Очень приятно, Вила́ры - Леони Вебер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я решила хоть немного порадовать папу.
– Папа, могу ли я взять лимоны? – спросила я так, как он меня учил, вместо обычного «я хочу».
Отец просиял, он явно очень гордился тем, что наконец отучил меня от манер матери.
– Конечно, пойдем возьмем тебе лимоны.
Набрав в корзину все, что нужно, мы снова пришли на кассу самообслуживания, где папа всегда страшно нервный, ведь нужно самому возиться с современными технологиями. Вот и сейчас он в панике собирался запихать в автомат деньги, и тут чихнул. Когда отец отнял руки от лица, я увидела, что у него с носа свисают сопли. Сам он этого не замечал, судорожно засовывая монетки в щелку.
– Эй! – окликнула я. Отец повернулся ко мне. – Вытри нос.
Папа в панике начал искать платок, крича:
– Дерьмо, не могу платок найти, дерьмо, где же он!
К счастью, я дала ему свой, и мы поскорее ушли оттуда, потому что на нас уже косо посматривали люди.
По дороге домой папа бурчал, как же я его утомила, он устал, и прочий бред. Потом снова начал разговор о причине нашей недавней ссоры. А она была вот какая: он предложил купить мне квартиру, но она должна была строиться еще полтора года, а я бы не выдержала столько времени с ним, еще и в селе. Потому я отказалась, но оказалось, что у папы навязчивая идея купить именно эту квартиру, а думать, прежде чем делать, он не умеет. Вот мы и рассорились. А теперь он снова завел эту шарманку.
– Я так и не понял, почему ты не хочешь эту квартиру.
– Я же уже отвечала на этот вопрос.
– Нет, ты несла хрень, мне такие ответы не нравятся.
– Ну для тебя все, что не ты сказал, хрень.
– Ой, заткнись, ты меня бесишь.
Дома отец разорался из-за не помытых с утра чашек, хотя сам же меня торопил, и лег спать.
Плохое слово
Через неделю мы поехали забирать у Жан-Жака мой новый телефон. Все это время папа был невыносим, и меня злорадно радовал только тот факт, что он так много кричал, что не поедет снова в Кольмар за моей фигней, но в итоге из-за его же желания сэкономить все равно пришлось возвращаться.
По дороге отец много говорил о том, как же я его утомила, и как бы меня выгнать назад к матери, потому что он больше не может. В кафетерии мы встретились с Жан-Жаком, я получила свой телефон и обещание позвонить, как только найдется подходящий тариф. Жан-Жак, слава богу, дал суровое наставление купить для телефона пленку и чехол, потом что если бы я сама попросила, отец бы никогда не позволил все это приобрести.
Жан-Жак уехал домой, а мы с папой пошли в магазин. Я сразу же свернула к отделу техники и взяла там защитное стекло и чехол с надписью «Fuck» сзади.
– Сколько это стоит? – спросил отец, когда я подошла к нему.
– Стекло десять, чехол 25.
– Двадцать пять? – заорал папа. – Дерьмо, как же ты меня достала! Подумать только, 25 евро за кусок пластика! Но ничего, долго это не продлится, я тебя двадцать лет обеспечивать не буду!
Пока отец покупал все остальное, его губы шевелились, выговаривая «Двадцать пять евро». Но в отделе выпечки его мысли наконец-то переключились на что-то другое. Когда работница клала нам пончики в пакет, папа заметил, что на ее руках нет перчаток.
Мы подошли к кассам самообслуживания, папа бросился к стойке, рядом с которой сидели две девушки и следили за порядком.
– Вы знаете, – закричал он им в лицо, – что в булочной одна из ваших сотрудниц работает без перчаток?! Да это же кошмар! Вы в курсе, сколько повсюду микробов? Я не хочу заболеть гриппом или еще чем из-за вашего недосмотра!
Девушки, которые имели смутное отношение к булочной, да и вообще к тем, кто командует в магазине, с улыбкой кивали и спрашивали:
– Да вы что? Правда?
– Да! Я требую, чтобы вы что-то сделали! Мне пофиг, заболеете вы или нет, но я не хочу заразиться всеми этими микробами!
– Нас, вообще-то, все это не касается, – сказала одна из девушек, намекнув, что отец явно жалуется не тем людям.
– Ах так! – папа отвернулся и яростно заметал покупки на кассу.
Расплатившись, отец помчался в другой конец торгового центра, намереваясь хотя бы там найти кому пожаловаться. Мы дошли до другой стойки с множеством работников, и папа, не обращаясь к кому-то конкретному, закричал:
– Одна из ваших работниц работает без перчаток! Все микробы с ее рук на моих пончиках! Примите меры!
Я в это время засовывала в карманы бесплатные конфеты с баночки, которая там стояла.
– Хорошо, хорошо, мсье, – сказала одна из женщин.
– Вот и прекрасно, – отец гордо пошел прочь, я за ним.
На выходе из торгового центра папа заметил конфеты в моих руках.
– Это что еще такое? Где ты их купила?
– Взяла со стойки.
– А, ну ладно, дай-ка мне штучку, – он запихнул три конфеты в рот.
Когда мы подъезжали к заправке, отец махнул рукой в мою сторону и сказал что-то непонятное:
– Бушон ведь находится здесь, так?
Я быстро осмотрела все, на что мог указывать папа, и, увидев в кармане двери пачку носовых платков, решила, что папа хочет ее, просто невнятно сказал.
– Вот, возьми, – я протянула ему пакетик.
– Что ты мне даешь? Бушон! Это дырка, куда бензин в машине заливают! – закричал отец.
– А, а мне подумалось мушуар.
– Подумать только, какая она тупая. Я говорю бушон, она дает мне мушуар.
Оказывается, папа, видимо, хотел провести мне тест на знание его машины, потому что других причин, зачем он у меня спросил с какой стороны находится этот бушон, я не видела. Очень важные вещи для жизни.
Уже дома отец заметил слово «фак» на чехле моего телефона, и сказал:
– Но это же плохое слово?
– Ну да, на английском.
– Но кто написал на чехле твоего телефона плохое слово? Это ты?
– Нет, я его таким купила. Это модно.
Похоже, папу так шокировало ругательство на чехле, что он вообще меня не слышал.
– Так а кто же его тогда написал? – спросил он, явно ожидая от меня ответа.
– Да откуда я знаю, тот, кто его делал, наверное.
– Странно, очень странно, я ничего не понимаю, – и он в раздумьях ушел спать.
Где-то через несколько дней мы обедали дома. Папа распекал меня за то, что
