Дом, который построим мы - Ксения Букша

- Так это легко проверить, - улыбнулся Веселуха. - Попробуйте заглянуть в вазу!

- А если там золото? - мытарям показалось, что Веселуха хочет дать им взятку.

- Оно ваше, - посулил коварный директор.

Мытарь перегнулись через горлышко, второй, обуянный жадностью, не пожелал от него отстать, и в следующий миг сильные руки Яна Владиславовича склонили их за штаны внутрь.

- У-у-у-у! - загудела ваза на два голоса.

- Кто кричит громче, чем кот, застрявший в горшке из-под сметаны? комментировал Веселуха. - Два кота, застрявшие в горшке из-под сметаны...

- Мы каемся! - воззвали мытари. - Мы хорошие! Мы не то, что эти фарисеи, лицемеры! Между прочим, пока все ларьки облазаешь, устаешь страшно! А тут еще все норовят подвергнуть запрещенным Конституцией жестоким и необычным наказаниям!

Веселуха притворно всхлипнул, обмахнулся платочком и велел:

- Доставить вазу с содержимым господину Самецкому, у меня духу не хватает распиливать такую красоту.

Отметим, что у Самецкого также не хватило духу; так и сидели мытари в тесной вазе, и быт их был суров.

- Эта фирма, - бормотал Самецкий, бегая по комнате кругами, - она держится исключительно на директоре. Как только с Веселухой что-нибудь случится...

Здесь Самецкий остановился и посмотрел на календарь. Первая цифра года на нем показывала "2"; девяностые годы прошли безвозвратно. Это Самецкого не остановило:

- ...Что-нибудь случится, - отчетливо и холодно повторил он, "Амарант" лопнет. И уж по крайней мере - никакого тендера!

Вечером Веселуха со своей юной женой возвращались из театра через большой сад. Все кругом было тихо. С одной стороны сада высился музей, с другой была перекопанная улица, на которой шел ремонт, с третьей стояли полуразрушенные необитаемые домики из тех, что строили немцы после войны. Далеко у стены сидели влюбленные, еще дальше, совсем за деревьями, шел собачник с собакой, а больше в саду никого не было.

- ...современность - это хорошо, - говорила мадам Веселуха, - но нельзя же так переигрывать!

На щеках у нее были красные пятна от долгого сидения в духоте. Светло-зеленое платье, оживленный взгляд, грудь и шея белеют в находящем сумраке, - Веселуха смотрел только на жену, и, наконец, остановился и стал ее целовать, сначала в губки, а потом во все места. Мадам Веселуха ахала и радостно барахталась в его объятиях.

Тут из мохнатых лопухов послышался легкий хлопок, - Ян Владиславович беззвучно расцепил руки и повалился к корням высокого дуба, орошая тропинку и траву густыми каплями крови. Мадам Веселуха бросилась в кусты, и там, лежа, вытянула из сумки мобильник.

- Алло! - зашептала она, прижимаясь к грязи. - Убийство!

Вспомнила про жену генерала Лохрина, обвиненную в убийстве мужа, и спешно добавила:

- Это честно не я!

- Эй, мать! - крикнул Веселуха от дерева. - Ты какой телефон набрала?

- Ноль два, - ответила перепуганная мадам Веселуха. - А что?

- Набери еще ноль три, - посоветовал Ян Владиславович и отключился.

Ну, тут понаехало товарищей с мигалками, понатоптали вокруг, как смогли, нашли оружие, нашли тепленькое место, где лежал киллер, но самого его, конечно же, там уже не было. Потом приехали Рябинин и Лукин; врач не стал скрывать от них всей серьезности положения, а наоборот, как это у них заведено, брякнул что-то вроде этого:

- Очень мне удивительно, что он сразу не помер! Ну, ничего, не бойтесь, еще помрет.

Лукин заверил врача, что он не боится, а мадам Веселуха заплакала: ей вовсе не хотелось оставаться молодой вдовой.

- Ну, не реви, - сурово сказал ей Рябинин, засучив рукава. - Вот если бы ты за него по любви замуж выходила, можно было бы и пореветь. А так реветь нечего; да он и не помрет.

Эта уверенность Михаила Николаевича в том, что шеф останется жив, придала духу и всем остальным; мадам Веселуха решительно вытерла слезы и отправилась спать у стеночки и раздавать деньги врачам, а Лукин многозначительно вздохнул и шепнул Рябинину:

- Это из-за тендера. Я говорил ему, что не стоит ввязываться в это дело. Теперь-то он, наверное, понял, да поздно.

Рябинин в ответ только сложил губки: что-де тут размовлять.

- Я мстить, как бандюки в детективах, не умею, - сварливо сказал он. Я технарь, а не "новый русский". Пусть милиция разбирается.

"Амарант" без Веселухи опустел и помрачнел. Сборщики в особенности ходили, как замороженные, да и вообще работалось плохо, руки опускались, один Рябинин вселял во всех уверенность.

- Нефиг рассупониваться! - кричал он властно. - Работать! Все будет хорошо с вашим шефом!

Наталья Борисовна Денежкина плакала, а руки ее так и мелькали - она, как многие женщины, умела одновременно горевать и работать, это хорошо описано у Некрасова.

На третий день из больницы позвонили и сказали, что Веселуха пришел в себя и желает дать некоторые распоряжения насчет стратегического развития фирмы, - и добавили, что компаньонам следует поторопиться.

- Поторопиться! - кричал Рябинин, виляя между машинами по шоссе. - Как это понимать? Они что, хотят сказать, что Ян сейчас отбросит коньки?

Лукин хотел ответить, что это очень даже может быть, но не стал разубеждать Рябинина в его справедливом гневе.

В больнице сидели родственники и знакомые Веселухи: младший брат, сын от первого брака, теща, несколько приятелей и приятельниц разных сословий и состояний, и, конечно, мадам Веселуха. Они голосили и утирались большим цыганским платком тещи, держась за разные его углы.

- Прекратить! - велел Рябинин, большими шагами направляясь к ним. - Вы думаете, Веселухе приятно слушать ваши вопли?

- Помирает! - взвыла теща. - Сейчас помрет. Ой, спасите Яна Владиславовича, господин Рябинин!

Рябинин только поморщился, - врач открыл дверь, и они с Лукиным зашли.

Ян Владиславович лежал на кровати; в него со всех сторон были понатыканы трубочки и бутылочки. Лицо у Веселухи было грустное, из чего Лукин заключил, что ему, наверное, некомфортно.

- Как мне хреново, - просипел Веселуха, открыв правый глаз. - Какая сволочь этот Самецкий. Не мужик, а сплошные комплексы... Помираю, и хочу, чтобы вы...

- Никуда ты не помрешь! - решительно сказал Рябинин. - Ты просто притворяешься.

- Не притворяюсь, - Веселуха открыл оба глаза и навел мутные взоры на компаньонов. - Приказываю вам долго жить. Рябинин, читай Ли Якокку и Хайека. Лукин, не воруй. Новые разработки... у меня в компе, но там не все... найдете на листике...

Рябинин не нашел что ответить на эти горестные распоряжения, и отвернулся вполоборота, а Лукин сказал: