Великий переход. Американо-советские отношения и конец Холодной войны - Raymond L. Garthoff

Двадцать шестой съезд партии открылся 23 февраля и завершился 3 марта. Доклад Центрального Комитета съезду о внутренней и внешней политике, представленный Генеральным секретарем Брежневым в первый день, стал центральным и авторитетным заявлением о политике.      По замыслу Брежнева, съезд должен был стать триумфальной кульминацией его пребывания на этом посту и центральной внешнеполитической линии, которую он провозгласил: разрядка с Западом, основанная на признанном паритете в статусе сверхдержавы с США.

cy

cy

Даже на предыдущем съезде в начале 1976 года Брежнев и другие высказывали сомнения по поводу разрядки - в частности, в отношениях с Соединенными Штатами. Теперь, когда разрядка 1970-х годов потерпела крах, задача Брежнева заключалась в спасении и неуверенной уверенности в будущем. Советские лидеры действительно столкнулись с серьезной политической дилеммой, которая лишь частично отразилась в их дилемме по поводу публичного формулирования политики. Предпосылки, лежащие в основе советской политики разрядки и мирного сосуществования с Западом при проведении конкурентной политики в третьем мире, нуждались в пересмотре. Хотя Брежнев и его коллеги, имея якобы "научную" основу для политики, никогда не могли публично признать ошибку и, без сомнения, затруднялись сделать это даже между собой, ход событий оказался не таким, как они предполагали. Более того, не только предпосылки их политической линии последних десяти лет по разрядке теперь были открыты для сомнений, но и они столкнулись с трудными практическими вопросами о том, как справиться с текущей ситуацией и будущим.

Изменение позиции и политики лидеров Соединенных Штатов было лишь одним из непредвиденных событий периода с начала 1970-х годов, но оно было одним из главных и, более того, именно оно позволило, даже пригласило советских лидеров возложить вину на американских лидеров. Поскольку дальнейшие события и разворачивание американской политики в начале 1980-х годов подтвердили отказ США от политики разрядки, советские лидеры неохотно согласились с необходимостью пересмотреть свои ожидания на будущее (и задним числом свои собственные оценки в прошлом). Однако в первые месяцы 1981 года они еще не пришли к выводу, что разрядка с Соединенными Штатами действительно мертва. Несмотря на некоторые шокирующие заявления президента Рональда Рейгана и членов его администрации, советские лидеры продолжали искать признаки того, что новая администрация будет искать modus vivendi. Некоторые академики и журналисты в частном порядке выражали надежду, даже ожидание, что Рейган окажется "еще одним Никсоном", консервативным республиканским политиком "жесткой линии", но тем, кто будет определять американскую политику в прагматических терминах, независимо от риторического антикоммунизма. Они ожидали жестких условий на переговорах по ограничению стратегических вооружений (SALT) и, возможно, более жестких позиций и жесткого торга по некоторым другим вопросам. Тем не менее, как выразился один советский чиновник, "Рейган может быть более консервативным и жестким, но [в отличие от Картера] мы, по крайней мере, будем знать, на какой позиции мы с ним стоим". Ожидалась последовательность и прагматизм, в отличие от идеологического морализаторства Картера и сдвигов в сторону политики разрядки и сдерживания. Действительно, в советских комментариях, написанных после выборов, победу Рейгана даже интерпретировали как отречение избирателей от антисоветской, милитаристской и антиразрядной политики Картера.

Сразу после американских выборов новый премьер-министр и член Политбюро Николай Александрович Тихонов, выступая с ежегодной речью по случаю годовщины большевистской революции, выразил "надежду, что новая администрация в Белом доме продемонстрирует конструктивный подход к отношениям между нашими двумя странами". Брежнев, несколько дней спустя, заявил, что "любые конструктивные шаги администрации Соединенных Штатов в сфере советско-американских отношений и актуальных мировых проблем встретит положительный ответ с нашей стороны".

На момент проведения двадцать шестого съезда партии администрация Рейгана находилась у власти всего месяц. Брежнев в первую очередь отметил ухудшение отношений при администрации Картера. "К сожалению, предыдущая администрация в Вашингтоне делала ставку не на развитие отношений и взаимопонимания. Пытаясь оказать на нас давление, они стремились разрушить все то позитивное, что без особых усилий было создано в советско-американских отношениях за предыдущие годы. В результате наши двусторонние отношения в целом ряде аспектов были отброшены назад". В качестве примера он привел "замораживание вступления в силу Договора SALT II" и разрыв американцами ряда других переговоров по контролю над вооружениями, таких как ограничение поставок обычных вооружений в третьи страны. Советские лидеры, по сообщениям, также планировали повторить заявление Брежнева от 28 января, предлагая позитивный ответ на указание конструктивных шагов со стороны Соединенных Штатов.i Вместо этого, в ответ на такие заявления, как комментарий Рейгана на пресс-конференции о якобы готовности советских лидеров лгать и обманывать, и обвинения в советской поддержке международного терроризма со стороны государственного секретаря Александра М. Хейга-младшего, В докладе Брежнева конгрессу говорилось: "К сожалению, после смены руководства в Белом доме из Вашингтона продолжают раздаваться откровенно воинственные заявления и возгласы, как представляется, сознательно рассчитанные на то, чтобы отравить атмосферу отношений между нашими странами. Тем не менее, мы хотели бы надеяться, что те, кто сегодня определяет американскую политику, в конечном итоге смогут более реалистично смотреть на вещи". Между уверенной надеждой, выраженной в заявлении руководства от 7 ноября, и почти отчаянной надеждой вопреки всем имеющимся доказательствам в заявлении от 23 февраля была большая разница.

Несмотря на такую раннюю реакцию на первые заявления администрации Рейгана, советские лидеры признавали, как выразился Брежнев на съезде, что "международная ситуация в значительной степени зависит от политики Советского Союза и Соединенных Штатов", и (как он не нуждался или не хотел ясно выражаться), что советская политика в отношении Соединенных Штатов не могла не испытывать существенного влияния политики США в отношении Советского Союза. Поэтому он продолжил: "Состояние отношений между нами в настоящее время и острый характер международных проблем, требующих решения, по нашему мнению, диктуют необходимость диалога на всех уровнях, и более того - активного диалога. Мы готовы к диалогу. Опыт показывает, что решающим звеном являются встречи на высшем уровне. Это было верно вчера и остается верным сегодня. СССР хочет нормальных отношений с Соединенными Штатами". Этот призыв к встрече на высшем уровне стал первой инициативой советских лидеров по улучшению отношений. Прежде чем продолжить обзор развития советского мышления и

политики в отношении США в 1981 году, необходимо рассмотреть более общие изменения во внешней политике, отраженные на Двадцать шестом съезде партии. Полезно сравнить изменения в общем подходе, принятом на трех предыдущих партийных съездах: в 1971 году накануне разрядки, в 1976 году в период, ознаменовавший начало трудностей в разрядке, и в 1981 году после ее краха.

Сама структура обсуждения вопросов внешней политики в трех докладах поучительна. В 1976