Тело Милосовича - Алексей Митрофанов

Несколько мгновений Милош, притворяясь захмелевшим, смотрел с улыбкой на него и обдумывал услышанное. Улыбка у него была замечательная — широкая, крестьянская, доброжелательная. Так и казалось, что сейчас он предложит напиться холодного молока из погреба. Но вместо этого он разлил по стаканам виски, до которого, как понял Филатов, был большой охотник.

Тут у Милоша в очередной раз зазвонил телефон. За то время, что они провели вместе, телефон у него звонил раз десять или даже больше. В этом для Филатова не было ничего удивительного. У него и самого дома телефон звонил столь же часто. Удивляло другое — то, как менялся Милош, отвечая на звонки. Голос его становился резким и властным, а лицо сразу приобретало какую-то застывшую жесткость. Филатов подумал, что подчиненные перед Милошем должны трепетать, словно осенние листья на ветру.

Закончив разговор, Милош предложил выпить за совместные бизнес-проекты. Потом завел разговор о том, что у него есть знакомый нефтетрейдер, который хотел бы закупать у России дополнительные объемы нефти, но с небольшой отсрочкой платежа. Если бы Филатов смог утрясти эту проблему, трейдер был бы очень благодарен.

— Можно и с отсрочкой, — согласился Филатов, — но деньги вперед.

— Нет, не вперед, — стал объяснять Милош, — а потом.

— Потом?

— Да.

— Когда же?

— Ну, недели через две.

— А не больше?

— Ни в коем случае! Я гарантирую.

«Ничего ты не гарантируешь, — подумал Филатов. — Потом ни тебя не найдешь, ни трейдера твоего». Но вслух говорить ничего не стал.

Вскоре Милош куда-то позвонил, и за столом появились две девки. Филатов упустил момент их прихода. Он увидел их, когда Милош провозгласил очередной тост и те тоже подняли рюмки. Одна из них тут же принялась называть его Сашей. Она сказала и свое имя, но Филатов тут же его забыл, а переспрашивать было неудобно. Другая девка сидела возле Милоша и называла его Милей. Делала она это с некоторой опаской, словно боялась, что ее одернут. Но Милош молчал.

Дальше стало совсем весело. Милош через официанта заказывал оркестру русские песни «для дорогого друга Александра из Москвы». Остальные посетители ресторана вертели головами, пытаясь определить, кто же тут Александр. Филатову было неловко, и он уговаривал Милоша этого не делать, но тот не слушал.

Они плясали до упаду в колышущихся сполохах ресторанного света, а когда действительно стали чуть ли не падать, закончили ужин. Филатов подхватил свою кралю и поднялся с ней в номер.

На следующий день Филатов проснулся поздно, часов в десять утра. Девки уже не было, он даже не слышал, как она уходила. Ну и слава богу, он не любил просыпаться, когда они еще тут и по номеру разбросаны их одежда и нижнее белье.

Филатов попытался вспомнить, как она выглядела, и не смог. Ее имя, прочно забытое вчера, тоже не всплывало в памяти. Запомнилось только, что у нее были длинные ноги и хорошая фигура.

Голова у Филатова не то чтобы раскалывалась, но побаливала. Накинув халат, он поплелся в ванную. Холодный душ вернул ему бодрость.

Он спустился в ресторан и позавтракал. Никого из думских коллег там не оказалось. Очевидно, они успели позавтракать раньше. За окном был пасмурный мартовский день. Как раз под стать предстоящему событию.

Он пил кофе и задумчиво смотрел в большое витражное окно. Так, что же вчера произошло? Он стал перебирать в памяти события: прием в российском посольстве, разговор с зампредом Соцпартии, кафе «Русский царь», абсолютно авантюрные планы, которые теперь казались ему еще более опасными и невыполнимыми, чем вчера. И еще этот странный Милош со своими нелепыми разговорами.

Филатов достал из нагрудного кармана пиджака визитку Милоша и повертел ее в пальцах. Хорошая, конечно, визитка, но такие можно напечатать за недорого или чуть подороже в любой полиграфической лавке и написать на ней что угодно — хоть «Президент Марса», хоть «Спецпредставитель Совбеза ООН». Стало быть, возникает вопрос — тот ли на самом деле Милош, за кого себя выдает?

Филатов достал телефон и набрал первый из указанных на визитке номеров.

— Приемная заместителя министра слушает, — ответил мелодичный, но какой-то полувоенный женский голос.

— Мне бы господина Милоша, — попросил Филатов.

— Представьтесь, пожалуйста.

— Меня зовут Александр, я его знакомый, приехал из России.

— Сегодня суббота, господин Милош по выходным не работает. Но если у вас что-то срочное, я попробую его разыскать.

— Нет-нет, ничего важного! — сказал Филатов. — Я перезвоню потом.

Он нажал отбой, но все еще не был убежден до конца. Ведь по телефону могла отвечать любая нанятая секретарша. Он решил больше об этом не думать. И так вчера потратил на этого Милоша уйму времени, которое можно было израсходовать с куда большей пользой.

Филатов осознавал, что вчерашние планы его были абсолютно фантастическими, но если бы не Милош, у него оставался бы хоть какой-то шанс их осуществить, а так Милош со своей лабудой перечеркнул последние надежды.

Собственно, а откуда он взялся, такой красивый? Сам ли по себе появился или что-то послужило тому причиной?

Филатов опять стал вспоминать все неясности вчерашнего дня. Перед глазами всплыло почти испуганное лицо зампреда Соцпартии, когда он заговорил с тем о повторном вскрытии. Не мог ли он… А почему бы и нет? Кто знает, какие тут действуют взаимные договоренности?

Как политик с большим стажем, Филатов хорошо знал, что за видимыми событиями, которые освещаются в новостях, всегда существует множество невидимых нитей договоренностей, компромиссов и уступок, осуществляемых ради стабильности системы. Для тех, кто далек от этой кухни, действия властей часто кажутся необъяснимыми, а порой и глуповатыми. А между тем все имеет свои причины и логическое обоснование. Просто их не всегда уместно и возможно объяснять. Но одно совершенно точно — просто так в политике ничего не делается. Это уж, как говорится, зуб даю. Так что Милош мог возникнуть после того, как зампред сообщил властям о предложении Филатова. Зная его репутацию человека деятельного и способного к неожиданным решениям, те и поручили Милошу забить ему баки и отвлечь от главного события.

Найдя причину появления Милоша, пусть даже и гипотетическую, Филатов приободрился. Теперь ему становился понятен расклад сил вокруг похорон Слободана. А значит, он может избежать многих ошибок.

Насвистывая, он поднялся к себе в номер.

Ровно в половине двенадцатого в гостинице появился приставленный к российским депутатам сотрудник Соцпартии и сказал, что пора выходить — траурный митинг начнется в двенадцать, потом будет толпа, и им лучше прийти на место немного раньше.