Багровый роман - Вероника Фокс

время Роуз стала для меня родной. Мое сердце практически разрывается от предстоящего выбора, ведь выйти из разговора сухой или замять его мне вряд ли удастся. Но в конечном итоге мне ничего не остается, кроме как попробовать хотя бы один из вариантов.

– Еще скажи, что между вами ничего не было!

Выпятив накачанные губы вперед, Роуз включает режим «Капризулька». Наверное, только у меня получается угадать, в какой момент она пойдет по головам, лишь бы добиться того, чего хочет. Я понимаю, что мне никто не поверит, ведь она авторитет для многих коллег. Она дочь высокопоставленной шишки, которая дружит с Барри Уокером, поэтому все, что срывается из ее уст, сразу же приобретает высокую популярность. «Будет просто еще одна новость. И если сейчас не доказать Роуз, что она не права, она подтвердится быстрее, чем я хлопну ресницами. Впрочем, в ее теории существует доля правды. Почему Майкл подвез меня? Что его побудило совершить такой поступок? И она правильно подметила, хотя и не в таком ключе, как ей самой кажется, – я действительно вчера размышляла на эту тему. Да, черт побери!» – размышляю я, но качаю головой и сухо произношу:

– Не было и быть не могло.

– Обещаю, что никому не расскажу! – заверяет Роуз и складывает руки вместе, изображая мольбу.

– У нас правда ничего не было.

Посмотрев ей в глаза, я пытаюсь найти там хоть капельку надежды на то, что она понимает меня.

– Ну и ладненько, – отзывается она. И, спрыгнув со стола и поправив платье, которое задралось выше колен, смотрит на меня холодным взглядом и добавляет: – Раз ты не хочешь рассказывать, я сама все узнаю!

Закончив разговор на такой торжественной ноте, девушка разворачивается и шагает прочь. «Только не это! Черт! Черт!! Черт!!!» – мелькает у меня в голове, и я окликаю ее:

– Роуз, постой!

Подруга скрывается за поворотом, и мне уже нет смысла ее догонять.

– Твою мать! – срывается с моих губ.

«И с чего я решила, что она поверит мне? Ее пылкий нрав вряд ли может соревноваться с моим здравомыслием. Эта новость уже все равно облетела половину офиса, и я ума теперь не приложу, как выкарабкиваться из этой дерьмовой истории». Схватившись за голову и массируя виски, я думаю о произошедшем: «Мало мне свалившегося на голову Майкла с ебучей совместной работой, так еще и эта скотина Роуз подливает масла в огонь! Да чтоб тебя, блядь!» – чертыхаюсь про себя и падаю в кресло, желая сдохнуть. Прямо посреди офиса, просто исчезнуть с лица земли. «События вчерашнего дня плавно перетекли в сегодняшний, таща за собой кучу дерьма, которую предстоит теперь разбирать голыми руками. Я ненавижу их. Ненавижу Майкла. Ненавижу Фредди. Ненавижу Роуз и ее ужасный характер. Ненавижу вчерашний день. Ненавижу книги Майкла. Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!» – ожесточенно думаю я, гадая, как долго смогу продержаться в окружившем меня со всех сторон кошмаре.

Все утро на меня глазеют офисные зеваки. Кто-то перешептывается, когда я прохожу мимо, кто-то бессовестно рассматривает меня. Беспокойные мысли не дают мне сосредоточиться на работе, несмотря на то, что через полчаса состоится совещание моего отдела, я к этому не готова. Не готова слушать очередные наставления и подписывать документы о переводе на новую должность. Не готова передавать своих авторов коллегам и браться за произведения, от которых меня тошнит. Прикрывая глаза, чувствую усталость во всем теле и отвращение к окружающим. Спешно доделав последний отчет и распечатав его на принтере, все же мысленно собираюсь и выдвигаюсь к конференц-залу.

Пока иду по коридору, мне кажется, что я нахожусь на ковровой дорожке, потому что все взгляды прикованы к моей персоне. Становится не по себе, я чувствую всеобщее молчаливое осуждение, которое словно забирается куда-то мне под кожу. «А впрочем, кто сказал, что я сделала что-то плохое?» – успокаиваю я сама себя, стараясь не реагировать.

Пока я копаюсь в своих мыслях, из-за поворота перед самым конференц-залом появляется Фредди. Он оказывается передо мной настолько неожиданно, что я врезаюсь лбом в его грудь. «Твою ж мать!» – беззвучно чертыхаюсь я, и мои папки с отчетами разлетаются по полу. Подпрыгнув от испуга, я едва не оступаюсь, но руки мужчины обвивают мою талию. От него опять пахнет дешевым одеколоном, что моментально приводит меня в чувство. Кривая улыбка, которую он использует для флирта, мигом появляется на его лице, и я дергаюсь назад. «До чего же отвратительно видеть его вблизи. Фу!» – мелькает у меня мысль, пока Райт воркует, не торопясь меня отпускать:

– И как же так произошло, что такая прекрасная девушка попала в мои объятия?

Мне хочется застонать от безысходности. «Пожалуй, если бы была возможность вызвать рвотный позыв, я бы ею воспользовалась. Мне еще не хватало этого чудика в середине и без того тяжелого дня». Вслух я сухо требую:

– Уберите руки с моей талии.

– А если я не хочу?

«До чего наглый, а! Не хочет он! Сейчас я ему покажу кузькину мать!» – думаю я и с размаху награждаю Фредди пощечиной, причем так, что он чуть не теряет равновесие. Пользуясь возникшей заминкой, принимаюсь собирать разлетевшиеся документы, буквально трясясь от негодования. Навязчивый поклонник стоит рядом неподвижно, и, несмотря на то, что мне видны только его уродские кроссовки, я буквально затылком чувствую, как он пялится на меня.

Подобрав последнюю папку, поднимаюсь и сталкиваюсь с ним глазами. «Кажется, что я только усугубила ситуацию», – внезапно приходит ко мне понимание, поскольку его взгляд сияет ярче солнца, с головой выдавая возбуждение. Его губы слегка приоткрываются, а дыхание заметно учащается, когда я смотрю на него. «Да твою же мать, блядь! О нет, Фредди, даже не думай об этом!» Он хрипло выдыхает и интересуется:

– Да ты любишь пожестче?

– Уж явно не с такими, как вы!

Нарочно задев его плечом, пытаюсь пройти мимо, но чувствую, как его рука тянет меня назад.

– И куда ты направилась?

«Да какого хрена?! Он отстанет от меня когда-нибудь?» – мысленно возмущаюсь я. Вырвавшись из его хватки, все же устремляюсь в конференц-зал. Вдогонку слышу неразборчивое «увидимся вечером!» или нечто вроде того, но это меня совершенно не интересует. «Когда же до него дойдет, что он смешон? – Я закипаю от злости и ощущаю тихую ярость. – Если еще какой-нибудь чудак вздумает распустить руки, я за себя не ручаюсь!» – решаю я.

Влетаю в распахнутую дверь конференц-зала, где уже сидит Маргарет. Она всегда приходит на место первой, словно по часам. «И к чему такая педантичность?» – недоумеваю я, проходя мимо нее и здороваясь:

– Привет, Маргарет!

– О, Оливия!