Лакки Старр и океаны Венеры - Айзек Азимов

– О чем это ты?

– Помнишь, когда мы с тобой и доктором Моррисом вошли в маленькую комнату, чтобы подождать, пока приведут Эванса. Помнишь, что случилось?

– Нет.

– Ты рассмеялся. Сказал, что я странно выгляжу без усов. И я почувствовал точно то же самое относительно тебя. Я так и сказал. Помнишь?

– Конечно, помню.

– А ты не удивился этому? Мы часами смотрели на людей с усами. Почему же эта мысль пришла нам одновременно именно в этот момент?

– Не знаю.

– Допустим, эта мысль пришла кому-то обладающему телепатическими способностями. Допустим, удивление передалось из его мозга в наш.

– Ты хочешь сказать, что один из этих, контролирующих мозг, находился с нами в комнате?

– Разве это не объяснение?

– Но это невозможно. Там был только доктор Моррис… Дэвид! Ты ведь не доктора Морриса имеешь в виду?

– Моррис смотрел на нас часами. Почему бы он вдруг удивился отсутствию у нас усов?

– Значит, кто-то прятался?

– Не прятался, – сказал Дэвид. – В комнате было еще одно живое существо, на самом видном месте.

– Нет! – воскликнул Верзила. – О нет! – Он разразился хохотом. – Пески Марса, не венлягушку ли ты имеешь в виду?

– А почему бы и нет? – спокойно спросил Старр. – Мы, вероятно, первые мужчины без усов, которых она увидела. И удивилась.

– Но это невозможно.

– Неужели? Они живут по всему городу. Люди собирают их, кормят, любят. Но на самом ли деле они их любят? Или венлягушки своим умственным контролем внушают людям, чтобы о них заботились и кормили их?

– Великий космос, Счастливчик! – сказал Верзила. – Ничего удивительного, что люди их любят. Они сообразительны. Совсем не нужно для этого гипнотизировать людей.

– Они тебе сразу понравились, Верзила? Ничто тебя не заставляло?

– Я уверен, что ничто не заставляло. Просто они мне понравились.

– Просто понравились. Через две минуты после того, как ты увидел первую венлягушку, ты кормил ее. Помнишь?

– Ну и что тут плохого?

– А чем ты ее кормил?

– Тем, что ей нравится. Горохом в жи… – Голос маленького человека смолк.

– Совершенно верно. Это было настоящее техническое масло. Оно так и пахло. Как же тебе пришло в голову обмакнуть в него горох? Ты всегда кормишь тавотом или техническим маслом животных? Знаешь какое-нибудь животное, которое ело бы тавот?

– Пески Марса! – слабо сказал Верзила.

– Разве не очевидно, что венлягушка захотела тавота, ты был под рукой, и она заставила тебя дать ей… и ты в это время не был хозяином самого себя?

Верзила прошептал:

– Я бы ни за что не догадался. Но теперь, после твоего объяснения, все так ясно. Я себя ужасно чувствую.

– Почему?

– Ужасно, когда мысли животного в твоей голове. Это грязно. – Его проказливое маленькое лицо выразило отвращение.

Дэвид сказал:

– К несчастью, это хуже, чем просто грязно.

И он повернулся к приборам.

Приборы показали, что расстояние между кораблями меньше полумили, и в этот момент на радаре появилось изображение корабля Эванса.

Старр сказал в передатчик:

– Эванс, мы тебя видим. Двигаться можешь? Или твой корабль лишен движения?

В ответном голосе слышалось сильное чувство:

– Да поможет мне Земля, Дэвид, я делал все, чтобы предупредить тебя. Ты пойман! Пойман, как и я!

И, как бы подчеркивая его крик, «Хильда» полетела в сторону, и от сильного удара двигатели ее вышли из строя.

Впоследствии в памяти Верзилы события следующих нескольких часов виделись как в перевернутом телескопе – далекий кошмар невероятных происшествий.

Неожиданным ударом Верзилу отбросило к стене. Очень долго, как ему показалось, – на самом деле прошло не больше секунды – лежал он, расставив руки и тяжело дыша.

Счастливчик от приборной доски крикнул:

– Главный генератор не работает!

Верзила с трудом встал на накренившемся полу.

– Что случилось?

– Мы повреждены ударом. Это очевидно. Но я не знаю, насколько сильно.

Верзила сказал:

– Огни горят.

– Знаю. Включились запасные генераторы.

– А главный двигатель?

– Не знаю. Пытаюсь проверить.

Где-то внизу и сзади хрипло кашлянул двигатель. Но вместо ровного гудения послышался дребезг, от которого у Верзилы заболели зубы.

«Хильда» встряхнулась, как раненое животное, и выпрямилась. Двигатели снова стихли.

Передатчик что-то повторял, и у Верзилы хватило сил добраться до него.

– Старр, – послышалось из передатчика, – Счастливчик Старр! Говорит Эванс. Отвечай.

– Счастливчик говорит. Что нас ударило?

– Это не имеет значения, – послышался усталый голос. – Больше оно вас не побеспокоит. Позволит вам просто остаться здесь и умереть. Почему вы не держались подальше? Я ведь просил.

– Твой корабль поврежден, Эванс?

– Да, уже двенадцать часов. Ни света, ни энергии – совсем ничего, но я сумел оживить радио. Впрочем, его ненадолго хватит. Очистители воздуха разбиты, а запасов кислорода мало. Прощай, Дэвид.

– Выбраться можешь?

– Механизм шлюза не действует. У меня есть подводный костюм, но, если я попытаюсь выбраться, меня раздавит.

Верзила знал, что имеет в виду Эванс, и невольно вздрогнул. Шлюзы подводных кораблей устроены так, что вода поступает в камеру очень-очень медленно. Открыть шлюз на дне в попытке выбраться означает получить удар воды под давлением в сотни тонн. Человек, даже в стальном костюме, будет раздавлен, как пустая жестянка под прессом.

Старр сказал:

– Мы можем двигаться. Я иду к тебе. Соединим шлюзы.

– Спасибо, но зачем? Если вы двинетесь, вас ударит снова. Но даже если не ударит, какая разница, где умереть: быстро в моем корабле или медленно в вашем?

Дэвид гневно ответил:

– Если понадобится, мы умрем, но не раньше, чем это будет необходимо. Все когда-нибудь умрут; этого не избежишь, но сдаваться не обязательно.

Он повернулся к Верзиле:

– Отправляйся в машинное отделение и посмотри, что там неисправно. Мне нужно знать, можно ли отремонтировать двигатель.

В машинном отделении, работая с «горячим» микрореактором при помощи манипуляторов, которые, к счастью, не вышли из строя, Верзила чувствовал, как корабль ползет по дну, слышал хрип двигателей. Один раз он услышал удар, корпус «Хильды» заскрипел, как будто большой снаряд ударил в дно в ста метрах от корабля.