Победитель остается один - Пауло Коэльо

Джавиц Уайлд — посредник. Он — дистрибьютер. Продюсера онпринимает в своем маленьком офисе (то обстоятельство, что у него — личныйсамолет, дом с бассейном, приглашения на все более или менее значительныесобытия, происходящие в мире, ничего не значит: все это служит исключительнодля собственного комфорта) и не предлагает ему даже стакана минеральной воды.Он забирает диск и увозит его домой. Читает минут пять. Если уж оченьпонравится — дойдет до конца, но на это — один шанс из ста. В данном случае онтратит десять центов на телефонный звонок продюсеру: «Я жду вас такого-то числав таком-то часу».

«Ладно, подпишем договор, — говорит он, будто делаябольшое одолжение. — Я возьмусь».

Продюсер пытается вступить в переговоры. Он желает знать, вскольких странах будет прокатываться картина, на скольких площадках и на какихусловиях. Вопросы абсолютно бессмысленные, ибо ответ он знает наперед: «Этобудет зависеть от итогов первых фокус-групп». Фильм показывают представителямразных социальных слоев и сословий, отобранным специалистами. Другиеспециалисты анализируют результаты. Если они положительные, будут потрачены еще10 центов на звонок, и на следующий день Джавиц Уайлд встретит продюсера с тремяэкземплярами пухлого договора. Продюсер попросит дать ему сколько-нибудьвремени, чтобы с договором мог ознакомиться его адвокат. Джавиц скажет, чтоничего не имеет против, но беда в том, что он закрывает сезон и не можетгарантировать, что по возвращении не будет занят другим фильмом.

И продюсер прочитывает лишь тот параграф, где оговорено еговознаграждение. Сумма его удовлетворяет, он подписывает контракт. Ибо не хочетупускать такой шанс.

Со дня достопамятного обеда с автором романа прошло уже такмного лет, что ему невдомек: он сам сейчас находится в точно такой же ситуации.

И как тут в очередной раз не вспомнить слова из Екклезиаста,сказанные больше трех тысяч лет назад: «Суета сует и всяческая суета, и нетничего нового под солнцем».

И вот теперь, оглядывая толпу людей, собравшихся под белымполотном навеса, Джавиц Уайлд в очередной раз спрашивает себя, что он здесьделает. Он контролирует более пятисот кинозалов в США и с еще пятью тысячамидругих по всему миру заключил эксклюзивные договоры, в соответствии с которымиу него обязаны покупать все, что он предлагает, даже если фильм не будет иметьуспеха. Они знают, что прибыль от одного блокбастера с лихвой компенсируетзатраты на прокат пяти обычных картин. Владельцы кинотеатров зависят от ДжавицаУайлда, великого независимого дистрибьютера, сумевшего вступить в единоборствос крупными киностудиями-монополистами и победить в нем.

Его никогда не спрашивали, как ему удалось совершить этотподвиг: вопрос уже не имеет никакого значения, поскольку он предлагаетсоотношение «один триумф — пять провалов» (у студий — один к девяти).

Лишь он один знает, чему обязан своим успехом. И по этойсамой причине нигде не появляется без двоих неразлучных спутников, которые вэту минуту отвечают на звонки, назначают встречи, принимают приглашения. Обаони — относительно нормального телосложения (совсем не те гориллы, что стоят увхода), но люди в высшей степени умелые: прошли специальную подготовку вИзраиле, служили в Уганде, Аргентине, Панаме.

Покуда один занят телефоном, другой беспрестанно шаритвзглядом по залу, примечая любое перемещение, каждое резкое движение, всякоеновое лицо. Подобно синхронным переводчикам или сотрудникам службы безопасностиаэропорта, они раз в четверть часа меняются ролями, ибо неусыпная бдительностьтребует перерыва.

Так что же все-таки он делает на этом приеме? Давно ужеможно было бы уйти в отель и попытаться уснуть; он устал от льстивых слов иприветствий, ему невмоготу ежеминутно выдавливать из себя улыбку, повторяя:«Нет-нет, не надо визитку, я ее обязательно потеряю». А особо настырныхотсылать к одной из своих секретарш, живущей в роскошном отеле на Круазетт,обязанной бодрствовать и снимать трубку непрерывно звонящего телефона, отвечатьна электронные письма, приходящие со всего света вместе с рекламой средств длячудодейственного увеличения пениса, получения множественных оргазмов и прочимспамом, против которого бессильны самые совершенные фильтры. В зависимости оттого, какой знак подаст ему Джавиц, кто-нибудь из «друзей» либо сообщает адреси телефон секретарши, либо говорит, что сейчас у него нет с собой ее визитныхкарточек.

Так зачем же он сидит здесь? В Лос-Анджелесе в это время онложится спать, вернувшись далеко за полночь с очередной вечеринки. Джавиц Уайлдзнает ответ, но этот ответ его не устраивает. А дело в том, что он боитсяостаться один. И завидует человеку, пришедшему сюда одним из первых ипотягивающему сейчас свой безалкогольный коктейль. Взгляд его устремлен вникуда, он расслаблен и даже не думает напускать на себя важность или приниматьозабоченно-деловой вид. Джавиц решает пригласить его за свой столик ичем-нибудь угостить. В этот миг он замечает, что того уже нет на прежнем месте.

И одновременно ощущает легкий укол в спину.

«Комары. Вот потому я терпеть не могу праздники на открытомвоздухе».

Потерев укушенное место, он вдруг извлекает оттуда маленькуюбулавочку. Что за дурацкие шутки! Оглядывается и метрах в двух от себя видитчернокожего — судя по прическе, с Ямайки, хохочущего в толпе гостей, которыеглядят на него с вожделением и почтением.

Джавиц слишком утомлен, чтобы поддаваться на провокацию.Пусть этот негр считает, что очень смешно пошутил — чем еще ему производитьвпечатление на окружающих?!

— Идиот.

«Друзья» мгновенно реагируют на внезапную смену позы — незря же они наняты оберегать его за четыреста тридцать пять долларов в день.Один сует руку за пазуху, где под мышкой в плечевой кобуре висит автоматическийпистолет, незаметный под пиджаком. Второй поднимается с места и проворным, хотьи не резким движением (дело все же происходит на празднике) оказывается междухозяином и этим чернокожим.

— Да ничего страшного, — говорит Джавиц. —Глупая шутка.

И показывает булавку.

Двое этих олухов натасканы и обучены отбивать атаки,защищать своего подопечного от ножа и ствола, от внезапной агрессии и угрозы. Вгостинице они всегда первыми входят в его номер, проверяя, все ли там чисто.Они умеют определять, нет ли в кармане у того или иного человека пистолета (вомногих странах мира ходить с оружием — в порядке вещей) и не спустят с негоглаз, пока не убедятся, что тот не представляет опасности. Когда Джавиц садитсяв лифт, они стискивают хозяина с обеих сторон, прикрывая собственными телами наманер живого щита. Они еще ни разу не доставали оружие и тем более обходилисьбез стрельбы, ибо любое недоразумение умеют устранять взглядом и несколькимиспокойно сказанными словами.