Дракон выбирает невесту - Лариса Петровичева

— Рассказывай, — приказал Кристиан. — Рассказывай, это интересно.

— И важно, — предположила я.

— Очень важно, — кивнул Кристиан. — Говори.

— Сегодня мы с Максом планировали провести вечер вместе, — начала я. Кристиан переместился на кровати и с уже знакомой мягкой осторожностью опустил ладони на мои колени. — Но папаша Финниган позвонил как раз тогда, когда мы собирались…

Я ахнула и закусила губу. В первый раз мы обошлись без прелюдий: Кристиан просто сгреб меня в охапку и отнес в спальню. Когда он вбивал меня в постель резкими сильными движениями, я впивалась ему в плечи и думала, что фро Семеониди, похоже, наголодался не меньше моего.

— Дальше? — спросил Кристиан, на мгновение оторвавшись от моих бедер. Я откинулась на подушку и прикрыла глаза. Его губы обжигали кожу, неторопливо поднимаясь все выше, и я чувствовала, что горю.

И не надо было драконьего пламени.

— Эдвард почти сразу узнал, что Макс превращался в дракона… хотел произвести на меня впечатление. — Я запустила руку в жесткие каштановые волосы Кристиана, и бедра дрогнули, подаваясь навстречу умелому языку, танцующему дразнящий танец на дрожащей от желания плоти. — И мне показалось странным… Почему так пасут взрослого человека?

Судорога удовольствия, хлестнувшая меня по ногам, заставила закусить губу, чтоб не закричать на весь дом. Я зажмурилась, обмякла на скомканной простыне и почувствовала, как Кристиан входит в меня плавным неторопливым движением, похожим на тягучий мед.

— Знаешь, — сказал он, — в этом что-то есть. Но вот что…

— Не знаю… — выдохнула я.

Сейчас мне меньше всего хотелось думать о драконах и их интригах. Я таяла в руках Кристиана, на его плечах и спине появлялись новые царапины, мы двигались в едином ритме, то резком и дерганом, то неторопливом и плавном, и мне не хотелось, чтоб сладкое томление, нарастающее во мне, взялои оборвалось… Это было безумие. Оно жгло сильнее драконьего огня.

Разговор о Максе мы продолжили утром, в знакомой кофейне. Бармен приветствовал нас кивком, вновь повесил на дверь табличку: «Закрыто на спецобслуживание» и, кажется, вздохнул с облегчением, не увидев вчерашних мордоворотов-охранников. Мы заняли место за привычным столиком, и я подумала, что мы красивая пара, если на нас посмотреть со стороны. Какая-нибудь девица из числа тех, кто заявился вчера на кастинг, уже донимала бы Кристиана вопросами типа: «Дорогой, а кто мы друг другу? А ты на мне женишься?»

Я никогда не спрашивала таких глупостей — просто потому, что не ставила цель непременно завести мужчину в доме. Так жилось намного легче. Взрослые люди провели ночь, занимаясь любовью, но это не значит, что у них теперь есть какие-то обязательства. Нам было хорошо вдвоем, и к этому ничего не надо примешивать.

— Он странный молодой человек, — признался Кристиан, когда бармен поставил перед нами кофейник и чашки и ушел заниматься своими делами. — Преподает в колледже и создает впечатление какого-то дурачка. Блаженного. А среди драконов нет дурачков, это точно.

Я не могла с этим не согласиться.

— Ты хорошо его знаешь? — спросила я, отпив кофе.

Бармен расстарался ради дорогих гостей: обычно в таких забегаловках варят настолько мерзкую бурду, что в руки взять противно, не то что пить.

— Почти как мама и папа, — сообщил Кристиан. — Собрал на него подробнейшее досье… как и на все драконьи семьи в стране.

— Зачем? — поинтересовалась я, уже зная, каким будет ответ.

Кристиан улыбнулся, но улыбка была искусственной, словно кто-то пальцами растянул его губы.

— Чтоб уничтожить их. Всех.

Я и не сомневалась. Кристиан пристально посмотрел на меня и вдруг сказал:

— Ты не знаешь, чего мне это стоит. Ты даже не догадываешься.

Быть внуком великого и ужасного Элиаса Семеониди означало выполнять столь же великий и ужасный долг. Грозная фигура деда, при жизни ставшего легендой, возвышалась над семьей Кристиана. Его мать, тоненькая, хрупкая и болезненная, не подходила для великой миссии драконоборчества — она и муху-то убить не могла, и дед сосредоточился на внуке. Наверняка Кристиан был виноват во всем, в первую очередь в том, что на его спине не было метки. Сподвижник Сальцхоффа, мечтавший, что в его семье тоже появится тот, кто способен убивать драконов, в открытую называл внука порченой кровью. Этот грех Кристиан должен был искупить всей своей жизнью.

— Представь, что каждый день тебе в голову забивают гвоздь. — Кристиан говорил с каким-то нарочитым спокойствием, настолько глубоким и пронзительным, что я взяла его за руку, чтоб как-то снизить накал. — Каждый божий день. Дед внушал мне, что драконоборчество — великая миссия, и раз уж я сам не принадлежу к этим благословенным людям, то должен найти их и оплатить смерть драконов. Семья Семеониди много веков правит фармацевтическим рынком, так что вопрос денег тут не стоит.

— Мне кажется, тебе не очень-то хочется всем этим заниматься, — сказала я.

Кристиан посмотрел на меня, и в его глазах мелькнули золотистые огоньки.

— Дед во многом был прав, — спокойно произнес он. — Да и ты сама все прекрасно понимаешь. Наглые твари, которые не знают никаких границ в своей наглости. Сальцхофф смог их обуздать, но не до конца. Дай им волю — они снова станут править, и ничем хорошим это не кончится.

— Они и так правят, — заметила я. — Умами, по крайней мере. Ты не видел, сколько народу сбежалось на кастинг. Хотя… это просто желание найти богатого мужа. Если ты объявишь такой кастинг, народу сбежится не меньше.

Я представила, как девицы бьют друг друга головами об пол, охотясь на Кристиана Семеониди, и картинка показалась мне вполне реальной. Им все равно — лишь бы был богатый. А еще я подумала, что не поинтересовалась, есть ли у Кристиана семья.

— Нет, — ответил он. Оказывается, я задумалась и задала вопрос о семье вслух. — Дед умер, мать осталась на юге. Я живу один. Заезжай в гости, если захочешь.

Я кивнула, хотя была уверена, что не захочу. Человек, ведомый чужой манией убийства и не желающий ее преодолеть, вряд ли станет мне добрым другом.

— Я не умею убивать, — снова призналась я. — Мне никогда не приходилось этого делать, да я и не хочу. Может, ты все-таки придумаешь что-то другое?

Губы Кристиана дрогнули так, словно он с трудом сдерживал ругательство.

— Есть такая вещь, как суть, — сказал он. — Суть драконов — огонь и смерть. А суть драконоборца — смерть драконов. Это не исправишь и от этого никуда не денешься. Когда придет нужный момент, ты просто не сможешь не убить. Просто потому, что такова твоя природа. Вдобавок я хорошо плачу.

— С этим не поспоришь, — согласилась я и добавила: — Но мне очень не нравится атмосфера вокруг Макса. У меня дурное предчувствие.

Кристиан понимающе качнул головой.