Эй, смотри не влюбись! - Катя Саммер

Бросаю телефон, сажусь на пол и натягиваю кеды, пока тот с укором смотрит сверху вниз.

- Пап, а кто купил мне квартиру? Кто говорил, что я уже большая девочка? – повторяю его слова, что звучали тостом на моем прошлом дне рождения.

Тот недовольно бормочет под нос и уходит, бросив напоследок «будь аккуратнее». А я, запихивая шнурки под язычок, уже отвлекаюсь на звук входящего сообщения.

- Кирюша пишет?

- Ма-ам! – вздрагиваю я. – Не подкрадывайся так!

- А ты не хмурь прекрасный носик, зачем тебе преждевременные морщины?

Щелкает меня по нему, наклонившись. Я быстро читаю сообщение от Скоморохина и с раздражением вскидываю голову.

- Вот скажи мне, - не выдерживаю, - почему Кирилл тебе так нравится? Не помню, чтобы ты хоть раз расспрашивала меня про Лёву. 

Мама смотрит прямо, ничего не скрывает.

- Лев хороший мальчик. Но я не могу быть расположена к тому, кто мучает мою дочь. 

Хочу возразить, но она продолжает, высказывается до конца.

- А Кирюша… настоящий. Он сложный, строптивый, но настоящий. И я же вижу, как он на тебя смотрит. Ты достойна быть счастливой, девочка моя.

Я могу прямо сейчас все ей рассказать. Рассказать и разбить в пух и прах ее представления о Кирюше и этой «лав стори». Но я глотаю все слова и доводы, когда мама сминает меня в объятиях. Зачем ее разубеждать? Пусть и дальше радуется.

Так как мотоцикл остался скучать на парковке бара, я вызываю такси. И когда сажусь в потрепанный жизнью автомобиль, перечитываю сообщение от Скоморохина. Тот пишет, что сегодня совместный прием у психотерапевта и через полтора часа мне нужно быть по указанному адресу. А я теряюсь. Жутко не по себе от всего, что творится. А еще больше от того, что я придаю приключениям слишком много значения. Уверена, для Кирилла это мелочь, о которой он уже позабыл. 

Злюсь и убираю телефон без ответа. Я выполню свою часть уговора. Если успею. Сейчас Лёва важнее. Кир с его тараканами слегка подождет.

Первое испытание поджидает меня у подъезда старой пятиэтажки. Сколько ни звоню в домофон, никто не открывает. Лев, судя по выключенному телефону, спит уже, а если он спит, его из пушки не разбудишь. Приходится прорываться через соседей по коммуналке, которые не отлипают от экранов компьютеров.

Мне везет, и каким-то неведомым образом я пробиваюсь сквозь толстые наушники геймеров и попадаю в квартиру Мочалина. Игнорирую сальные приколы его товарищей, захожу в комнату и выдыхаю. 

Лев сопит, отвернувшись к стенке и накрыв голову подушкой. Так и не купил шторы, через окно заливается яркий свет. Забавный он: голые пятки торчат из-под простыни и свисают с короткой кровати. Слава богу, он здесь – живой и здоровый. Тревога не отпускает с тех пор, как застала его в компании уголовников.

Наконец решаюсь отойти от двери. Ничего не изменилось здесь с тех пор, как я была в последний раз около года назад. Те же плакаты со знаменитостями из прошлого, тот же творческий беспорядок. На столе особенно, там целая пачка бумаг. Распускаю загребущие руки и собираюсь сложить листы ровно – это все маниакальный перфекционист во мне бунтует. 

Быстро копошусь и, к огромному удивлению, нахожу жуткую валентинку с толстым рыжим котом, которую я дарила Лёве на четырнадцатое февраля. Он так возмущался, что она розовая! И обещал выбросить! 

Сердце начинает биться чаще.

- Эй! – раздается сонное за спиной.

Оборачиваюсь с улыбкой, но, встретившись лицом к лицу, робею. Лев выглядит ужасно помятым.

- Скажи мне честно, что-то случилось? – спрашиваю прежде, чем он успеет запудрить мозги и уйти от разговора.

- Я разберусь, - чеканит. 

Не отрицает даже. Все серьезнее, чем я думала.

- Лев, пожалуйста, только не ври мне. У тебя проблемы?

Он долго молчит. Смотрит по сторонам, лишь бы не на меня, запускает ладонь в кудряшки и тяжело вздыхает.

- Да, - наконец сознается он и сразу выкидывает вперед руку, не позволяя подойти ближе, будто отсекает помощь. – Что бы ты сейчас ни придумала, я запрещаю тебе, слышишь, запрещаю лезть в это дело! Хватит Дианы, которую я уже втянул.

Замираю, потому что он никогда не говорил со мной в таком тоне. Становится даже обидно. Особенно от одной противно скребущейся мысли.

- Диана. Она в курсе твоих дел, насколько понимаю?

Он молчит и поджимает губы. Да где они вообще могли познакомиться?

- Но я думала, вы притворяетесь… 

- С чего вдруг? – и так уверенно выдает встречный вопрос, что я теряюсь.

А с чего я действительно поверила Кириллу?

- Значит, она в курсе, - злюсь на саму себя за то, что ухватилась за призрачную надежду, - а я нет. За что ты так со мной? Ты же знаешь, я готова на все…

- Хватит! – бьет словами наотмашь, прямо в сердце. – Тема закрыта. Итак сказал тебе больше, чем собирался.

Я очень долго с ожиданием смотрю ему в глаза. Даю в голове двадцать шансов остановить меня. Но он этого не делает. Я разворачиваюсь на пятках и пулей вылетаю из комнаты.

Слезы, конечно, рвутся из глаз, но я вытираю их ладонью, стискиваю зубы и иду вперед. Не время раскисать! Достаю из кармана сложенный лист, который стащила у Лёвы. Я была бы не я, если б ушла с пустыми руками. Конечно, я прихватила подозрительную выписку с цифрами, схемами зачисления денежных единиц и статусами «алмазных королей», которая лежала среди долговых расписок. Что проблемы у Мочалина с деньгами, я сразу догадалась. Только на эту тему он реагировал так остро. Всегда. 

Знаю, что Лев просил не лезть, но на меня не действуют запреты. Вините моих родителей, которые никогда ничего мне не запрещали: в двенадцать по собственному желанию я села на мотоцикл, в тринадцать покрасила волосы, а в пятнадцать уехала на весь сезон работать вожатой в Сочи. 

Знаю, что он просил. Но я попросту не могу оставаться безучастной. Я не брошу Мочалина, даже если он будет умолять меня об этом.

Набираю номер Кости, единственного близкого друга Лёвы из деревни, что вечно втягивает того в авантюры и неприятности. Он должен быть в курсе событий. Без сомнения.

- Думаю, ты догадываешься, почему я звоню, - блефую. – Мне нужны подробности, иначе второй раз сломаю тебе руку. 

Да, было уже дело, когда этот дурачок решил посоревноваться со мной в армрестлинге и занял неправильную стойку. Я резким движением сломала ему запястье. Зато с тех пор он меня побаивался. На полном серьезе. Ну, точнее, моего папу, который из него едва дух не вышиб, узнав, что парень вообще решился мериться силами с девочкой. 

И мне даже не приходится прикладывать усилий, тот с ходу во всем сознается.

- Его родители заложили дом и влезли в долги из-за денежной пирамиды, которая рухнула. Кэш.. не помню, как она называется. Но фигня полная.