Черный свет - Виталий Мелентьев

Женька смутился только на минуту и сейчас же ответил:

— Вот чудачка! Важно стать инженером. А кем я работать буду, это уж мое дело. Может, водителем, может, строителем, а может, и пекарем.

Электронка тем временем медленно подъехала к одному из новых искрящихся домов, и дедушка предложил:

— Слезай, приехали.

Кажется, ничего страшного в этих словах не было. Но сердце у Васи сжалось. Приехали — а куда? Как будто и в свой город, но в чужой и незнакомый дом. Ведь вот как иногда складывается жизнь: лег спать, проснулся, и ты сирота — ни родных, ни знакомых, ни даже дома. Один на всем белом свете. Вася опять еле удержался, чтобы не всхлипнуть.

— Снова зуб разболелся? — участливо спросил Женька.

Васе так захотелось стукнуть его, но ведь нельзя…

Вася Голубев остался в квартире Масловых один (если не считать Женьки-маленького). Лена отправилась по поручению матери за подходящим для времени года костюмом, потому что Васина одежда — шуба, шапка, валенки — все это было явно не по сезону.

Дедушка и Женькина мама тоже отправились по каким-то делам.

Один только Женька-маленький решил быть настоящим другом и потащил было Васю показывать свой «конструктор», из деталей которого можно было, по его словам, соорудить все — начиная от высотного здания и комбайна до подводной лодки и межпланетного корабля.

Они устроились в коридоре. Женькины сокровища заслуживали самого пристального внимания. Кроме шурупов, болтов с гайками, медяшек, алюминиевых и пластмассовых обрезков, среди сокровищ были парные и даже тройчатые зубчатые колеса, шарикоподшипники, конденсаторы, лампы и лампочки и еще масса всякой всячины. И хотя многоопытный глаз заядлого моделиста и старосты кружка «Умелые руки» без особого труда определил, что не то что межпланетного корабля, но даже комбайна здесь не соорудишь, он все-таки заинтересовался сокровищами.

Однако Васю все время не покидали мысли о своем доме, о матери, похожей, понятно, и на Женькину мать, как похожи, наверно, все матери друг на друга.

Впервые за свою жизнь Вася решил сознательно соблазнить и обмануть младшего товарища, да еще пионера. Конечно, он понимал, что поступает нехорошо, нечестно, но ничего не мог поделать с собой. Ему очень хотелось увидеть родителей. Поэтому, пряча виноватые серые глаза, стараясь скрыть выступивший румянец, Вася как можно спокойнее предложил:

— Вот если бы посмотреть твою «профессорскую машину», мы бы с тобой из этих деталей сделали такую модель! Сама бы дома строила!

— А можно сделать? — восхищенно понижая голос и заглядывая в глаза Васе, спросил Женька.

— Не знаю… — коварно остановился на полпути Вася. — Нужно посмотреть.

— А ты знаешь что… знаешь… Давай пойдем и посмотрим.

— Так тебя ж мать не пустит! — почти презрительно сказал Вася.

— Ну и что? Ну и что?.. А мы пойдем и посмотрим. Она, знаешь, куда-то по хозяйству ушла. Пока она вернется, мы уже дома будем.

— Неудобно, понимаешь… Скажут, что я тебя сманил.

— Вот еще! Я что — маленький? Пойдем. Честное слово, это недалеко.

Вася дал Женьке уговорить себя, и они тихонько выскользнули за дверь. Женька потянул Васю к ближайшей стройке, но Вася сразу стал неумолимым:

— Мне нужно найти Ленскую улицу.

— Да зачем тебе Ленская? Она ж далеко.

— Нужно. Я жил на Ленской, понял? В доме двадцать один. Такой деревянненький домик.

— Да на что тебе деревянненький?

— Нужно — и все. Веди!

Женька покорился. Они быстро миновали несколько улиц. Вася так волновался, что даже не замечал, что встречные посматривают на его необычный костюм с некоторым интересом. Но ни один из них не остановился, не стал удивляться вслух, а тем более смеяться. Ну, идет человек в зимнем, да еще старомодном костюме, — значит, ему так нравится. Пусть себе идет.

На Ленской, такой знакомой в прошлом, такой родной, Вася не увидел ни одного старого дома. Улица неузнаваемо изменилась. Все было новое, и везде строились новые дома. Он даже растерялся. Старой улицы не было, не было и его дома. Вася подумал вначале, что Женька, по своей легкомысленности, привел его на другую улицу. Но вдруг он увидел старую знакомую: почти черную внизу и все еще нежно-белую вверху раскидистую березу. На всей улице была только одна такая красивая, такая раскидистая и старая береза. И она стояла как раз против Васиного дома. Ошибиться Вася не мог. Правда, береза немного постарела, но почти не изменилась, стала только еще толще и раскидистей. Ее крохотные нежно-зеленые листочки беспрерывно вздрагивали — рядом проносились машины. В разноголосицу их моторов смело вплеталась звонкая птичья песня.

Пел скворец. Пел самозабвенно, запрокинув черную, будто отлакированную голову назад и прикрыв глаза. Пел весело, словно зараженный общим весельем труда.

И только один человек не радовался и не веселился. Он думал о том, что скворечню, на крыше которой пел скворец, мастерил он вместе с отцом. Он вспомнил, как он лазил на дерево, чтобы привязать птичий домик, и как мама кричала снизу:

«Слазь! Сейчас же слазь! Упадешь!»

И как отец, задрав голову, добродушно посмеивался:

«Здоровый парень — не сорвется. Я в его годы на мачты лазил».

Это было в «День птиц», и скворечню ставили не для скворцов, а для синичек, потому что скворцов в Васино время в этих местах не бывало.

И вот прошли годы, появились скворцы, по-прежнему стоит на своем месте раскидистая береза и верно служит свою службу маленький деревянный скворечник. А человек, который делал его, не имеет ни дома, ни родных. Да… Если бы рядом не стоял Женька, который наверняка бы осведомился насчет больного зуба, впору было зареветь. Но делать нечего. Приходилось быть стойким и мужественным. В конце концов, люди переносили и не такие трудности. А тут просто вместо старого дома строят новый. Это ведь даже хорошо.

Пока Вася смотрел на скворечник, пока он думал о своей судьбе, Женька уже успел обежать стройку, вернулся и теребил Васю за рукав:

— Идем! Понимаешь ты, там такой дядька отличный есть — все объяснит. Идем!

Вася нехотя пошел за Женькой. Едва они свернули за огораживающий строительную площадку заборчик, Вася увидел огромную, очень высокую машину со множеством гибких хоботов-шлангов разных цветов и диаметров. Над ней возвышался подъемный кран.

К мальчикам подошел высокий загорелый человек в комбинезоне со множеством кармашков и застежек и спросил:

— Учиться пришли? Хорошее дело! А где же ваш учитель?

— Мы одни, — замирая, ответил Женька.

— Это хуже. Как бы не попали под кран…

— Да нет, дяденька! Мы тихонько. Мальчик вот приехал… издалека, никогда не видел такой машины.