении семейного положения девушки, с которой снимала квартиру, а также о том, что ей самой пришлось срочно съехать со съемной квартиры. Он никогда не слышал от нее такого длинного монолога. Из всей ее речи для него важным было, только что Анжелу замучил квартирный вопрос, и она может исчезнуть из его жизни, захватив с собой отлаженный и привычный ход вещей. Он уточнил:

— И в этом все дело?

Она молча кивнула, и он не заметил, как сам разразился не менее длинным монологом:

— Это дом с многокомнатными квартирами. Наша — не исключение, — спокойно объяснял он. — Выбирай себе любую комнату! Приведи ее в удобный для тебя порядок. Если надо, обнови мебель. Действуй!

Если бы он сказал кратко: «Но жить будешь на кухне!» — она бы без слез и упреков сразу удалилась туда. Но его слова удивили ее, и она стала действовать быстро, почти скоропалительно. Он намеревался нанять прислугу, но, понаблюдав за Анжелой, решил, что чужой человек — лишняя тень в доме, и отказался от своего намерения. И, начав со штор в своей комнате, Анжела сменила обстановку, мебель, посуду во всей квартире, а потом пришла очередь его костюмов и галстуков и его самого. Она ловко готовила, оценивая пользу, разнообразие и объем блюд, угадывая, что ему нравится, и создавала режим питания и ритм жизни, которые даже изменили его внешность. Со временем он стал выглядеть вальяжным, значительным и представительным, удивляя своих знакомых и друзей: перед ними возник образ настоящего босса.

Но кое-что настоящего босса все еще беспокоило: Анжела продолжала занятия на батуте. Он велел проследить за ней. «Она в отличной спортивной форме, — сообщили ему. — Но кульбиты такие сложные, что дух захватывает». Он решил проверить все сам. В зале готовились к профессиональным соревнованиям, и его взгляд сразу поймал Анжелу: она готовилась к прыжкам. Ему показалось, что она заметила его тоже. Набрав высоту, она вдруг сделала несколько переворотов, один из которых, с горизонтальным смещением, заставил его замереть и закрыть глаза, и он, как в другой реальности, внезапно почувствовал себя парящим в воздухе вместе с ней. Когда он очнулся и открыл глаза, она уже коснулась основания батута. Раздались аплодисменты, и он покинул зал. В машине он овладел собой и постепенно вернулся к реальности.

«На батуте она выплеснула избыточный импульс энергии своей замкнутой натуры», — решил он.

Через несколько дней он небрежно сказал ей:

— Надо бы прокатиться!

Когда они подъехали к известному учреждению, в котором появляется каждый гражданин, хотя и на разных фазах жизни, она все-таки спросила:

— У кого-то свадьба?

— У одних свадьба, у других — подача заявления. Ты документы взяла?

Она открыла сумочку и показала уголки документов. В ее взгляде на мгновенье мелькнули недоверие и страх ошибиться. Но это быстро прошло, и ее глаза подсказали ему: «Тебе решать». Он уже решил это для себя — и за нее тоже, и не только решил, но и значительно ускорил процедуру. После ее окончания они зашли в ресторан, подняли бокалы, поздравили друг друга и, посидев там с полчаса, довольные отправились домой.