Острова невезения - Алексей Никулин

В первую очередь, это – люди. Они необыкновенно и искренне доброжелательны. И чаще всего это не продиктовано корыстью или интересом. Это – черта характера, выработанная столетиями. Причем местные жители открыты всему миру, а не отдельным, самым любимым его представителям. Правда, если вы скажете, что вы русский, это сразу умножит их расположение в разы. Если вы плохо учились в школе и не знаете, что мы одной веры, вам сразу напомнят, что независимостью Греция обязана в первую очередь своим русским братьям. И что ее первый президент Иоаннис Каподистрия был министром иностранных дел России во времена Александра I и даже участвовал в Отечественной войне 1812 года.

Сегодня на Паросе живут потомки греков, обитавших здесь еще во времена Архипелагской губернии. А еще – беженцы с Хиоса. Они приехали на Парос после резни[5], устроенной на острове в начале Греческой революции. Последние живут здесь почти два века, но сохраняют свою идентичность, отмечают праздники, поют песни и не забывают о своей не очень далекой родине.

Не будет преувеличением сказать, что Парос – самое русское место в Греции, а ее жители – самые рьяные апологеты сближения русских и греков. Стоит лишь заговорить на улице или в таверне с новым знакомым, как вы узнаете всю историю (со слухами и домыслами) пребывания на острове русского флота. Во время нашей почти двухнедельной стоянки на Паросе не знакомые прежде местные жители, прознавшие о нашей экспедиции, регулярно приносили нам варенье и мед. Многие из этих людей находятся на связи со мной и сейчас, живо интересуются моими проектами и планами. Самый частый их вопрос – когда вернешься? Ведь русские сыграли такую важную роль в жизни Пароса.

Указатель на местечко Lageri.

Якоря с русских кораблей на набережной Пароса

Пять лет пребывания русских на острове повлияли даже на названия местечек – например, такого, как Lageri. Это слово для греческого языка инородно. Местные греки, с которыми мы общались в процессе наших поисков и съемок, спросили нас: что оно обозначает? Ведь в их языке ничего подобного нет. Мы объяснили и показали на старой русской карте, что во времена Архипелагской экспедиции здесь находились лагерь и «светлицы Шлюшенбурского полка».

Подумать только: русские провели на острове всего лишь пять лет, а слово прижилось и обозначает теперь и само местечко, и чудный заливчик, и даже пляж, на который ежедневно возят туристов из Аузы.

Русская пушка как портовый кнехт на набережной Пароса

Яхта White Russian у причала

Если объективно оценивать период пребывания русских на острове 240 лет назад, то стоит признать, что сосуществование русских и греков на острове в тот момент вовсе не было безоблачным. Оно было омрачено всевозможными инцидентами. Были взаимные обиды, непонимание и недовольство, имели место случаи притеснения местных жителей русскими солдатами и матросами. Один из инцидентов произошел в монастыре Святого Мины 25 января 1771 года, после него появилась жалоба игумена Исайи: «А сего февраля 2 числа пришло несколко к моему дому и стали стучатца, почему я стал спрашивать, кто стучитца, ответ мне был: Христиана, давай раки[6]! И ис того их ответа, что отвечали по-русски, узнал, что они русския, на их ответ я говорил, что теперь ночь и раки у меня нет, однако оне, не внимая моим словам, выломили двери и взошло прежде ко мне два человека, коих я узнал, что ето были те два салдата, которыя прежде у меня обедали с офицером… остальныя ж схватили меня и моего отца, и сестру и стали бить, у отца моего переломили ногу, а у сестры обе руки тесаками ранили, а меня в голову также тесаком ранили, спрашивая у нас денег, почему и объявил я им, где лежат денги, которыя они взяли щотом 443 пиастра, и при том еще взяли две пары орукавьев женских золотых, одну пару серег золотых, один золотой перстень, также взяли других вещей весма много, которых я имянно теперь сказать не могу, после чего, связав у меня, у отца моего и у сестры моей руки и ноги, сами ушли, и дверь с надворья заложили».

Правда, подобные случаи все же были исключительны, и обычно «озорства» проявлялись в менее агрессивной форме. К тому же администрация Архипелагской губернии вовсе не собиралась попустительствовать в подобном времяпрепровождении своих подданных и разбиралась по каждому случаю. Однако конкретно по этому инциденту, несмотря на предпринятые усилия, участников и вдохновителей выявить не удалось. Я побывал в монастыре Святого Мины – судя по внешнему виду, ему никак не меньше 500 лет. Сейчас в нем проживает лишь сторож, и, чтобы попасть туда, надо договариваться заранее. Он расположен на полпути между Парикией и Аузой, и, чтобы совершить набег, наши матросы должны были постараться – он находится далеко не в шаговой доступности от места постоянной дислокации. Кроме того, январь 1771 года – самое начало существования губернии, после долгих месяцев нахождения наших моряков в плавании, после длительных переходов и кровопролитных сражений.

Монастырь Святого Мины

Они были людьми одной веры, но не одного мира. Прошли годы, обиды давно забылись. Между нашими народами осталось главное – желание строить отношения на том, что нас объединяет. В этой связи нельзя не вспомнить, что русские пришли в Архипелаг и обосновались здесь не только для решения своих геополитических задач, но и для освобождения единоверцев от османов.

Паросские греки гордятся тем, что два народа объединяет эта краткая, как миг, четырехлетняя история. Захудалая рыбачья деревушка с населением всего лишь в 200 человек стала на четыре года центром русской губернии. Это событие отразилось на всем, что происходило с островом позднее. Быть может, потому, что в жилах паросских греков течет и русская кровь?

Всех греков, живущих на Паросе, можно условно разделить на две группы. Первая (самая многочисленная) – те, кто знает историю русского присутствия в самых общих чертах, но гордится ею, а вторая – те, кто собирает и хранит детали этой истории. При этом у многих греков на острове в личных коллекциях осело немало артефактов того времени.