Шесть черных свечей - Дес Диллон

— Привет, Алиса, куда это ты?

— Веду ее к доктору.

— Ничего серьезного, надеюсь?

— Женские дела.

— Цикл не устоялся, — уточняла Венди.

Затем разговор сворачивал на цены на продукты или на умерших на этой неделе. Если знакомый был слишком настойчив, матушка предлагала ему погадать на чаинках, и любопытный моментально переключался. Сразу начиналось — где, да когда, да в какое время. Когда матушка с дочерьми приблизилась к Джексон-стрит, она уже так торопилась, что отделывалась от знакомого, сказав только: «К доктору!»

Так случилось, что как раз в тот самый день в поликлинику должны были привезти стулья. Коробки со стульями доставили именно в тот момент, когда матушка, Венди и Донна были уже на подходе и со скоростью в несколько узлов бороздили главную улицу. Джоанна, медсестра из регистратуры, помогла внести коробки.

— Мы все уж прямо заждались, — мурлыкала она, как всегда хлопая своими черными глазищами под светлой челкой.

Когда грузчики наконец удалились (всех задержал самый юный из них, который должен был получить от Джоанны номер телефона), все бросились открывать коробки. Стулья были замечательные: спинка из поропласта, высота сиденья регулируется по желанию владельца (при этом стул издает свист), на всех трех ножках двойные колесики. На фоне жестяной коробки, из вежливости именуемой приемной поликлиники, стулья смотрелись прямо как дополнение к рекламе картофельного пюре «Кэдберри». Врачи, медсестры, секретарши принялись за сборку стульев.

К этому времени флотилия Матушка — Венди — Донна проплывала мимо супермаркета. Уже была видна крыша поликлиники. В общем, убрать перископ и полный вперед.

В своей уродской жестянке Макмаллен никак не мог взять в толк, как собрать стул. Тем более что собирал он его, не прекращая приема пациентов. Первым трем он, не тратя времени на разговоры, прописал амоксил. Колесики-то на ножках — вот они, но как правильно надеть спинку? Ничего не получалось.

Во всех прочих помещениях стулья уже давно были собраны, и коллеги уже вовсю раскатывали на них, отталкиваясь от шкафов и стен. В регистратуре служащие так и подлетали на скорости к крохотному сдвижному окошку, так и заговаривали с пациентами, пытаясь скрыть улыбку:

— Да?

— Мне назначено.

— Фамилия?

— Простите?

— Фамилия!!

— Джеймс Джонстон.

— Нет.

— Что?

— Вам не назначено. Следующий, пожалуйста!

Джоанна собрала стул, покачала его и покатала туда-сюда. Под обличьем глупенькой блондинки скрывался недюжинный ум. По правде говоря, коэффициент умственного развития у нее был повыше, чем у всех докторов жестяного дворца. Но она была рабочая девчонка из Эрдри. И, поскольку ей это было выгодно, Джоанна выпестовала свой имидж глупенькой блондинки, лучше, чем кто бы то ни было, зная, что у блондинок больше шарма.

— Иди покажи доктору Макмаллену, как собрать стул, — сказала Плакса Минни, регистраторша.

Джоанна отправилась к Макмаллену в кабинет, но тот не нуждался в советах.

— Джоанна! В этом мире мужчины собирают конструкции с незапамятных времен. Так что я прекрасно справлюсь, спасибо тебе, конечно…

— Но, доктор, вам просто надо…

Пока Джоанна объясняла доктору, что с чем надо соединить, и показывала, зачем нужны те части, которые доктор затолкал под стол, пациенты подглядывали за ними через приоткрытую дверь. Ведь не часто увидишь доктора за сборкой мебели. Это почти как подсматривать через окно за священником, когда тот за чайком и хлебом с вареньицем смотрит по ящику «Улицу Коронации».[9]Совсем здорово, если у него еще и дырки на носках. Ведь даже в конце семидесятых к докторам в Коутбридже относились как к богам. Хоть бы даже доктор в качестве профилактики гриппа отрезал вам ногу, все равно, выпрыгивая на оставшейся ноге из его кабинета, вы обязаны были его поблагодарить: «Вы так все хорошо сделали, доктор. Спасибо вам, доктор».

Макмаллен знал, что пациенты подглядывают за ним, но дверь было не закрыть — в дверную щель попал кусок пенопласта, часть упаковки стула. Все попытки Макмаллена захлопнуть дверь кончались одним: дверь неторопливо приоткрывалась вновь и зад Джоанны опять оказывался на виду.

Доктор стал весь красный.

— Послушай, Джоанна. Я свою поликлинику в Заире построил сам, по кирпичику, по досточке, по гвоздику. Уж такую-то простую штуку, как стул, я в состоянии собрать, — бормотал он, выпроваживая Джоанну из кабинета.

В этот момент в поликлинику вкатилась матушка, сама вся красная и полная решимости. Готовность постоять за Донну тлела в ней, как ядерный реактор.

В поликлинике пахло какой-то медицинской гадостью и старушечьими тряпками.

— Салют, Венди, — сказала Джоанна. — Как делишки?

— Отлично. Как ребеночек?

— Ему уже два.

— Правда? Хорошо выглядишь.

— Это все йога, — сказала Джоанна, позволяя оценить свое ладное маленькое тело.

Если бы она родилась не в Эрдри или хотя бы в небедном районе Эрдри (имеется такой), то с таким телом и таким коэффициентом умственного развития могла бы добиться большего. Ей бы сегодня ее двадцать лет, она бы точно была телеведущей. Даже если бы она была дура (а она не дура), то все равно с таким телом пробилась бы далеко. Если уж и не на самую вершину, то в средний класс точно.

Венди сказала Джоанне, что матушка хочет выписать Донне противозачаточные, а то каждая из ее сестер успела залететь до замужества.

— Сколько ей сейчас?

— Пятнадцать.

— Сегодня Макмаллен.

— Мама сказала, что если он не выпишет Донне противозачаточные, то уж она с ним расправится.

Джоанна вовсе не была уверена, что Макмаллен без звука выпишет противозачаточные, и они с Венди пошептались, какую мораль тот вечно разводил насчет супружеских отношений. Но что толку в морали, когда залетишь и родишь, а в роли папаши сопляк и раздолбай?

Венди не сомневалась, что матушка сейчас покажет Макмаллену, где раки зимуют. Джоанна засмеялась.

— Я серьезно, — сказала Венди.

Тут Макмаллен пригласил матушку и Донну к себе в кабинет. Джоанна оборвала свой смех и вздохнула, Венди закусила губу, и они постарались подобраться поближе к двери кабинета, но так, чтобы посетители ничего не заподозрили.

Дела у Макмаллена в кабинете сейчас вроде как обстояли получше. Стул ему собрать удалось, и теперь он вертелся на нем и катался по кабинету туда-сюда, очень довольный собой. Руки он сложил на груди, сцепив пальцы. Их, наверное, на медицинском факультете этому обучают. «Так, значит, занятие номер десять по позам врача: сцепленные пальцы. Эта классическая поза формирует атмосферу расслабленности и безразличия одновременно».