Американская леди - Петра Дурст-Беннинг

В то же время она досадовала, что не догадалась сама подарить тетке такой путеводитель. Тогда бы им, может быть, и удалось вместе отправиться по одному из описанных там маршрутов.

Мария вопросительно взглянула на племянницу:

– Ты так считаешь? Мне эта книга кажется очень полезной. Особенно раздел о мостах Нью-Йорка. Я его просто запоем прочла! Погодите, я сейчас вам кое-что покажу.

– Смотрите, вот, строительство Бруклинского моста!

Мария показала фотографию, на которой десяток улыбающихся рабочих делали гимнастические упражнения на проволочных канатах.

– Здесь говорится, что потребовалось 14000 миль стальных тросов! И в результате стоимость строительства возросла в три раза по сравнению с тем, что планировалось.

Ванда заинтересованно склонилась над страницей книги:

– А в книге не упоминается, сколько работников во время строительства моста свернули себе шею? И то, что тысячи эмигрантов более десяти лет работали за два доллара в день.

– Ванда! – строго воскликнула Рут.

– Что, опять Ванда? Разве не ты сама все время говорила, что у каждой медали две стороны? Где много света, там много и темноты. Где есть богатство, там и бедность. И все это особенно характерно для Нью-Йорка. Вы показываете тете Марии только ту часть города, которую она, по вашему мнению, должна видеть. Как же она тогда сможет составить собственное впечатление?

– Вот тебе и раз! Ты снова со своими социалистическими взглядами! Не думаю, что Мария проделала такой долгий путь, чтобы осматривать нищенские районы, – холодно ответила Рут.

– Речь ведь не только об этом! – раздраженно возразила Ванда. – Тетя Мария – человек искусства, она точно хочет увидеть больше, чем только Бродвей, полностью свихнувшийся на коммерции. Или представления в Мэдисон-сквер-гарден. Настоящее искусство сегодня находится в совершенно других местах. Пандора говорит…

– Будь добра, избавь нас от россказней своей учительницы танцев на эту тему, – резко перебил ее Стивен и обратился к Марии: – В одном Ванда все же права, – он бросил на дочку сердитый взгляд, – Нью-Йорк сам по себе – произведение искусства. В наше время уже невозможно открыть какие-то новые миры, а здесь руками человека возводится мировая метрополия. И очень здорово, что каждый принимает в этом участие.

– Я еще никогда не слышала, чтобы ты говорил так поэтично!

Мария слегка подтолкнула Стивена в бок.

– Рассказывай дальше, тебя очень интересно слушать.

«Почему тетка не может для разнообразия поговорить со мной?» – Ванда замкнулась в себе и начала есть. Картофельная запеканка, кстати, была весьма недурна.

Стивен указал на окно.

– Там, снаружи, на этих улицах-ущельях, которые в некоторых местах настолько узкие, что не видно луны и звезд, ежедневно появляются тысячи шансов. Выиграешь или проиграешь – все зависит только от тебя. Для меня именно это является настоящей красотой этого города.

– Шансы! – ядовито комментировала Ванда, а потом вновь блаженно взглянула на Марию. – Тебе не стоит верить всему, что говорит отец. Если ты молодая женщина, у тебя нет никаких шансов. Тебе лишь постоянно талдычат, чего тебе нельзя делать.

Мария растерянно взглянула на племянницу.

– О чем ты говоришь?

– Наверное, она снова намекает на свои поиски работы. Стоит ли занимать нашу гостью такими скучными темами? – необычно жестко поставил на место Ванду Стивен.

– Сколько еще отец должен предлагать тебе работу в «Майлз Энтерпрайзис»! – добавила Рут. – Твое упрямство перерождается в глупость.

– А сколько раз мне вам повторять, что я не хочу лететь под крылышко родительского предприятия? – передразнила Ванда тон матери. А потом обычным голосом добавила: – Отец в моем возрасте ушел к Вулворту, а не к своему отцу!

– Гарольд тоже не в восторге от твоих пустых отговорок, – заявила Рут, словно Ванда и не говорила ничего. – Он уже жаловался на то, что вы слишком редко видитесь.

– Вы все заодно, и Гарольд вместе с тобой!

И это повторялось постоянно. Иногда беседа шла холодно, иногда страсти накалялись. После особенно бурной перебранки Рут вдруг всхлипнула.

– Рут, любимая, не плачь!

Стивен с большой нежностью вытер слезы со щек жены. Она подняла глаза и взглянула на него.

– Ну, что же мы сделали не так? Она ведь получала все, правда? – прошептала Рут сдавленным от слез голосом.

Ванда сглотнула. Родители снова говорили о ней так, словно ее нет рядом! Даже тетка Мария игнорировала ее.

– Молодые люди в подобном возрасте все такие. По крайней мере, в наше время. Я уверен, что Ванда извинится за свое несдержанное поведение и… – пытался успокоить жену Стивен.

Мария резко отодвинула стул.

– Вот теперь хватит! Вы не против, если я уйду? Этот цирк не выдержит ни один человек.

– Мария, останься! – беспомощно воскликнула Рут. – Я не могу допустить, чтобы Ванда выгнала еще и тебя.

– Причем тут она? Вы ведете себя так, словно Ванда – первая женщина, которая хочет работать.

Мария качала головой, стоя в проеме двери.

– Я даже не знаю, в чем у вас проблема. С одной стороны, ты постоянно мне рассказываешь, что Нью-Йорк – это город тысячи возможностей, – сказала она Стивену. – Но как только ваша дочь пытается воспользоваться этим, вы закатываете ей сцены! Господи, она ведь не собирается полировать луну! Ванда просто хочет работать всего в нескольких кварталах отсюда.

Ванда в остолбенении уставилась на Марию. Она даже не представляла, что немецкая тетка может вытворить такое!

Рут нахмурилась.

– Все не так просто. Существуют определенные условности, которые…

Мария рассмеялась.

– Условности! Когда мы были в возрасте Ванды, они нам тоже казались ужасно важными! – иронично ответила она. – Очевидно, ты забыла, что мы тоже когда-то были молоды…

Покачав головой, Мария вышла из комнаты.

– Стоп, подождите, мои топтыжки. Мы сделаем перерыв! – похлопав в ладоши, Пандора Уилкинс отогнала своих учениц в угол, где стоял стол с графином воды.

– Вам нужно попить! – крикнула она. – Вода – это эликсир жизни. Вода и воздух, воздух и вода, зарубите себе на носу!

Мария отошла в сторону.

– Я больше не могу, внутри ужасно колет, – закашлялась она и, изнуренная, опустилась на вытертый миллионами ног паркет. Она дрожащей рукой взяла стакан воды, который подала ей Ванда, и поставила рядом с собой.

Когда Ванда спросила утром, не хочет ли тетя посетить вместе с ней еженедельный урок танцев, Мария, не желая отталкивать от себя племянницу, согласилась. Ванда впервые обратилась к ней лично. Так они вдвоем совершили получасовую прогулку в южный конец Манхэттена. Мария очень удивилась, когда Ванда остановилась у видавшего виды кирпичного здания, фронтальная сторона которого была словно стянута корсетом из трех крутых стальных лестниц.