Проклятая для князя - Анна Е. Прохорова

а ты не оставляешь мне выбора бросая одну, — Елизавета не могла сдержать упрека, но тут же об этом пожалела, присела рядом с мужем и погладила его по голове.

— Прости, я сделал все что мог ради тебя, а теперь послушай меня. Не трогай Богдану и семью, я обязан им. Ладимир спас меня тогда, чтобы я спас тебя сейчас. Богдана не виновата, что она не такая как все. И скажи Неждане, что я ее люблю, помоги им всем ради нас, — тяжело сглотнув он произнес уже почти не слышно, — И тебя всегда буду любить.

— Нет, Игорь, нет, не так рано! — Истошный крик княгини разнесся по всему замку. Его рука безвольно упала, глаза закрылись, а на лице так и осталась навеки застывшая полуулыбка. Княгиня застыла на месте, она еще не верила, что Игоря уже нет. А потом прошептала, наклоняясь к нему ближе:

— И я всегда буду любить тебя, хорошего пути тебе в Ирей, — поцеловала его, уронив одну слезу на его щеку, и выпрямившись вернула себе прежнее холодное выражение лица. Вышла в коридор и сказала слугам, находившимся прямо за ней:

— Князь скончался, нужно готовиться к похоронному обряду, — повернулась и вошла назад в комнату заперев за собой дверь. Села на стул возле кровати, взяла руку князя в свою, и просидела так всю ночь не шевелясь, и не пролив ни одной капли слез, Елизавета улыбалась. Она вспоминала, как впервые увидела молодого, статного князя, как долго не хотела давать согласие на брак. Это не было любовью с первого взгляда. Скорее упорство Игоря заставило Елизавету посмотреть на него, с другой стороны. Увидеть в нем крепкое плечо, заботу и слепое поклонение ее душе. Какой бы черной она не была. И это дало свои плоды, их союз был сильным и заставил княгиню поверить в то, что прошлое не играет роли и такие темные люди как она могут быть любимыми. Не скрывая от него своей истинной сущности, самого неприглядного в себе она рассказала ему правду, думая, что это оттолкнет его навсегда. Игорь ничуть не испугался, не бежал трусливо, а настаивал на свадьбе. Бессчетное количество раз приезжал к ней домой, вел разговоры с родителями, терпеливо ожидая согласия. А после праздничного пира увез ее сюда, в это имение. И двигался рядом с ней по ее жизненному пути, переживал все ее проблемы, полностью растворившись в ней и не думая о себе. Да, она всегда была эгоисткой, но он принес в ее жизнь счастье и вот теперь отдал свою, чтобы Лиза продолжала жить. К сожалению, зря, тьма не только не была побеждена, но и получила жертву. Эта фигурка медведя была не знаком спасения, а знаком того, что им никогда не выиграть эту борьбу. А княгиня все будет продолжать жить и убивать все вокруг неся внутри себя гнев, кто знает сколько он еще будет подвластен ей, когда чаша весов перевесит и она уже не сможет остановиться.

На рассвете, когда все еще спали, Елизавета приказала привести на главную аллею слуг, которые стояли в тот день на воротах и которые снимали с коня и помогали занести Игоря в дом. Вытащив бедных мужчин прямо из кроватей, сонных и ничего не понимающих привели их к лестнице, ведущей в замок, полураздетых привязали веревкой к заранее приготовленным столбам и княгиня, вырвав плеть из рук палача начала сечь мужчин, даже не сказав им за что наказывает, но все и так понимали это ее гнев и месть за смерть мужа, только бедные люди не были виноваты. Елизавета делала это с нечеловеческой жестокостью, кричала замахиваясь, когда плеть отлетая от мужчин попадала по ее рукам рассекая кожу она не замечала этого. А на спины наказанных страшно было взглянуть, рубцы покрывали всю поверхность спины, рубахи давно порвались и обнажали поврежденную плоть. Последний слуга был высечен, и она, оторвав взгляд от кровавого зрелища увидела в уже собравшейся толпе Богдану. Девушке на миг показалось, что на нее смотрит не человек, а дикий зверь. Она подумала о том, что княгиня сейчас продолжит свою бойню и ее привяжут к столбу так же как мужчин.

К счастью, Неждана заметила взгляд матери и встав перед ней сказала:

— Нет, слышишь, нет, остановись, не нарушай волю отца, она не виновата! — девушка изо всех сил старалась не показать свой испуг перед матерью. Княгиня уронила плеть, повернулась спиной и пошатываясь направилась в дом дав знак что мужчин можно развязывать.

В самом центре парка перед главным входом выложили погребальный костер. Елизавета собственноручно омывала и одевала мужа в парчовый кафтан, отделанный соболиным мехом и шапку на таком же меху, сама положила ему серебряные тяжелые монеты на глаза и три дня провела вместе с волхвами, читавшими просьбы богам и напутствия князю возле тела. На четвертый день щедро посыпала кроду монетами и солью, и когда принесли тело Игоря уложила туда же все его оружие и конскую упряжь. Подошла ближе к мужу, наклонилась, погладила по щеке, прижалась губами к его лбу, выпрямилась и протянула руку за горящим факелом. Поднесла его и опустила на сухое дерево. Вспыхнув как спичка, оно быстро занялось со всех сторон. Треща и выбрасывая искры пламя пожирало тело князя. Княгиня, не замечая ничего вокруг кроме огня замерла на месте и почти не моргая смотрела. В ее глазах тьма смешалась огнем, они плясали там сплетаясь друг с другом. Княгиня ощущала, что и в ее душе остались только тьма и огонь, сжирающие ее изнутри. Ветер все сильнее раздувал пламя, и сейчас мороз совсем не чувствовался, все буквально пылало жаром, казалось и она сейчас вспыхнет, взлетев вверх как жар-птица и сожжет все вокруг. Так она простояла на месте пока дым не прекратил виться над местом сожжения, унося душу Игоря ввысь.

С окаменевшим лицом, будто с него стерли все эмоции, она сообщила собравшимся, что сейчас состоится стравой, а потом тризна. В самой большой зале накрытые кроваво-алыми скатертями поставили длинные столы. В больших мисках парила каша, в мисочках поменьше мед и орехи с фруктами, творог. Круглые размером с колесо телеги пироги с мясом, грибами, рыбой или ягодами отливали лощеными золотистыми боками, наваристые дымящиеся щи принесли после каши, к ним подавали запечённое мясо и птиц, караваи хлеба, последними выносили блины и кисель с компотами. Кубки с вином бесконечно наполнялись, и многие гости были уже изрядно захмелевшими.

Елизавета собрала прах мужа в ларец, поставила его в центре