Кровь нынче в моде - Валери Стиверс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Еще он любит читать блоги со сплетнями, — добавляет Джеймс.
— Джимми! — возмущается Рико. — Неужели ты хочешь, чтобы у твоей новой подружки сложилось плохое впечатление обо мне?
— Рико, кажется, ты хотел, чтобы я сделал твою следующую серию фотопортретов бесплатно?
Это оказывается действенной угрозой, так как Рико тут же берет свои слова обратно — про «новую подружку». Джеймс кипит от возмущения.
— Я почти не знаю Лиллиан, — быстро снимаю я всеобщее напряжение. — Я ведь всего лишь стажер.
— И Джеймс не посвятил тебя во всю эту кухню?
— Я не специализируюсь на офисных интригах, — отбивается Джеймс.
— Ладно, дорогая. Видишь ли, существует несколько неписаных правил касательно Лиллиан Холл. Первое: никогда не поднимайся вместе с ней в лифте. Надеюсь, этого пока не случилось?
— Нет.
— Вот и славненько. Ты еще можешь выжить. Второе: она не выносит запаха чеснока, именно поэтому никто не посещает уже известный тебе кафетерий.
— Я еще не бывала там.
— Хорошо. Третье: никому, имеющему размер больше шестого, не позволено появляться на этаже Лиллиан. Не может быть и речи о том, чтобы пригласить толстого друга в «Тэсти» или предложить там работу человеку с избыточным весом.
— Это ужасно.
— Это мода, детка. Четвертое: она всегда сидит на одном и том же стуле в конференц-зале, на просмотрах, в ресторане «Карнивор» и всюду, где постоянно бывает. Но никто из персонала никогда не скажет новичку, чей это стул.
— Ты пытаешься сделать из меня параноика? — Я смотрю на Джеймса — может быть, все это тщательно продуманный розыгрыш.
Рико берет мои руки в свои.
— Я пытаюсь спасти тебе шкуру. Или по крайней мере работу. Ты меня слушаешь?
— Да. Понятно. Если сомневаюсь, лучше остаться стоять до тех пор, пока Лиллиан не сядет.
— Ты обязана уметь также всегда ответить на вопрос: «Что на ней было надето?» Лиллиан требует полного описания костюма со всеми портновскими тонкостями. Например, Сьюзен Крейгс, хозяйка Марк Джекобс, обезумев от горя, ковыляет по сцене, щеголяя… — Он щелкает пальцами и одновременно с этим произносит: — Снимаю.
— Косичками. — В эту игру я хорошо умею играть. — На ней цветастая блузка с рукавом до локтя от «Пол энд Джо» прошлого сезона. Хлопчатобумажная мини-юбка от «Пэйпер Деним энд Клот». Голубые резиновые браслеты. И… какие-то босоножки на ремешках с подошвой, похоже, из пластика. Может быть, Гуччи или Луи Вуиттон. В целом, я бы сказала, она была одета в стиле курорта восьмидесятых.
Рико приподнимает одну бровь.
— Я поражен. Не ожидал, что ты дашь столь подробное ТМО — тотальное модное описание.
Джеймс, напротив, смотрит на меня так, будто у меня выросло две головы. Я пожимаю плечами:
— Я не покупаю одежду мировых люкс-брэндов, но я люблю читать о ней.
— Итак, если Сьюзен Крейгс — «курорт восьмидесятых», то кто я? — спрашивает Рико.
— Гей из Касабланки, — вырывается у меня.
Он не обиделся.
— Мм… Богарт.[10]Мне нравится. А как насчет тебя?
— О, не знаю. Рециклинг? Почти все мои вещи переделаны из чего-то другого.
— А как насчет Лиллиан Холл?
— У Лиллиан безупречный стиль. Она всегда выглядит собранной, но в то же время немного опасной. Викторианская редакторша.
Рико заказывает еще один раунд выпивки для всех, поскольку Марк Джекобс «наверняка тоже не отказалась бы от этого», и переходит на новый виток конфиденциальности.
— Ты ей рассказывал, золотко, еще об одном загадочном несчастном случае, случившемся в «Тэсти» в этом году?
«Золотко» в данном случае относится к Джеймсу, который странно смотрит на Рико.
— Каком еще несчастном случае?
— Здравствуйте! — восклицает Рико. — Ты же там был! Неудачный кастинг?!
Джеймс согласно кивает и объясняет:
— Одна из моделей поранилась во время кастинга.
Мы с Рико ожидаем дальнейших подробностей, но ничего за этим не следует.
— Честные мужчины — самые плохие рассказчики, — вздыхает Рико — Его босс, как обычно, проводил кастинг, в котором принимали участие пятнадцать или двадцать великолепно сложенных девушек, толпившихся в отделах искусства и фото. Их отбирали для демонстрации купальников, снимали «Полароидом» в нижнем белье, и, как всегда, было много неразберихи. Для переодевания девушкам выделили пустующий кабинет. И, между прочим, никто не видел, как все произошло.
— А что именно? — не смогла удержаться я — попалась-таки на крючок.
— Мы до сих пор этого не знаем! — сладострастно говорит Рико. — Но когда двери лифта открылись перед Роджером Уайтмэном из «Мира мужчины», этот самый элегантный джентльмен увидел там растерянную юную девушку в одном лишь окровавленном белье «Тайна Виктории» и презерватив, полный ярко-красной крови. Роджер Уайтмэн — гей, и ему лет семьсот; наверное, поэтому можете себе представить, какой он испытал шок.
— Что? — Я не могу до конца осознать смысл того, что Рико обрушил на меня. — Так что же стряслось?
— Нам известно лишь то, что засняли камеры охранного наблюдения в лифте и в приемной «Тэсти», показывающие одно и то же. Девушка превратилась в Кэрри[11]еще до того, как покинула этаж. Она утверждала, что ничего не помнит.
— Что же было причиной кровотечения? — спрашиваю я.
— Это было кошмарно, дорогая. Ее руки, грудь и спина были покрыты следами уколов. Некоторые из них были достаточно глубокие. Никто не знает, что это могло быть.
— А что говорит полиция?
— Ты же знаешь, как корпорация ненавидит, когда полицейские фотографы штурмуют ее штаб-квартиру. Все было урегулировано внутри. Думаю, все сочли, что она сделала это сама, чтобы привлечь к себе внимание.
— Девушка та еще, — говорит Джеймс. — Вероятно, она увидела какие-то модные шикарно-брутальные снимки, решила, что нашла путь для самовыражения, и вступила в эту игру. Граница между модным роликом и, скажем, рекламой триллера «Пила-3» все более размывается. Кое-кто говорит, что это влияние Лиллиан.
— Но зачем же кататься в лифте в нижнем белье, если снимки еще не сделаны? — задает вопрос Рико.
— Я не знаю подробностей. — Джеймс поворачивается ко мне: — Поверь мне на слово, здесь все как раз ясно.