Стася из таверны «Три дороги» - Ирина Владимировна Соляная

не сдалась, замычала громче и задрыгала ногами, ударяя лошадь под брюхо, от чего Каурка начала взбрыкивать, норовя скинуть меня.

Верейка спешился и двинулся ко мне, похлопывая хлыстом по ноге. Затем он легко, но ощутимо ударил меня по спине. Я завизжала и задрыгалась изо всех сил. Верейка заорал на меня, но хлестать по спине не стал, а стащил с лошади и начал трясти, как ореховый куст. Яростно рыча, он развязал платок и вынул кляп.

– Заткнись, дрянная девчонка! – выпучив глаза, орал он мне в лицо, обдавая смрадным дыханием, – Чего тебе неймётся? Не хочешь живой остаться, так я тебя тут прирежу на дороге.

– Господин Верейка, – заверещала я, пытаясь перекрыть своим тонким голосом его злобный рык, – что будет, когда рассветёт?

– Что?

– Как вы собираетесь везти меня по тракту, когда рассветёт? Или вы рассчитываете, что до Солнечных Холмов мы доедем в одиночку?

– Ещё раз и помедленнее!

Я набрала в грудь воздуха и повторила. Разбойник почесал в затылке.

– Позвольте мне ехать верхом, я никуда не убегу. Я не могу висеть вниз головой, я так умру, ей-богу. Можете меня привязать

Разбойник наклонился и развязал мне ноги.

– Хорошо, – буркнул он, – только шапку тебе надо надеть. Чтобы лишнего внимания не привлекать.

Он вытащил из моего узла, привязанного к седлу лошади шапку и надел на меня. Оказывается, этот крохобор её прихватил! Мои волосы висели по плечам, толку было маловато.

– Ох, ты, гоблинская шлюндра, – выругался разбойник, – Отрастила лохмы. Что с тобой делать?

Он больно схватил меня за волосы, закрутил их кое-как жгутом и упрятал под шапку. Я терпела, только старалась не свалиться с ног. Затем Верейка неожиданно развернул меня и развязал руки, которые были скручены за спиной. Он заставил меня выставить кулаки вперёд и снова завязал их хитрым узлом, но уже впереди. Моё сердце буквально возликовало, но хитрый разбойник привязал мою ногу к своему туловищу, затем взгромоздил меня на Каурку.

– Если вздумаешь бежать, тебе не поздоровится, поняла?

– Да, – пролепетала я.

Руки оставались связанными, но я уже не роптала. Первую уступку разбойник допустил. Там глядишь и…

Мы снова поехали, я устала и чувствовала, что свалюсь с лошади, если усну. Мне долго приходилось балансировать, но я всё равно не удержалась и прислонилась к холке Каурки. Разбойник немедленно обернулся и начал браниться, угрожая мне всяческими пытками и мучениями.

Я, прошедшая целый день с паломниками по Северному Тракту, не чувствовала ни ног, ни рук, кроме тех мест, что натирала мне грубая верёвка. Я жалела, что от усталости не потеряла сознание. Моё положение усугублялось и тем, что ночной холод пронизывал меня насквозь. Через тонкую рубашку он колол своими холодными иглами, проникал под кожу, добирался до костей. У меня так громко зубы стучали, что Верейка с руганью спешился, вытащил из седельной сумки старый плащ и укутал меня им. В этот момент я почти испытала благодарность к разбойнику.

– Зачем вы везёте меня к Вильду? – спросила я несколько раз, но Верейка не удосужился ответить. Мы плелись медленно, и я дремала в полглаза, однако вскоре первые лучи солнца коснулись вершин холмов, и я с удивлением заметила, что роща закончилась, и попадались то там, то здесь только отдельно стоящие деревья, чахлые и тощие. Впереди были солончаки, и я помнила, что от них до имения папашки, следовательно, и его соседа Вильда полдня быстрой езды.

И тут, откуда ни возьмись, впереди на дороге выросли два всадника. Это был стражники Серого Патруля. Высокие и худые, в мундирах крысиного цвета.

Верейка дремал вполглаза, но ветер донёс до него цокот копыт и скрип телеги, тащившейся за всадниками. Он пришпорил коня и рванул в бок, в сторону солончаков, верёвка между нами натянулась и я заголосила.

– Помогите, помогите! Разбойники!

Верейка мчался, не собираясь останавливаться, и мне пришлось ударить в бока Каурку, чтобы она тоже поспевала за его лошадью. Что мне оставалось? Иначе я бы упала, и Верейка потащил бы меня по земле. Хватает мне на лице синяков, а сломать руку или ногу – тут уж увольте! Я увидела, как один стражник обогнал меня и поскакал наперерез Верейке. Он что-то вытащил из-за пояса. Грянул гром. Верейка свалился с лошади, и я за ним кубарем шлёпнулась в пыль. Мимо моего лица промелькнули копыта Каурки, я услышала её фырканье. Я лежала лицом вниз, шапка слетела с моей головы, и я с ужасом ждала, что же будет дальше.

Сильные, грубые руки встряхнули меня и поставили на землю, я в испуге посмотрела исподлобья. Рожа у стражника была не лучше разбойничьей. Сам блюститель закона был мощным, рослым мужчиной, на его толстых боках мундир трещал по швам.

– Куд-да! – грозно крикнул он, хотя я никуда и не собиралась убегать.

– Дяденька, – как можно жалобнее заныла я, – меня разбойник похитил, я к сестре еду, к госпоже Вильд. Я жертва.

– Разберёмся! – рыкнул стражник. Второй уже тащил Верейку, который упирался и брыкался. Стражник заломил ему руки за спину. Державший меня за плечи толстяк вытащил из-за голенища нож и перерезал верёвку у моей ноги, и я поблагодарила его, со слезами на глазах.

– Кто такие? Зачем убегали?

– Еду к господину Вильду по особому делу, – сказал нагло Верейка, – я никуда не убегал, моя лошадь понесла как заколдованная.

– Да это же ведьма! – вскричал толстобокий стражник патруля, державший меня за плечи. Он отпрянул, точно его в лицо сорока клюнуть решила.

– И точно ведьма, – кровожадно подхватил Верейка, – глаза мне отвела. А для пущей убедительности переоделась в мужское платье.

– Разве какая девка напялит на себя драные портки? – спросил второй стражник патруля, высокого роста и с густыми торчащими в разные стороны усами, – у них одни наряды на уме. Это она точно так для ворожбы вырядилась!

Верейка хитро улыбался, явно прикидывая, сколько он может выручить за ведьму. Он уже понимал, что опасность ему не грозит. Я начала путано объяснять, что я Стася, дочь дворянина Лучика, который должник господина Вильда… И я еду на свадьбу к сестре.

Стражники густо заржали, таких дворянок они ещё не встречали.

Верейка мерзко захихикал:

– А вы, господа стражники, загляните в её узелок. Может там бальное платье или туфли сафьяновые? Или дворянская грамота.

Он свистнул, и Каурка-предательница шустро прибежала к нему, виляя хвостом, как собака. К её седлу был привязан мой узел с пожитками. Я скривилась и закрыла глаза. Толстобокий стражник схватил мой узелок и порылся в нём. Крякнув, он извлёк пузырёк с мазью и сунул его мне под нос.

– И что это