Энциклопедия пыток и казней - Брайен Лейн

Утром 13 августа 1868 года на эшафот взошел Томас Уэлл. Последние конвульсии молодого Уэлла не сопровождались криками возбужденной толпы. Это была первая победа в столетней борьбе, закончившейся, в конце концов, полной отменой смертной казни. В своей статье о казни Уэлла газета «Морнинг Эдвертайзер» предупреждала:

«Когда мы обращаемся… к сообщениям о том, с каким спокойным самообладанием преступник встретил свою смерть, мы не можем не думать о том, что вчерашняя казнь стала для него актом милосердия. Но это вовсе не означает, что мы примирились со смертной казнью как таковой, даже если она вершится наиболее гуманными методами».

Несмотря на непрекращавшиеся требования наиболее просвещенной части общества об отмене смертной казни, потребовалось почти 100 лет, чтобы мечта аболиционистов осуществилась. В 1965 г. парламент принял закон об отмене высшей меры наказания. Этот закон предусматривал «упразднение смертной казни за все обычные» преступления, но законодательство сохранило наказание смертной казнью за такое преступление, как государственная измена, и некоторые военные преступления.

На Востоке, особенно в Китае и в меньшей мере в Японии, широко распространена порка, называемая бастинадо. Порка осуществляется при помощи легких бамбуковых палочек, а удары наносятся обычно по ягодицам, в редких случаях по пяткам (в Турции – всегда). Не сила удара причиняет нестерпимую боль, а количество этих ударов. Сотни легких постукиваний в течение нескольких часов оборачиваются нестерпимыми мучениями для истязаемого, и бывали случаи, когда подобная порка заканчивалась смертью узника.

Ниже приводится рассказ очевидца, присутствовавшего при порке бастинадо, рассказ, который я отношу ко второй половине прошлого века:

«Толпа отхлынула назад, и один человек из группы, стоявшей перед креслом судьи, театрально воздел руки к небу и испустил глубокий вздох. Прежде, чем мы успели понять, что происходит, несколько пар услужливых рук помогли ему снять штаны, а когда это было исполнено, ко всеобщему удовольствию, он лег на пол лицом вниз. Затем вперед выступил один из свиты судьи, в руках он держал бамбуковую палочку или скорее дощечку, отщепленную от этого славящегося своей твердостью растения. Дощечка была в три фута длиной, в два дюйма шириной и в полдюйма толщиной. Сев на корточки перед лежащим на полу человеком и держа дощечку совершенно горизонтально, он принялся наносить легкие частые удары по ягодицам жертвы. Сначала все происходившее выглядело скорее фарсом, поскольку удары были легкими, и тот, кому они доставались, был даже безучастным. Но по мере того, как удары продолжали сыпаться с монотонным постоянством, мне на ум пришла старая пытка, когда капли воды, с таким же постоянством капавшие на обритую голову жертвы, доводили ее до безумия. После нескольких минут легкого постукивания из груди жертвы исторгался глубокий стон. Я подошел ближе и увидел, что то место, куда сыпались удары, стало синим. Затем оно налилось кровью, и если вначале он лежал спокойно сам, то теперь его удерживали несколько человек. Толпа глазела на происходившее с широкими улыбками на лицах, время от времени испуская удивленное „Хай-йа!“, когда жертва начинала извиваться и кричать от боли. А тем временем дождь ударов продолжал сыпаться, причем по силе удары оставались такими же, какими были вначале. Наконец, судья проронил какое-то слово, и пытка была остановлена. Узника подняли с пола, провели через двор и прислонили к стене. По известным причинам он еще „долго не сможет пользоваться стулом“».

Несмотря на свое призвание, которому немногие бы позавидовали, палач Берри, по отзывам, был добрым и мягким человеком, который, по иронии судьбы, наилучшим образом проявил свои добродетели именно на эшафоте. Все время своего пребывания в должности государственного палача Берри старался отточить свое искусство так, чтобы осуществлять казнь с наибольшей скоростью и эффективностью и чтобы она приносила как можно меньше страданий осужденному.

Джеймс Берри родился 8 февраля 1852 г. в Хекмондуайке, графстве Йоркшир, учился в школе Ри Грин, недалеко от Литама, после окончания которой работал литогравером. В 1874 г. Берри поступил в городскую полицию Бредфорда. Именно тогда, совершенно случайно, в доме друга он повстречался с бывшим тогда государственным палачом Вильямом Марвудом. Марвуд произвел на Берри сильное впечатление, и без какого-либо воздействия со стороны палача Берри вдруг загорелся желанием самому овладеть этой «профессией». Не медля, он обратился с письмом к шерифам Лондона и Эдинбурга и 21 марта 1884 г. получил письмо от чиновника эдинбургского магистрата, приглашавшее его исполнять обязанности палача в Колтонской тюрьме, где 31 марта должна была состояться казнь двоих осужденных, известных как «горбриджские убийцы». Очевидно, Берри показал себя с лучшей стороны. По его собственным словам: «Тюремщики, врачи и даже газетчики признавали, что казнь была проведена насколько возможно гуманно и что бедняги вряд ли могли что-либо почувствовать. Осмотрев тела, врачи дали мне наилучшие рекомендации, отметив искусство, с каким я привел приговор в исполнение».

Итак, Джеймс Берри стал палачом и оставался им до 1892 г., когда, видимо преследуемый призраками своих бывших «клиентов», присоединился к движению за отмену смертной казни, заявив: «Мой опыт убеждает меня в том, что мы никогда не станем цивилизованной нацией, пока в тюрьмах летят головы». Он не воспользовался своим прошлым, чтобы заработать себе на жизнь, хотя иногда «ради развлечения» выступал с лекцией, названной им «Тюрьмы и заключенные», рассказывая о своей деятельности в качестве палача. Дебют Берри как аболициониста состоялся в вестминстерском «Аквариуме» 19 марта 1892 г. На афише его имя значилось вместе с именами нескольких американских ясновидцев, группы трюкачей-велосипедистов и квартетом «Сидония». В цену билета на представление был включен добавочный шиллинг, чтобы «мистер Берри мог получить средства на ведение своей кампании против смертной казни». Начав несколько чопорно и наставнически, через несколько минут, вспомнив о том, что ему придется выступать здесь еще 11 раз, а потом разъезжать по стране, он взял свой, неподражаемый тон, и речи его зазвучали более убедительно. Кроме того, осуждая институт смертной казни, он стал более точен в выражениях и непримирим, например: «Теперь, когда я умыл руки и навсегда развязался с этим делом, могу сказать, что будь моя воля, я бы заставил шерифов самим казнить осужденных», и добавил: «Многие из них до сих пор должны мне деньги».

В другой раз, выступая перед менее интеллектуальной аудиторией, Берри позволил себе отпустить несколько своих искрометных шуток. Вот его любимая: «Итак, на часик мы вывешиваем тело для просушки, а шериф и его полицейские уходят помочиться. Когда они возвращаются, мы кладем тело в негашеную известь и ждем воскрешения оного». Все закончилось совершенно неожиданно. Вечером, когда Берри выступал с лекцией на ливерпульском ипподроме, взорвался оксиацетиленовый цилиндр, который он везде носил с собой для снабжения светом своей волшебной лампы для показа слайдов. Никто не пострадал, но взрыв уничтожил его коллекцию диапозитивов. После этого Берри сменил несколько занятий, побывав даже хозяином гостиницы, и умер в 1913 г. (См. «Повешение», где описываются методы, использовавшиеся Дж. Берри).