Кровь нынче в моде - Валери Стиверс

— О! — лучезарно улыбаюсь я ей в ответ. — Лиллиан на самом деле очень милая! Я просто войду и возьму его сама. Она не будет возражать!

Я бочком протискиваюсь в огромный угловой кабинет, к своему разочарованию, обнаруживая, что даже здесь шторы плотно задернуты. Тем не менее, это очень симпатичная комната. В кабинете Лиллиан восточные ковры, а вместо офисного стола — антикварный стол из какой-то ценной породы дерева. Интересно, что на его полированной поверхности стоит свежий свекольный сок. Я удивляюсь, откуда он мог взяться, ведь Сэри слишком неопытна, чтобы знать излюбленный напиток своего босса. Быстрый осмотр безупречно чистой поверхности рабочего стола — никаких ключей. Нет ключей также и на столе из тяжелого темного стекла, за которым проходят совещания, — только стопки книг о моде. На стене доска объявлений, заполненная фотографиями Лиллиан: Лиллиан, получающая награды, Лиллиан в костюмах разных эпох, газетные вырезки с именем Лиллиан в заголовках. Нечто похожее есть и у Алексы в ее кабинете, но гораздо скромнее. На доске объявлений тоже нет никаких ключей. В углу комнаты стоит какой-то большой контейнер. Я принюхиваюсь — странно, от него пахнет землей. Меня и привлекает, и одновременно отталкивает этот запах сырости и плесени. Господи, что там внутри?

— Я могу помочь? — Лиллиан Холл бесшумно материализовалась прямо за моей спиной.

Несколько секунд я пребываю в полном шоке — стою как парализованная, раскрыв рот и вытаращив глаза. Изящная норковая накидка с головой и лапками зверька на голых мраморно-белых плечах. В ушах серьги с огромными рубинами, гармонирующие с кольцом и топом в виде корсета. Совсем как принцесса. И только теперь я вижу, что она меньше меня ростом.

— Что ты делаешь в моем кабинете? — строго спрашивает она.

Я никогда не умела складно лгать, однако тут на меня снисходит вдохновение.

— Мне хотелось лично поблагодарить вас за то, что вы устроили для меня эту стажировку.

— Присаживайся, — нараспев произносит она.

Опускаюсь на один из стульев с высокой спинкой, стоящий как будто специально для меня.

Лиллиан подходит к двери и, выглянув из кабинета, говорит:

— Ты уволена. Я не желаю иметь секретарей, позволяющих себе входить в мой кабинет кому бы то ни было в мое отсутствие.

Сэри начинает плакать.

Я пытаюсь подняться, но безуспешно.

— Это моя вина, Лиллиан, — выпаливаю я. — Я сказала ей, что вы не против.

О Боже. Сначала из-за меня убрали мягкое кресло для релаксации, а теперь еще и это. Я определенно представляю угрозу для общества.

Лиллиан закрывает дверь.

— Она не должна была слушать тебя, дорогая.

— Я сказала ей, что вы не будете возражать, что вы очень милая.

На ее лице ничего не отражается, однако уголки рта все же слегка дрогнули.

— Ты лжешь. — Она немного оживляется. — Ты истинная дочь своей матери. Не многие новички отважатся войти в мой кабинет.

Она знала Эву? Мне так хочется узнать, где и когда, но я говорю себе, что сейчас не самый подходящий момент для подобных вопросов.

— Пожалуйста, не увольняйте Сэри из-за меня, — умоляю я.

Лиллиан тяжело вздыхает.

— Не надоедай мне, — невнятно произносит она. — Терпеть этого не могу.

Двигаясь так, будто плывет в воздухе — интересно, как она это делает? — Лиллиан приближается ко мне и пододвигает себе стул. В течение нескольких долгих минут просто пристально смотрит на меня. Я вспоминаю предостережение Рико — никаких совместных поездок в лифте. Неужели это действительно опасно — оставаться с ней наедине?

Лиллиан медленно придвигает свой стул ближе к моему. Она неестественно бледна, ни кровинки в лице. Ледяные голубые глаза. Красивый овал лица. Странные, тяжелые, пахнущие болотом духи. По крайней мере, хочется надеяться, что это именно духи.

Лиллиан так близко, что ее обнаженные колени касаются моих. Я все сильнее вжимаюсь в стул. Чего она от меня хочет?

— Ты так свежа и молода… — с придыханием говорит она. — Такая живая… Я просто физически ощущаю жизнь в тебе. Как горячая, молодая кровь пульсирует в этих нежных, тонких венах…

У меня вдруг помутилось в голове, словно я под гипнозом. Мне показалось, что вот-вот она поцелует меня — ее совершенное лицо, на котором не видны даже поры, приблизилось к моему, и странный запах заметно усилился. Должно быть, это ее дыхание. Неужели Лиллиан лесбиянка? Ее губы раздвигаются. Я вижу острые белые зубы, на которые обращала внимание и раньше, и вздрагиваю.

Это моментально вывело меня из транса.

Она встает и берет свой свекольный сок.

— Как ты думаешь, сколько мне лет?

Тут меня выручает правило от Виктории: «Возьмите вашу честную оценку возраста человека; удвойте число десятилетий и затем вычтите получившееся число из честной оценки возраста, чтобы дать вежливую недооценку». Так, например, если вы думаете, что женщине двадцать девять лет, вы удваиваете количество десятилетий и получаете четыре; вычитаете из двадцати девяти четыре и сообщаете ей, будто думаете, что ей двадцать пять. Если же женщина, по-вашему, выглядит на шестьдесят пять, вы даете ей пятьдесят три. И так далее. Это походит на уравнение для богатеньких сынков, по которому вычисляется возраст самой молодой девушки, с которой парню прилично встречаться; «Раздели свой возраст пополам и приплюсуй семь».

— Вы выглядите на двадцать девять, — отвечаю я Лиллиан, хотя на самом деле оцениваю ее на тридцать пять. Вероятно, она даже старше, однако кожа у нее очень гладкая. — Хотя думаю, что это не так, потому что вы главный редактор.

При этом я не кривлю душой. На сей раз уголки ее губ определенно приподнимаются — она улыбается.

— Я чувствую себя на восемьсот пятьдесят лет. Не заметно?

— Совсем нет. Это не ваш возраст. Вам до старости еще жуть как далеко. Вы запросто могли бы быть супермоделью.

— Годы проходят, и я все больше и больше времени провожу в разных СПА-салонах. Не для того чтобы всегда выглядеть молодой, а чтобы оставаться здоровой и… как бы это сказать… соблазнительной.

— Вы можете делать акупунктуру, массаж, да много чего еще, — говорю ей я. — Я где-то читала, что даже просто получение достаточного количества витаминов повышает общий тонус организма.

Она какое-то время смотрит на меня как на сумасшедшую, затем разражается хриплым смехом.

— Я могла бы порекомендовать вам хорошие мультивитамины…

— В этом нет необходимости. Спасибо. У меня насыщенная витаминами диета. Хотя мне никогда не удается съесть столько, сколько хотелось бы.

— А кому удается? — с сочувствием говорю я.

— Ты действительно ничего не понимаешь! — Она снова жутко смеется.

От этого я чувствую, как волосы у меня встают дыбом. Есть что-то кошмарное в этой женщине. Интуиция подсказывает мне, что надо выметаться отсюда, и как можно быстрее, однако в то же время мне жалко Лиллиан. Она очень одинока, я ощущала это всем своим существом. Возможно, все эти страшные истории о ней — не больше чем выдумка.