Дом, который построим мы - Ксения Букша

- Парт-неры!

- Су-пра-цовники!

Супрацовники значит подельники. Здислав Шквара маленький, темноволосый, Ян Веселуха - высокий, и волосы у него светло-металлического цвета, но у обоих две макушки, и у обоих - красавицы жены. Жена Здися улыбалась сочными губами: Рябинин, кокетник, накладывал и подливал ей, и она мела все подчистую, успевая при этом быстро-быстро лопотать. Жена Яна Веселухи мадам Веселуха - молча красовалась на противоположном конце стола между двух сотрудников польской фирмы, и на ее девственной тарелочке лежала одна оливка. За столом царило оживление.

- Вот вы всем дамам руки целуете, - смеялась пьяненькая Наталья Борисовна Денежкина, - а я их, между прочим, бензином мыла. Я же химик.

- Ну и что, - не унывал пан Здись, - с ваших ручек и уксус выпить приятно...

- Ой, лис! - грозилась Денежкина.

У Веселухи голова от успехов кружилась, а сердце таяло. Солнце садилось за крыши, только желтая полоса пролегла в небе. Старый грузин-бармен за стойкой смотрел прозрачными глазами на вечерние картинки: вот вновь и вновь сталкиваются бокалы, пихается в рот еда, но уже не так свободно... Вот уже кто-то обалдевшим взором поводит и видит, что кругом неожиданно стемнело... Вот две пары решили сплясать напоследок... Вот два сильно поддатых, но вежливых поляка пытаются вынести через дверь пьяную в хлам госпожу Койотову, переводчицу, бывшую шпионку, - длинные ножки расслабленно цепляются за косяк, головка запрокинута, - "Прошу, пани!.. Прошу, пани!.." Вот за окном плещутся в бассейне два русских - им-то все нипочем... Но темнеет неминуемо, и вот всех уже сдуло теплым ветром, и разбрелись все по номерам маленькой гостиницы, хватаясь за дубовые перила, пританцовывая и засыпая на ходу от перенасыщения и перепоя.

А среди хрустального хлама, наливая друг другу и все более грустнея, остались сидеть паны директоры. Они глядели друг другу в глаза и тихо говорили за жизнь.

- Я, было, дом свой строил на пятачке пять метров на пять. Шесть этажей отгрохал, с внутренним двориком и фонтаном. По дощечке собирал, вот как птицы гнезда вьют. Полиция пришла, говорит: "Что ты выделяешься? Выше всех строишь? Мы тебя снесем!" А я им говорю: "Только попробуйте!"

- Я, было, кандидатскую писал, шесть глав за три ночи написал, бумаги не хватало, писал на старых журналах, графики рисовал при помощи штопора. Аж брызги с пера летели. Потом прихожу, а мне ректор говорит, усмехаясь: "Ты эту тему не будешь защищать, пока я жив". А я говорю: "Разбежались!"

- Дурной коньяк и покер.

- Дешевый портвейн и преф. Как мы пили...

- И что мы пили... У вас хоть за оборонку деньги платили!

- У вас хоть собственность на землю была! А наше правительство...

- А наше-то, наше правительство! Акции с биржи...

- Арбузы с баржи...

- Был один Бальцерович, да и тот...

- Один Чубайс, да и то...

Свежий договор торжественно кладется в папку. Он свят. Недаром Польша стала первой страной, с которой Веселуха начал свою экспансию на мировые рынки. Пан Здись и пан Ян выходят на крылечко. Сырой землей пахнет, волнует этот запах. Острые крыши, покорные и пыльные дороги. Здесь проходили танки на Берлин. Здесь с огнями шатались по улице кандидаты в короли, рассыпая золото.

И тут пан Здись отмочил штуку.

- Пан директор, - сказал он, - а вы знаете, какой побочный эффект вызывает ваш прибор?

- Ну? - поинтересовался Веселуха. - Неужели что-то, чего я сам не знаю?

- Вам бы и в голову не пришло! - ухмыльнулся пан Здись. - Он духи женщинам подбирает.

- Но я всегда думал, что лучше самой женщины никто...

- Ну, конечно, - махнул рукой пан Здись. - Тонкое дело! Однако подумайте: к примеру, вы с вашей ослепительной женой пришли в парфюмерный магазин.

(Магазин по-польски склад, а склад по-польски склеп.)

- ...и выбираете. Надушили одну ручку, потом другую. Запахи смешиваются, да еще и в самом магазине пахнет так, что ничего не понять. А приборчик ваш? - воскликнул Здись. - Капнул в кюветку, женщину рядом поставил, и он сам пропищит, когда запах идет, и на сколько процентов.

- Конечно, - кивнул Веселуха, - мой прибор... он все измеряет количественно. Да, спасибо! Я сам ужасно люблю такие вещи.

- Еще бы! - поднял голову пан Здись. - Мы же с вами оба поляки... Да! Я хочу еще поэкспериментировать с приготовлением еды. Если выйдет что-нибудь заслуживающее внимания, сразу пришлю вам результаты.

- Буду рад, - разулыбался Веселуха.

На следующее утро Веселуха думал отбыть в Петербург, но неожиданно оказалось, что с ними готов иметь дело некто Вацлав Кармашек из Праги. Веселуха комментировал это так:

- Придется понижать градус... Пиво после старки! Ну что ж, выбирать не приходится.

На российских просторах может показаться, будто от Польши до Чехии рукой подать. Некоторые даже путают чехов и поляков. Но все это в корне неверно: в пробке на границе "Амарант" простоял часа три, а сходство сказалось только в наименовании "пан". Во всем остальном и Веселуха, и Паша Ненашев, и Лукин, и Рябинин, и Денежкина отметили большую разницу.

- Русские! - фыркнул Кармашек. - Петербург! Я там был один раз, лет десять назад. И это вы называете пивом? Нет, я не поеду к вам, у вас очень опасно, а мы цивилизованные люди... Мы почти что немцы!!!

На этом высказывании пробрало даже Пашу Ненашева, который гордо именовал себя безродным космополитом.

- Ни хрена себе патриотизм! - подивился он.

Впрочем, впоследствии оказалось, что чванится Кармашек только в трезвом состоянии, - и госпожа Денежкина сделала смелый, парадоксальный, но в чем-то верный вывод:

- Я поняла. Пьяные чехи - это поляки. А пьяные поляки очень похожи на нас.

- Пьяные все похожи, - возразил суровый Рябинин. - На свиней. И чем больше выпьют, тем больше сходство.

И вот, когда Веселуха довел Кармашка до полного сходства (не одним пивом, надо сказать, но также и припасенной бутылкой водки "Флагман"), чех таинственно поманил его толстым пальцем в каморку, обитую темными дубовыми панелями.

- А что я вам скажу, - просипел он. - Такое дело! У вашего прибора случайно обнаружилась еще одна функция. Вот я вам расскажу, а вы посидите, а то вы упадете.

Сидеть в каморке было совершенно негде, и Веселуха опустился на пол.

- В общем, - доложил Кармашек, - ваш прибор лечит кариес. Только не падайте. Да, лечит. Затягивает дырки в зубах... Если это дело обнародовать, все дантисты... и все мировые производители зубной пасты... хе-хе! положат зубы на полку! Чур, половину денег мне!

- Ладно, а как вы это обнаружили? - спросил Веселуха, хрюкая в горсть.