Происхождение зла - Эллери Квин

— Я надеялся, что вы заскочите. — Миссис Уильямс поставила другой прибор. — Спасибо, миссис Уильямс, дальше я сам справлюсь… Не зная, что куда просочится, не рискнул вам звонить. Пока держусь в сторонке.

— Значит, не вы бросили кискам рыбку? — спросил Китc. — Спасибо. Без сливок и без сахара.

— Нет, конечно. Думал, уж не вы ли?

— Не я. Видимо, девчонка Хилл.

— Нет, я спрашивал.

— Странно.

— Очень. Как были получены сведения?

— В городское отделение позвонили по телефону. Голос глухой, искаженный, засечь не удалось.

— Мужской, женский?

— Говорят, мужской, однако неестественный, необычно высокий… возможно, и женский. В городе столько актеров шатается, ничего не разберешь. — Китc автоматически чиркнул спичкой, потом тряхнул головой и бросил ее в пепельницу. — Знаете, мистер Квин, — сказал он, хмурясь на сигарету, — если тут есть хоть какая-то связь, слух, возможно, пустил… Понимаю, что дико звучит…

— Автор записки? Я сам об этом думал, лейтенант.

— Скажем, чтобы оказать давление.

— Завязать с Прайамом войну нервов.

— Если у него самого железные нервы. — Китc встал. — Ну, так мы ни к чему не придем.

— Есть что-нибудь насчет Хилла и Прайама?

— Пока нет. — Он медленно раздавил в пепельнице сигарету. — Кажется, задача трудней, чем я думал, мистер Квин. Еще до первой базы не добрался.

— Что мешает?

— Не знаю. Дайте еще несколько дней.

— А Уоллес?

— Непременно дам знать.

* * *

Позже днем — 21-го, после шествия храмовников, — Эллери поднял голову от пишущей машинки, увидев под своим фасадным окном кремовый нос автомобиля Делии Прайам.

Нарочно заставил себя обождать, пока дверь откроет миссис Уильямс. Пригладил волосы.

— К вам голый мужчина, — доложила экономка. — Вы дома?

Макгоуэн оказался один, в лесном костюме — одной набедренной повязке, на сей раз пламенного цвета. Он вяло пожал руку Эллери, принял скотч со льдом, уселся на диван, забросил на подоконник босые голые ноги.

— Мне показалось, я узнал машину, — заметил хозяин.

— Автомобиль мамин, мой не заправлен. Я вам помешал? — Гигант покосился на пишущую машинку. — Стучите? Мне надо с вами повидаться. — Он был чем-то обеспокоен.

— По какому поводу?

— Ну… думаю, может, вы из-за денег не решаетесь браться за дело…

— Правда?

— Слушайте, я ведь могу добавить в котел, чтоб хватило.

— Хотите сказать, что вы тоже меня нанимаете, Мак?

— Угу. — Высказавшись, парень почувствовал облегчение. — По-моему… та самая записка, коробка, присланная Роджеру утром, когда старине Хиллу подбросили дохлого пса… Я хочу сказать, может, в конце концов, тут что-то есть, мистер Квин.

— Возможно. — Эллери с любопытством смотрел на него. — Почему это дело так вас интересует, что вы готовы платить за расследование?

— Да… Роджер ведь муж моей матери, правда?

— Очень трогательно. Когда вы успели полюбить друг друга?

Загорелая кожа Макгоуэна приобрела цвет красного дерева.

— То есть… Правда, мы с Роджером никогда не ладили. Он вечно пытается мною командовать, как и всеми прочими. Но намерения у него добрые, и…

— И поэтому, — улыбнулся Эллери, — вы носите фамилию Макгроув, а не Прайам.

Кроув рассмеялся:

— Правда, терпеть не могу ленивую задницу. Мы вечно грыземся, как пара бешеных собак. Когда Делия за него вышла, не пожелал меня официально усыновить, чтобы я от него постоянно зависел. Я его еще мальчишкой возненавидел. Предпочел отцовскую фамилию, отказался брать деньги у Роджера. Никакого геройства — я получаю небольшой доход с трастового фонда, завещанного отцом. Можете себе представить, как к этому относится мистер Прайам. — Он опять рассмеялся, после чего закончил неубедительно: — Кажется, я повзрослел за последние годы. Терплю ради матери. Вот именно, — Мак слегка просветлел, — ради мамы. Поэтому хочу разобраться до донышка. Понимаете, мистер Квин?

— Ваша мать любит Прайама?

— Она же за ним замужем…

— Бросьте, Мак. Я вам уже признался на дереве, что ваша мать обратилась к моим услугам. Не говоря о Лорел. В чем дело?

Макгоуэн разозлился:

— Какая разница, в чем? Я делаю честное предложение. Хочу только решить проклятую проблему. Назовите цену и кончим на этом!

— Как говорится в учебниках, Мак, — сказал Эллери, — дам знать. Максимум, что могу сделать.

— Чего ждете?

— Второго предупреждения. Если замысел продуман и рассчитан, будет второе предупреждение, и до тех пор ничего нельзя сделать. Вы с матерью лучше присматривайте за упершимся Прайамом, пока я буду думать.

— Чего ждать? — спросил юноша. — Другой загадочной коробки?

— Не имею понятия. Но что бы это ни было — посылка, происшествие, любое событие, даже самое тривиальное, глупое, — немедленно сообщите мне. Сами или, — добавил он, подумав, — мать попросите.

* * *

Зазвонил телефон. Эллери открыл глаза, сообразив, что звонок не первый.

Сощурился на свету, глядя на часы.

Тридцать пять минут пятого. Лег не раньше половины второго.

— Алло, — пробормотал он.

— Мистер Квин?

Делия Прайам.

Эллери сразу проснулся.

— Мой сын Кроув велел вам позвонить в случае… — Голос далекий, испуганный.

— Что? Что случилось?

— Возможно, ничего. Вы наказали Кроуву…

— Делия, в чем дело?

— Роджеру плохо. Доктор Волюта здесь. Говорит, пищевое отравление трупным ядом. Но…

— Сейчас буду!

* * *

Доктор Волюта представлял собой неприятного с первого взгляда нерасторопного мужчину с двойным подбородком, мутными глазами, зачесанными назад темными волосами с проседью. Ярко-синий пиджак яхтсмена поверх шелковой желтой рубашки, на ногах матерчатые тапки. Эллери дважды мысленно назвал его капитаном Блаем.[15]Не удивился бы, если б домашний врач Прайама со своей стороны счел его, в импровизированном костюме из грязных белых лосин и свитера с высоким воротом, мистером Христианом.[16]