Руки Геракла - Фред Томас Саберхаген

Мы оба стали кричать, надеясь вызвать ее обитательницу наружу, а Энкид даже запустил плоский камень, который пропрыгал прямо по воде в пещеру. Однако все оставалось тихо.

– Придется устроить засаду, – сказал я.

– Тогда займемся делом.

На возвышенности поблизости было много сушняка, и мы при помощи кремня высекли искру и запалили небольшой костерок. Наконец и мой лук пригодился – я стал пускать горящие стрелы в логово твари.

– Смотри, Геракл! – сказал Энкид.

Остановившись, я повернулся туда, куда он указывал. В паре сотен ярдов собралась кучка людей, чтобы посмотреть на зрелище. Их было человек восемь-десять, они стояли на маленьком обрыве над топью и смотрели на нас. Судя по их одежде, это были не простые земледельцы или пастухи. Чуть позже я увидел вторую кучку зрителей, смотревших на нас с другой стороны. Они сидели в большой лодке с веслами, но сейчас они не торопились, а старались держаться от нас на определенном расстоянии.

– Откуда они все повылезали? – изумился мой племянник.

– А ты что хотел? Мы похвалялись по всей округе о том, что собираемся сделать, и немудрено, что некоторые нам поверили, по крайней мере, понадеялись на нас. Возможно, вид у нас не слишком боевой, но они, видать, настолько отчаялись избавиться от гидры, что мы стали единственной их надеждой. А след гидры – вот он. Ладно, давай работать.

Следующая горящая стрела попала в какое-то чувствительное место, потому что обитатель пещеры раздраженно зашевелился. Гидра вырвалась наружу, окатив нас грязной водой, и шутить она явно не собиралась. Мы впервые по-настоящему увидели тварь, на которую охотились. Выбираясь наружу, она заполонила собой все отверстие пещеры. У меня на затылке волосы зашевелились. «Вот оно, – подумал я. – В этой твари есть магическая сила, столь же странная, как и моя».

А когда чудовище полностью выбралось наружу, любая мысль о том, что оно все же может быть обычным зверем, улетучилась без следа.

Оно свистело и шипело, как пар, вырывающийся из-под крышки огромного кипящего котла. Оно было покрыто чешуей цветом от темно-серого до бледного, как рыбье брюхо. Туша, не меньше чем у взрослого мастодонта или слона, если уж на то пошло, шла к нам вброд на четырех массивных лапах с соответствующей величины когтями.

Закинув все свои головы, гидра взвыла и поднялась надо мной. Хотя шей у нее было не двенадцать, но уж с полдюжины точно. Правда, я не считал. Каждую шею венчала голова, которая вполне сгодилась бы крупному крокодилу. На меня со злобой уставились несколько пар красных глаз.

Шагнув вперед к самому краю топи, я перехватил своего врага на полпути, хорошенько размахнулся палицей. У меня уже был кое-какой опыт. Первым же ударом я размозжил одну из голов, в стороны полетели кровавые ошметки.

Я уничтожил одну голову, но на меня сразу же набросились три других. С двух сторон щелкнули зубы, но мгновением позже я понял, что это только попытка отвлечь меня. Я был ей не по зубам, зато вот мою тунику гидра схватила. Это было хорошее платье, которое я недавно купил, чтобы не мерзнуть холодными ночами. Тварь тут же разорвала ее.

Моя уверенность в собственном превосходстве пошатнулась, когда я увидел, как на первой обезглавленной шее начала вырастать новая голова. Поначалу я не поверил своим глазам, но это было именно так. В течение нескольких секунд кровавый обрубок затянулся чешуйчатой кожицей, распух, и через минуту на меня пялились красные глаза и щелкала зубами новая пасть.

Льву хватило одного удара, но я быстро понял, что нынешний противник куда сильнее. Только через несколько секунд боя я начал считать сбитые головы, и, когда я дошел до восьми, на меня по-прежнему пялилось почти столько же пар глаз и столько же челюстей пытались разорвать меня.

Я поднял палицу и шагнул немного вперед, по колено зайдя в мерзкую жижу. В глубине души моей зашевелился страх, странное и неприятное чувство, – причем отчасти потому, что оно было мне так незнакомо.

Снова и снова гидра пыталась рвать меня когтями, которые были куда больше и острее львиных. Но мощь Зевса растекалась по моим жилам, и тварь не могла оставить даже царапины на моей коже, не то что с ног сбить. И я сносил и сносил головы с толстых шей, пытавшихся обвить меня, словно щупальца.

Пока я был еще невредим, но бывали мгновения, когда мне казалось, что я встретил равного соперника. Несмотря на все, что я делал, гидра не собиралась отступать. Я не уступал ни шага, размахивая палицей, но тварь принимала удары даже более страшные, чем тот, который достался льву, без особых для себя последствий.

Среди деревьев раздавалось эхо нашей битвы, подобное грохоту барабана. Чудовище отмахивалось от ударов и наступало. Кроме того, головы стали вырастать сразу же, как я их сносил. Даже быстрее. На одной из шей выросли сразу две головы, хотя поначалу была только одна.

Сменив тактику, я решил поразить ее тело, но упругие шеи, каждая толщиной с мое тело, вырастали из него, бесчисленные головы бросались в сражение, сводя на нет все мои усилия. Огромная лапа ударила меня, сбив с ног.

Призвав остаток сил, я стал наносить еще более мощные удары. (Позже Энкид, захваченный своим хроническим любопытством, нашел в дереве моей палицы один из клыков твари, засевший там от силы удара, с которым я размозжил очередную голову.)

Но проклятая тварь обрастала новыми шеями и головами, восстанавливаясь с помощью какой-то магии сразу же, как я наносил ей очередную рану.

Я начал задыхаться, вся моя одежда превратилась в лохмотья, я бешено размахивал палицей. В конце концов, я отступил из болота, совершенно нагой, если не считать моих сандалий. Часть моего «я» хотела повернуться и убежать, но я справился с этим порывом.

Когда мой маленький помощник увидел, что я отступаю, он был ошарашен.

– Но мы же не сдадимся? – заикаясь, проговорил он. Когда он не носился взад-вперед вдоль топи, подбадривая меня, он собирал топливо и поддерживал костерок.

– Пламя Аида, нет! – выкрикнул я между вздохами. – Но мне нужна передышка. И я должен подумать. Должен быть другой способ.

Рядом, на островках у края болота лежали груды поваленных высохших деревьев. Сделав передышку, мы отступили на островок побольше. Там я остановился на берегу, опираясь на палицу и стараясь восстановить дыхание, пока гидра, извиваясь и шипя, словно обсуждала всеми своими головами – отпустить ли меня или добить. Я мог поклясться, что голов у нее сейчас было больше, чем в начале сражения. Насколько я видел, она не очень-то пострадала от ударов или потери крови, которой все вокруг было залито. Теперь я вполне мог поверить в то, что тварь, которую я вызвал на бой из ее логова, способна сожрать не только быка, но и льва.

Энкид вскоре развел другой костер, больше прежнего, поскольку на вершине холма было полно дров. К тому времени мне пришлось сделать новую палицу, поскольку от первой мало что осталось.

И тут Энкид пришел мне на помощь. Это его осенило: