Проклятый дар - Кристина Кашор

— Мы так не думаем, — отозвалась Катса, — но наверняка известно только то, что в этом не замешан Ранда.

Лестница привела их к двери, и Раффин засуетился в поисках ключа.

— Ранда не знает, что он здесь, — сказал По скорее утвердительно, чем вопросительно.

— Ранда не знает, — подтвердила Катса. — И никогда не узнает.

Когда Раффин открыл дверь, они попали в тесную комнатушку. Подле узкой кровати на стуле сидел Банн, что-то читая при тусклом свете лампы на столе. Принц Тилифф лежал в постели, глаза его были закрыты, руки сложены на груди.

Увидев их, Банн поднялся со стула. Он, казалось, ничуть не удивился, когда По бросился к кровати — только отошел, предложив тому свой стул. По сел и склонился над дедом, заглянув в его спящее лицо. Какое-то время он просто сидел и смотрел на него, замерев, потом взял руки старика в свои и с тихим вздохом прижался к ним лбом.

Катса почувствовала себя так, словно стала свидетелем чего-то очень личного. Она не решалась поднять глаза, пока По не выпрямился.

— У вас лицо багровеет, принц Первоцвет, — сказал Раффин. — Вы рискуете заиметь огромный синяк.

— По, — отозвался тот. — Зови меня По.

— Хорошо, По. Я достану льда из кладовой. Пойдем, Банн, принесем кое-чего нашим храбрым воинам.

Раффин с Банном скрылись за дверью, а когда Катса и По снова повернулись к Тилиффу, глаза старика были открыты.

— Дедушка! — прошептал По.

— По? — говорил он хрипло и с трудом. — По, — натужно откашлявшись, он несколько мгновений лежал неподвижно, собираясь с силами. — Великие моря, мальчик мой! Наверное, мне не стоит удивляться, что ты здесь.

— Я искал тебя, дедушка, — проговорил По.

— Придвинь лампу, мальчик мой, — попросил Тилифф. — Что, во имя Лионида, ты сотворил со своим лицом?

— Пустяки, дедушка. Просто подрался.

— Со стаей волков?

— С леди Катсой, — ответил По, кивая в сторону Катсы, которая стояла в ногах кровати. — Не бойся, дедушка. Небольшая дружеская потасовка.

— Дружеская потасовка, — фыркнул Тилифф. — Ты выглядишь хуже, чем она, По.

По расхохотался. Он много смеялся, этот лионидский принц.

— Я наконец-то встретился с равным, дедушка.

— С более чем равным, — отозвался Тилифф, — так мне думается. Подойди, дитя мое, — позвал он Катсу. — Выйди к свету.

Катса подошла с другой стороны кровати и встала перед ним на колени. Тилифф повернулся к ней, и она вдруг вспомнила о своем грязном, окровавленном лице, о спутанных волосах. Как кошмарно она, должно быть, выглядит.

— Дорогая девочка, — мягко сказал он. — Ты спасла мне жизнь.

— Мой принц, — отозвалась Катса, — если кто и спас вам жизнь, то это мой кузен Раффин и его чудесные снадобья.

— Да, Раффин хороший мальчик, — согласился он, похлопывая ее по руке. — Но я знаю, что сделала ты, ты и остальные. Вы спасли мне жизнь, хоть я и не могу понять почему. Не думаю, что кто-нибудь из лионидцев когда-то сделал тебе добро.

— Я никогда не встречала лионидцев, — сказала Катса, — до вас, мой принц. Но вы кажетесь очень добрым.

Тилифф закрыл глаза. Казалось, он утопал в подушках. Изо рта вырвался протяжный вздох.

— Он так засыпает, — с порога успокоил их Раффин. — Ему нужен покой, и силы вернутся. — Он сунул По в руки что-то, завернутое и ткань. — Это лед. Приложи к глазу. Похоже, она тебе и губу разбила. Где еще болит?

— Везде, — ответил По. — Такое ощущение, будто по мне промчалась упряжка лошадей.

— Скажи честно, Катса, — сказал Раффин. — Ты пыталась его убить?

— Если бы я хотела его убить, он был бы мертв, — ответила Катса, и По снова засмеялся. — К тому же он не смеялся бы, — добавила она, — если бы все было так уж плохо.

Все и вправду оказалось не так уж плохо, по крайней мере Раффин, осмотрев По, не нашел ни одной сломанной кости и ни одного синяка, который не зажил бы вскоре. Потом он повернулся к Катсе, изучил пересекавшую челюсть царапину и отер ее лицо от грязи и крови.

— Царапина не очень глубокая, — сообщил он. — Еще жалобы?

— Никаких, — ответила она. — Я и царапины-то не чувствую.

— Думаю, платье придется отправить в отставку, — сказал он. — Получишь от Хильды страшный нагоняй.

— Кошмар, я ведь так любила это платье.

Раффин улыбнулся, взял ее за руки и отступил, чтобы оглядеть с ног до головы, а потом от души рассмеялся.

— Что может показаться таким забавным принцу, который покрасил себе волосы в голубой цвет?

— Впервые в жизни, — отозвался он, — ты выглядишь так, будто побывала в битве.

В покоях Катсы было пять комнат. Первая — спальня, украшенная темными драпировками и гобеленами, выбранными Хильдой, потому что Катса отказалась этим заниматься. Вторая — ванная комната белого мрамора, большая, холодная и практичная. Потом столовая с окнами во двор и небольшим столиком, где она ела, иногда с Раффином, или с Хильдой, или с Гиддоном, когда он не выводил ее из себя. Еще гостиная, полная мягких кресел и подушек, которые опять же выбирала Хильда. Катса не пользовалась гостиной.

Пятая комната когда-то была комнатой для вышивания, но трудно было вспомнить, когда Катса в последний раз что-то вышивала, вязала или штопала чулок. По правде говоря, она даже не могла вспомнить, когда в последний раз чулок надевала. Комната со временем превратилась в оружейную; на ее стенах Катса хранила свои мечи, кинжалы, ножи, луки и дубинки. Еще там появился массивный квадратный стол, и теперь в этой комнате проводились заседания Совета.

Катса сидела в ванне уже второй раз за день, собрав мокрые волосы в высокий узел. Платье она бросила в камин в спальне и с огромным удовлетворением наблюдала за его гибелью в дыму и пламени. Прибыл мальчик, который обычно стоял на страже во время заседаний Совета. Катса направилась и оружейную и зажгла факелы, висевшие на стенах между ножами и луками.

Раффин и По пришли первыми. Волосы По были еще влажными после мытья. Вокруг золотого глаза налился синяк, сделав взгляд еще более лихим и пугающим, чем раньше. Он сел за стол, сунув руки в карманы. Глаза его метались по комнате, разглядывая коллекцию Катсы. По надел свежую рубашку, ворот ее был расстегнут, рукава закатаны до локтей, открывая руки, такие же загорелые, как и лицо. Не понимая, почему обращает на все это внимание, Катса нахмурилась.

— Садитесь, ваши королевские высочества, — проворчала она, подвинула стул и села сама.

— У тебя прекрасное настроение, — заметил Раффин.

— У тебя голубые волосы, — огрызнулась Катса в ответ.

В комнату вошел Олл. При виде царапины на лице Катсы у него отвисла челюсть. Повернувшись к По, он заметил у того синяк под глазом. Посмеиваясь, снова повернулся к Катсе, хлопнул ладонью по столу, и смешок перешел в хохот.