Бумажная оса - Лорен Акампора

class="p1">– Это не вторжение. Это я хочу, чтобы ты осталась. Я хорошо помню истории, которые ты сочиняла, Эбби, и которые я потом пыталась разыграть. После нашего с тобой разговора на встрече выпускников я много думала о них. Например, история о маленькой девочке, которая, заблудившись в супермаркете, подошла к незнакомке и попросила забрать ее к себе, потому что не хотела возвращаться домой. Ты помнишь? Это было так запутанно и здорово. И я вспоминаю, как подробно ты описывала дом той женщины, как он выглядел внутри и на что были похожи двор, решетки, обвитые розами, лабиринт живых изгородей и все такое. Я до сих пор так отчетливо это помню, словно все происходило наяву.

Я хотела было что-то ответить, но никакие слова не могли пробиться сквозь бурлящую во мне радость.

– Ты очень помогла мне в детстве. Возможно, ты даже не понимаешь, насколько сильно. Может, теперь я смогу тебе немного помочь.

Внезапно раздался звук разбивающегося стекла, и ресторан погрузился в тишину, а наша официантка подбежала к столику, возле которого молодая женщина, извиняясь, пятилась назад от осколков разбитого стакана. Присев, официантка убрала осколки, и ресторан снова ожил. Все посетители уже отвернулись, а я продолжала наблюдать за происходящим. Затем я взглянула на тебя.

– Ризома далеко отсюда? – поинтересовалась я.

– Ризома? Вообще-то совсем рядом, – опираясь локтями на стол, ты вдруг как-то странно взглянула на меня, и твои щеки порозовели.

Я кивнула.

– Останься, Эбби, – сказала ты, и твой взгляд стал похож на тот, который я видела в журнале Vanity fair. Ты умоляюще смотрела на меня. Ты действительно во мне нуждалась. Это было правдой.

Подойдя вновь к нашему столику, официантка тихо произнесла:

– Извините за беспокойство, Элиза, но можно ваш автограф?

Я пристально посмотрела на девушку, негодуя вместо тебя. Но ты расплылась в своей обычной улыбке, которую демонстрировала на публике, и взяла блокнот и ручку.

Девушка спокойно наблюдала, как ты медленно выводишь свое имя на листочке. Ты отдала ей блокнот, и она сунула его в карман своего передника, а меня вдруг охватила беспричинная ревность. В тот момент я отчетливо ощутила свой особый статус. Это на мое плечо ты опиралась, когда мы шли к выходу. Это я помогла тебе спуститься по лестнице и не упасть. И это я открыла тебе дверь твоего «Мустанга» после того, как ты уронила ключи на землю, смеясь и крича: «О, Эбби, только посмотри на нас!» И когда, наконец, ты распласталась на пассажирском сиденье, это именно я отвезла тебя домой.

Глава третья

Когда я подняла жалюзи в гостевой спальне, мне открылся потрясающий вид на скалистый пейзаж и ярко-синее небо, и в это самое мгновение будто бы гора свалилась с моих плеч. Свет был просто испепеляющим. Как же глупо с моей стороны было мучить себя, столько лет живя на Среднем Западе. И как же глупо было ни разу не приехать в Калифорнию. Теперь Мичиган мне казался чем-то нереальным, долгим сном, пронизывавшим меня до костей, от которого я наконец-то очнулась.

Распрощавшись со своим зимним пальто, словно сбросив старую шкуру, я вдруг поймала себя на мысли о нем, пытаясь вспомнить вес и ощущение валяной шерсти на теле. Я на секунду представила лица родителей, спустившихся на кухню и обнаруживших мою записку и пропажу машины. На моем автоответчике уже было оставлено сообщение, которое мне не хотелось прослушивать. И даже если они еще не обнаружили списания денег с кредитной карты, то скоро это случится. Но это было абсолютно неважно. Пребывая в состоянии дикого восторга, я сидела в постели. Мой побег был таким простым и гениальным. Даже Шелби гордилась бы мной.

Спустившись на кухню, я зашла в комнату, залитую солнечным светом. Мне потребовалось всего мгновение, чтобы разглядеть мужчину с темными, вьющимися на затылке волосами, стоявшего у барной стойки спиной ко мне. Он был босиком, в черной футболке и спортивных штанах зеленого цвета. Застыв на месте, как мышь, наткнувшаяся на хищника, я инстинктивно начала пятиться назад, но мужчина вдруг повернулся, и мы встретились взглядами. Крупная нижняя челюсть и изогнутые бантиком губы делали его красивое лицо чересчур выраженным и, казалось, угрожающим.

– Привет, – послышался низкий голос с акцен- том, заставивший меня посмотреть ему глаза. – Я – Рафаэль.

Он протянул мне руку, и я протянула в ответ. Сжав его руку всего на секунду, даже без особого пожатия, я тут же ощутила ожог на своей ладони. Радостно глядя на меня, он изучал мое лицо.

– Я Эбби.

– Я уже знаю. Элиза сказала мне. Хочешь комбу-чу?[17] – предложил он, подняв бутылку с содержимым желтого цвета.

– Да, спасибо.

Я нелепо стояла и ждала, пока он нальет жидкость из бутылки в стакан.

– Я сам ее делаю, – похвастался он. – Скажи свое мнение.

Отпив немного кислой жидкости из стакана, я поперхнулась.

– Ты что, не пьешь комбучу? – удивился он.

– Нет.

– О, ты просто обязана начать пить ее регулярно. Всего один стакан в день – и это изменит твою жизнь.

Не сводя с меня глаз, он протянул свой стакан, чтобы чокнуться со мной. Когда мы встретились взглядами, у меня возникло какое-то странное чувство, будто я совершила преступление. Услышав твой голос за спиной, я почувствовала смесь разочарования и досады.

– О, милый, я чувствую себя ужасно, – медленно подойдя к Рафаэлю, ты прижалась к нему, ласково попросив: – Налей мне немного, пожалуйста.

На тебе были спортивные шорты и майка на тонких бретелях. Скрученные локоны твоих волос спадали на плечи. Став на цыпочки, ты с наивностью ребенка потянулась к Рафаэлю и поцеловала его в шею. В ответ он откровенно провел рукой по твоему телу, и будто фонтан искр пробежал по моей коже, как если бы он коснул-ся меня.

– Ой, я хотела познакомить вас с Эбби, – нахмурившись, сказала ты. – А вы уже это сделали.

Положив руки на твои плечи, Рафаэль отвернул тебя от меня и сказал:

– Так, пойдем на улицу, тебе нужно подышать свежим воздухом. Я тебя вылечу.

Я нерешительно последовала за вами во двор и обрадовалась, заметив, что Рафаэль поставил три шезлонга в тени беседки. Удобно устроившись на шезлонге, я вдруг подумала о наших одноклассниках из Мичигана, которые сквозь снег пробирались на работу, об их детях и ипотеках. Я представила Кристи Питерс с ее крестом на груди в группе детского сада, раздающей мелки и бумажные салфетки; Теда и Эндрю, сидевших