Сука. Роль, которую продиктовала жизнь - Денис Байгужин

– Ни в коем случае не против? Какая ты горячая малышка! – С этими словами он ударил меня по ягодицам.

Я испугалась и взвизгнула, а затем отбежала от них по ночной улице метров на пять. Это было вдвойне трудно, потому что я надела каблуки и короткое платье по просьбе Иры. Надеть «копыта» меня попросила девушка, ничего не смыслящая в стиле и одевающаяся как колхозница.

– Ты мне не нравишься, жирдяй! – крикнула я. – Ни ты, ни Вадим, никто из вас!

– Ах ты, сука! – крикнул толстый и кинулся бежать за мной.

Туфли пришлось моментально снять, потому что они были не мои, и нужно были относиться к ним бережно. Я побежала босиком вперед по темным закоулкам, плевкам, окуркам и стеклам. Я запыхалась, но продолжала бежать. Сил не было. Из земли торчал какой-то железный штырь, я споткнулась об него, упала на землю и измазалась в грязи. Бабушкино пророчество действовало. Рожденная для того, чтобы кувыркаться в грязи, недостойна ничего другого. По моему лицу размазался макияж, смешавшись с каплями грязи. Туфли улетели в лужу, их было уже не спасти.

– Вот ты и попалась, сука!

Не помню, как именно, но мне удалось выдернуть из земли металлическую палку, об которую я споткнулась. Выхватив ее из земли, я с размаху ударила ею обидчика по макушке. Противник издал звук, похожий на хрюканье, и рухнул на землю. Его лицо побледнело, глаза помутнели, приобрели жуткий вид, шея моментально залилась кровью. Пара мгновений, и он затих. Меня бросило в дрожь и стало тошнить.

Я очнулась в густых зарослях кустарника. Осмотрелась вокруг, медленно отодвигая ветки, уткнувшиеся мне прямо в лицо. Моя сумка была на месте, все ее содержимое (телефон, ключи от общежития и несколько монет) были в сохранности. Набор салфеток, зеркальце, шариковая ручка. Боже мой, платье в грязи. Меня кто-нибудь видит? «Все в порядке, я жива», – повторяла я про себя. «Меня зовут Марина, мне семнадцать лет, учусь в школе, работаю в супермаркете кассиром». Послышался шорох автомобильных шин по асфальту. «Сейчас я на улице и, видимо, где-то в городе». Я посмотрела наверх: сквозь ветки просвечивало монохромное небо. На тучи, словно на экран, проецировалось сияние фонарей с дороги. От меня несло травой, сырой землей и собачьим дерьмом. Как я здесь оказалась?

Я пыталась восстановить события, но дальше того, как я завершила свой рабочий день, память не шла. Я закрыла глаза и дала ход времени. Время шло, а я ждала, пока в моей памяти не всплывет еще что-нибудь из хроники происшествия. Я вспомнила о туфлях. Где же туфли? Меня охватила легкая паника. Туфли! Где они? Их нельзя терять, они не мои. Какой сегодня день? Если настройки в телефоне не сбились, что маловероятно, то сегодня двадцать восьмое апреля, три часа утра. Я вспомнила свои вчерашние записи в дневник. Шесть утра – подъем, завтрак. Отвратительные сосиски с хлебом. С семи до девяти утра тренировка в местном спортзале. Затем я пошла в гости к новым соседям, они угостили вкусным обедом. Да! Были рыба и картофельное пюре, а еще салат. Было очень вкусно! Засиделись, было интересно. Потом началась моя смена на работе, нас задержали, но рабочий день точно закончился. Что было потом, я никак не могла вспомнить. В голове вертелись слова бабушки о том, как я люблю грязь, и слова Иры о хищниках и травоядных.

Как только я попыталась встать, моя нога сжалась от острой боли, как будто в нее вонзили спицу. Колено сгибалось с огромным трудом. Вероятно, меня сбила машина. Одежда была порванная и грязная, на теле были синяки и ссадины. Туфли я не нашла. Ну и ладно, можно купить новые, даже если они мне недешево обойдутся, сама виновата. Деньги всегда можно найти. Открыт вопрос, где я и как я здесь оказалась. Меня что, избили? Что я такого натворила? Не терпелось узнать, как я выгляжу. Я открыла маленькое складное зеркало, и увиденное меня шокировало. Кожа была бледная, как у трупа, щеки втянулись, на них была запекшаяся кровь, к волосам прилипли куски грязи. Юбка задралась, на самой видной части платья в области живота зияла дыра.

В любом случае надо идти. Куда? Я встала, поправила юбку, чтобы не было заметно, что платье порвано. Дошла до ближайшей скамейки и села, не в силах идти дальше. Нога болела, колено почти не сгибалось. Чтобы успокоиться, я нарочно тянула время. Куда я в таком виде пойду? К бабушке вход закрыт, да и не хотелось мне туда. В общежитие тоже нельзя, меня увидят и поднимут на смех, еще и от Иры влетит. Этого никак нельзя было допустить, надо мной и так в школе все смеются. В новой, взрослой жизни я такого не допущу.

И тут я вспомнила про Алену, милую, общительную девушку, с которой мы пили виски. Она сказала, что я могу рассчитывать на ее помощь. Хоть бы я не выбросила эту визитку, как же она нужна мне сейчас! Я нашла бумажку с номером в сумке и позвонила. В трубке раздалось: «Кто это? Почему так поздно?»

– Алена, привет. Это Марина.

– Какая Марина? – спросила она недовольно.

– Та самая, помнишь, мы вместе пили виски, а потом ты дала мне визитку.

– Не-а, – сонно ответила девушка, – не помню вообще, – и, сделав паузу, грубо добавила: – Тебе чего вообще от меня надо?

– Ну, тут такое дело… – виновато объяснялась я, – ты говорила, что к тебе можно обращаться, а мне очень нужна твоя помощь.

– Ближе к делу, что случилось?

– Да меня тут, кажется, машина сбила… Или избили меня, или просто потеряла сознание, не знаю…

Алена захихикала.

– Сама не знаешь, что случилась? Это либо очень плохая шутка, либо на тебя так полнолуние действует.

– А я и не знала, что полнолуние, – добавила я, чтобы сказать хоть что-то, – и я серьезно, это не шутка.

Она поинтересовалась, где я нахожусь, но, как выяснилось, я и сама была не в курсе.

– Ну посмотри номер соседнего здания, что за детский сад-то? – сказала Алена. – И почему ты именно мне звонишь?

– Да не, никаких детских садов в окрестностях не вижу. Звонить больше некому, я одна здесь и разругалась со всеми, – объяснила я, пытаясь найти хотя бы одну табличку с адресом.

– С кем? – спросила Алена.

– Не знаю.

– Ладно. Приезжай. Скину адрес. На такси-то деньги есть?

Я ответила, что есть. Пусть денег было немного, но заставлять Алену оплачивать за меня такси было совсем ужасно.

– Слава богу! – заметила Алена со вздохом. – Ладно, я вызову, как приедешь, звони, встречу.

Когда я повзрослела и оставила Марину в прошлой жизни, изменила стиль, внешность, освоила иностранные языки, меня потянуло на путешествия. Видимо, это у нас семейное. Мать, согласно историческим данным, тоже была путешественницей. Я объездила много стран, нашла себе мужчину на Кипре, он предлагал мне выйти за него замуж, но я перевела его в ранг своих знакомых, потому что однажды он отказался оплатить мои покупки. Когда другие мужчины спрашивают меня о нем, я говорю: «Я ему благодарна, он замечательный человек. Но ничего личного, просто экономика и прагматический подход». На самом деле я никогда не любила его и относилась к нему как к источнику дохода. Я вообще не умею любить, меня этому никто не научил.