Битва за Лукоморье. Книга 2 - Роман Папсуев

Прихлопнув очередного наглого комара, Садко быстро оглядел команду. Хуже всех приходилось Бану – суровый северянин от южных земель и так был не в восторге, а тут, в этой душной парно́й, обливался потом и мычал ругательства в бороду, то и дело спотыкаясь о корни. Но не ныл, упрямо шел вперед. Не ворчали и остальные, продолжая поход по непривычному влажному лесу. Здесь только Руф с Нумой чувствовали себя как дома. Псоглавец мерно вышагивал, время от времени принюхивался и дергал ушами, отгоняя насекомых. Индеянин же и вовсе получал искреннее удовольствие – ловко перепрыгивал с ветки на ветку, то и дело пропадая где-то в вышине. Потом спускался, указывал направление, а Новик расчищал дорогу отряду, ловко воюя с плотно переплетенными кустами и лианами в руку толщиной. Рослый и сильный новеградец лучше всех в команде владел топором и мачете, потому и шел впереди.

Направлялся отряд к горе: перво-наперво надо было подняться повыше и осмотреться как следует, а охота подождет. Добычей заняться лучше на обратном пути. Да и чуял Садко нутром, что именно там, на вершине, и кроется загадка таинственного острова. То, что имеется здесь некая тайна, – новеградец не сомневался. Странный туман, блестящая гора – диво дивное, невиданное! Вот и надо посмотреть, разобраться, чтоб потом в порту о своих приключениях другим рассказать, а то и песнь сочинить. И чем дальше они заходили в лес, тем тверже становилось капитанское решение: не повернем назад, пока не выясним, что это за чудное место такое.

Несмотря на тяготы пути, команда умудрялась строить догадки, что может так сверкать. Кавкасиец Абахай утверждал, что это хрусталь, мол, видел он такие горы, когда на север Руси ходил, – они так же на солнце пылают. Каратан утверждал, что это золото и они теперь все разбогатеют, только нужно киклопа одолеть, который наверняка это золото стережет. Милослав же бурчал, что на поверхность обычное железо вылезло, а светится с того, что непогодой отшлифовано.

Еще бы немного, и снова об заклад биться начали, но тут Нума громко засвистел, и все замерли на месте. Ванара обернулся, поглядел на капитана с вопросом, беззвучно спрашивая разрешения. Садко понял индеянина с лету, чуть кивнул головой: иди, мол, разведай! Нума тут же исчез, будто растворился в яркой листве, а остальным только и осталось, что отмахиваться от насекомых и внимательно по сторонам поглядывать – не подкрадывается ли зверь или гад ползучий. Время текло медленно-медленно, как ленивый ручеек.

Наконец Нума вернулся.

– Впереди стена. За ней – сад огромный, а за садом – большой терем. Обходить будем долго.

– Зачем обходить? – слова сорвались с языка Садко еще до того, как он успел увериться в мысли: надо за забор пробраться… в гости заглянуть! – Наведаемся к тому, кто в теремочке живет, вызнаем, что тут да как.

За спиной шумно вздохнул Милослав, но отговаривать не стал, почуял, что капитан уже все решил. Да и с чего отговаривать? Выходит, остров не дикий, а раз люди тут все-таки живут, надо зайти, познакомиться. Главное, чтоб не какой-нибудь чародей-злонрав…

– Высока стена, а, Нума?

Ванара фыркнул:

– Для меня – нет. Для остальных… Я сразу подумал, что ты, капитан, внутрь заглянуть захочешь, потому вдоль стены пробежался и ворота отыскал. Закрыты они, правда…

– Ну так мы громко постучим, – улыбнулся Садко, утирая пот, струившийся из-под суконной шапки.

Еще один бросок сквозь самые густые и колючие заросли, и перед мореходами выросла белая стена. Сложена она была из ровных отполированных камней, а кладка такая аккуратная, что ни зазора, ни трещинки – лезвие ножа не найдешь, куда сунуть. Меж стеной и лесом тянулась полоса почти голой земли. Видно было, что здесь усердно и с тщанием корчевали и рубили заросли, когда те пытались подобраться поближе.

– Это ж сколько сил вложено, – проговорил Новик. – Чтобы здешняя зелень отступила, каждую неделю ее укрощать надобно, не реже.

До того как стать корабельным пехотинцем, он помогал отцу рубить деревья под Новеградом, так что знал, о чем говорил. Услышав его слова, Полуд проверил оружие в ножнах и сделал знак своим воякам, чтобы смотрели в оба:

– Остережемся, братцы. Должно быть, много там за стеной народу обретается.

Садко кивнул и пошел влево, ведя кончиками пальцев по гладкому, странно холодному камню. Сверху, по кромке стены, запрыгнув туда с ближайшего дерева, пробирался Нума – поглядывал в сад, пытаясь разглядеть хоть кого-то, но то и дело оборачивался и покачивал головой. Нет, никто не спешил встречать незваных гостей.

Сверху вдруг что-то пискнуло, раздался глухой удар, и наземь рухнула яркая птица, а следом за ней, медленно кружась, опадали пух и перышки. Каратан склонился над смятым тельцем и покачал головой – пичужка была мертва. Все задрали головы, не понимая, что случилось.

– Об ствол она, что ли? – недоуменно произнес Новик, указывая на высокое дерево, что росло за стеной.

– Ай, – с сомнением протянул Абахай. – Далековато. Может, ястреб сбил?

– Не видать тут ястребов, да и не бросил бы охотник добычу, – возразил Милослав.

– Колдунство это, – заявил Каратан, доставая из-за пазухи свой оберег и проводя по нему пальцами. – Кругом колдунство!

Садко было жалко птичку, но команде долго чесать языками, обсуждая странное происшествие, он не дал. Тут имелись загадки полюбопытней, ими и следовало заняться.

Впереди наконец-то показались ворота из темного дерева, глубоко утопленные в белоснежную арку. На каждой из украшенных узорчатой резьбой створок поблескивало толстое золотистое кольцо. Оно и к лучшему: не придется кулаки сбивать, чтобы громко постучать. Однако не успел Садко протянуть руку, как створка ворот скрипнула и приоткрылась. Капитан тут же шагнул в сторону и команде махнул – будьте готовы, никак, засада! Однако Нума как стоял во весь рост на виду, так и остался. Из-под ладони еще раз медленно оглядел окрестности и крикнул:

– Все тихо, капитан! Нет тут никого!

– Кто ж нам тогда ворота открыл?

Нума молча развел руками: не знаю, мол. Потом взял – и спрыгнул в сад. Толкнул деревянную створку и выглянул наружу сквозь расширяющуюся щель:

– И близко людей нет. Не видно и не слышно. А засов, на который раньше ворота заперты были, в сторону сдвинут.

– Колдунство! – вновь подал голос Каратан.

Садко задумчиво огладил бородку, разглядывая двери. Всё так, не иначе волшба. Значит, и в самом деле за стеной чародей живет, и каков его нрав – неведомо. Добрый волшебник вряд ли бы стал от людей за туманом хорониться да и ворота отворять, самолично не встречая. Слишком уж это походило на ловушку. Заходите, мол, гости дорогие, только голову суньте в мое логово… А уж потом поглядим, сумеете ли ноги унести.

Но если положить руку на сердце: можно ли от такого приглашения отказаться? Кабы у «Соколика» капитан и команда осторожными были, так они вовсе мимо бы прошли, не стали бы сквозь завесу волшебную к острову пробиваться. Что ж теперь, обратно поворачивать? Пару стрел выпустить, уток подстрелить на жаркое и на корабль? Каратан бы обрадовался, конечно. Он, как и Милослав, волшбу не сильно жаловал, и были у него на то причины. Но поворачивать назад нельзя!