Пение под покровом ночи. Мнимая беспечность - Найо Марш

Мистер Мэрримен с фальшиво-невинным видом ребенка, прекрасно понимающего, что ведет себя плохо, громко спросил:

— А случайно про эти цветы ничего по телевизору не показывали? Чего-нибудь такого нелепого или просто смехотворного? Ну, вы меня поняли.

Все избегали смотреть на Обина Дейла, но даже отец Джордан не нашелся, что сказать.

Именно в этот момент в салон вошел Денис с огромной корзиной цветов, которую водрузил на круглый стол в центре.

— Гиацинты! — испуганно взвизгнула миссис Кадди. — Вот это совпадение!

IV

То был довольно простой, даже наивный подбор цветов, не могущий доставить ничего, кроме удовольствия, человеку, которому преподносят такую корзину, если, конечно, он не страдает аллергией. Гиацинты укоренились и цвели в мшистом грунте. Они слегка подрагивали от движений судна, испускали головокружительный аромат и наполняли им курительную комнату, что навевало ассоциации с дорогими магазинами, ресторанами и шикарными женщинами.

Денис отступил на шаг, чтобы полюбоваться корзиной.

— Спасибо тебе, Денис, — сказала миссис Диллингтон-Блик.

— Рад служить, миссис Диллингтон-Блик, — отозвался он. — Ну разве они не великолепны?

И он вернулся за стойку бара. Пассажиры смотрели на букет, а цветы, слегка подрагивая, продолжали испускать сладчайший аромат.

Тут миссис Диллингтон-Блик поспешно объяснила:

— В моей каюте просто не хватило места для всех цветов. Вот я и подумала: будем наслаждаться ими все вместе.

— Очень мило с вашей стороны, — заметил Аллейн. Но его поддержал лишь еле слышный ропот голосов.

Но Джемайма согласилась сразу же:

— Верно! Спасибо вам огромное, цветы просто чудесные.

— У вас прекрасные манеры, бабуля, — пробормотал Тим Мэйкпис себе под нос.

— Надеюсь, — сказала миссис Диллингтон-Блик, — никого здесь не раздражает этот сильный запах. Лично я так просто купаюсь в нем. — Она обернулась к Обину Дейлу. Он тут же выпалил:

— Нет, конечно. Вы такая необыкновенная, экзотичная женщина!

Мистер Мэрримен насмешливо фыркнул.

— Боюсь, — громко произнесла миссис Кадди, — что немного подпорчу вам настроение. Мистер Кадди просто не выносит, когда в комнате стоят цветы с сильным запахом. У него на них аллергия.

— О, какая жалость! — воскликнула миссис Диллингтон-Блик. — В таком случае их надо немедленно убрать. — И она горестно всплеснула руками.

— Думаю, в том нет необходимости, — заявила миссис Кадди. — Мы не собираемся осложнять жизнь другим людям. Может, выйти и прогуляться по палубе. Верно, дорогой?

— Страдаете от сенной лихорадки, мистер Кадди? — спросил Аллейн.

За мужа ответила миссис Кадди:

— Ну, не то что бы от сенной лихорадки, правильно, дорогой? Просто у него такая странность.

— Удивительно, — задумчиво пробормотал Аллейн.

— Да, порой чувствуешь себя как-то даже неловко.

— К примеру, на свадьбах и похоронах, да?

— На нашу серебряную свадьбу один джентльмен, бывший сосед мистера Кадди, принес огромный смешанный букет цветов из теплицы. Ну и пришлось мужу сказать, как он восхищается этим подарком. Но все это время ему было как-то не по себе. И когда гости разошлись, он сказал мне: «Знаешь, мама, но или я, или этот букетище». А живем мы прямо напротив больницы, и он взял эти цветы и отнес туда. А потом еще долго гулял, хотел проветриться, избавиться от их запаха, верно, милый?

— У вас была серебряная свадьба, — сказал Аллейн и улыбнулся миссис Кадди. — Вы прожили вместе целых двадцать пять лет?

— Если точнее, двадцать пять лет и одиннадцать дней. Я права, любимый?

— Права, дорогая.

— Вот, он уже побледнел, — с торжествующим видом заметила миссис Кадди, указывая на мужа. — Идем, хороший мой. Гуленьки, гуленьки, на воздух!

Похоже, мистер Кадди никак не мог оторвать взгляда от миссис Диллингтон-Блик. А потом вдруг заявил:

— Знаете, я не считаю, что запах слишком тяжелый. Ничуть на меня не влияет.

— Это ты так говоришь, — растерянно возразила его жена. — Идем-ка на палубу, дорогой. — С этими словами она подхватила его под руку и потащила к стеклянной двери, выходящей на палубу. Распахнула ее. Холодный солоноватый воздух ворвался в теплое помещение вместе с шумом волн и рокотом корабельных двигателей. Супруги вышли. Мистер Кадди приостановился затворить за собой дверь и заглянул в салон. Жена потянула его за собой, и они двинулись по палубе. Его седые волосы трепал ветер.

— Да они там умрут от холода! — воскликнула Джемайма. — Вышли без пальто и шляп.

— О боже, — жалобно простонала миссис Диллингтон-Блик, апеллируя прежде всего к мужчинам. — Полагаю, это я во всем виновата.

Все дружно принялись разубеждать ее.

Мистер Макангус выглянул в коридор и заметил:

— Все в порядке. Они прошли через боковую дверь и, думаю, направились прямо к себе в каюту. — Он наклонился к цветам, понюхал, робко усмехнулся и стал пританцовывать возле миссис Диллингтон-Блик. — Считаю, нам всем ужасно повезло, — заключил он. И с этими словами вышел в коридор, надевая на ходу шляпу.

— Бедное создание — красит волосы, — без тени сочувствия заметил мистер Мэрримен.

— Да будет вам! — произнес отец Джордан и беспомощно взглянул на Аллейна. — Пожалуй, — тихо добавил он, — тут нечего больше сказать, кроме как «будет вам». Эта ваша наблюдательность просто бесит.

Миссис Диллингтон-Блик так и расцвела в улыбке, обращаясь к мистеру Мэрримену:

— Какой вы, однако, испорченный мальчик! — Она захохотала и обратилась к Обину Дейлу: — Но это ведь неправда, верно?

— Честно говоря, не знаю, красит он волосы или нет. И вообще это лично его дело и никого не касается, — ответил Дейл и одарил мистера Мэрримена своей знаменитой улыбкой. — Что скажете?

— Полностью с вами согласен, — тут же подхватил мистер Мэрримен и оскалился в улыбке. — Я должен извиниться. И еще замечу, что питаю крайнее отвращение к публичному освещению человеческих слабостей.

Дейл побледнел, но промолчал.

— Давайте лучше поговорим о цветах, — предложил мистер Мэрримен и обвел собравшихся лучезарным взглядом из-под очков.

Миссис Диллингтон-Блик с энтузиазмом восприняла это предложение. Что удивительно, к ней тут же присоединилась мисс Эббот. Очевидно, обе были опытными садоводами. Дейл слушал дам с застывшей на губах улыбкой. Аллейн заметил, что он заказал себе еще один двойной бренди.

— Полагаю, — заметил Аллейн, — у каждого должен быть какой-то любимый цветок.

Миссис Диллингтон-Блик разместилась так, чтобы лучше его видеть.