Кейптаун, которого нет - Евгения Спащенко

Он отхлебнул лимонной воды из глиняного кувшина.

– Мне всегда думалось: если ты оказываешься с кем-то рядом на час или ночь, лучше говорить правду. Не плести чушь о предназначенной небесами встрече, но попытаться хотя бы на мгновение сделать чью-то жизнь ярче.

– Значит, ты просто никогда не испытывал любви.

– Может быть… – согласился он.

Не знаю, что так сильно расстроило меня в словах Солея, ведь, по сути, он был прав. Когда живешь в гареме, не стоит обманываться на счет чувств других. И тем более считать каждую ночь, проведенную вместе с незнакомцем, началом вечной любви. Но неужели, встретив однажды того самого человека, и ему нужно твердить о легкости расставаний, не обещая взамен ничего, кроме пары скоротечных сладких мгновений?

– Я не хочу опровергать твою теорию о людях, предназначенных друг другу, – тихо сказал он.

– Тебе это и не удастся, – я улеглась на дно лодки.

– Хорошо, – Солей устроился рядом. – Я верю в то, что видел. Но, возможно, ты видела больше меня…

– Вон та яркая звезда, как она называется? – я указала пальцем в синюю бесконечность.

– Это Харише, – улыбнулся он.

– Неужели я на нее похожа?

– Ты светишь намного ярче.

– Нет, – я махнула рукой. – Это ты сияешь, словно солнце.

– Почему ты так говоришь? – удивился он

– Потому, что ты и есть солнце, принадлежащее всем и никому.

Я хотела сказать что-то еще, но тут Сахара улеглась мне на ноги, камнем придавив к жесткому днищу лодки. Пора было возвращаться домой.

– А помнишь невесту, в честь которой устроили недавно такую пышную свадьбу? – спросила однажды Мале.

Мы сметали белую пыль с крошечных столиков в каф-о-кане.

– Конечно!

Я взбила подушки.

– Так вот, ее свадебный корабль затонул!

– Не может быть! – я замерла с тряпкой в руках, не в силах поверить услышанному.

– Как только они отплыли из Кейптауна, поднялась настоящая буря. В открытом море за Мысом Штормов это бывает довольно часто. Тяжелый корабль вертело на волнах, словно щепку, – увлеченно продолжала свой рассказ Мале.

Но я почти не слышала ее. Почему-то вспомнилось мокрое белое платье невесты, испачканное песком и зелеными водорослями.

Я закрыла глаза и увидела ее, совсем бледную, спокойно лежащую на морском дне. Лицо девушки было безмятежно, в темных волосах плескались солнечные лучи и стайки маленьких рыб. Вместо браслетов запястья обвили актинии и цепкие морские звезды, а нежные холодные губы остались такими же капризными…

– …Так что она вернулась домой… – закончила наконец Мале.

– Как? – я отогнала прочь страшное и одновременно притягательное видение. – Невеста осталась жива?

– Конечно, – удивилась хозяйская дочка. – А с чего бы ей тонуть? Все пассажиры благополучно добрались до берега всего в нескольких днях пути от Кейптауна. Но ее брак расторгнут.

– Почему?

Я снова принялась за работу. Совсем скоро заглянут первые посетители, а столы все еще покрывал слой принесенного утренним ветром песка.

– Ты что, совсем меня не слушала? – Мале покачала головой. – Молодой муж обеднел. Все его шелка остались на морском дне.

– Из-за такого пустяка они расстались?

– Еще бы. Ведь отец выдавал дочь за богатого торговца.

– А если бы он разорился как-нибудь иначе? – я задумалась. – Скажем, через десять лет?

– Жена могла бы спокойно покинуть его, – подтвердив невероятную догадку, кивнула Мале. – Таковы условия их брачного договора.

– За что же он на ней женился? Красота, пятеро сыновей, несколько сундуков с золотом? – развеселилась я.

– Не знаю, – покачала головой девушка. – Но это явно осталось при ней.

И она ушла на кухню помогать матери. А я еще долго размышляла о том, каким странным бывает брак в здешних краях. Муж и жена как будто состязаются друг с другом в том, кто из них раньше постареет, обеднеет, станет больным. И тогда второй супруг имеет полное право уйти, несмотря на прожитые вместе годы… Что и говорить, теперь теория Солея о мимолетной, но яркой любви казалась не такой уж жестокой.

«Вот бы увидеть этот затонувший корабль! – пришла в мою голову мысль. – Может, Солей отвезет меня к Мысу Штормов».

***

– Ни за что, – покачал головой отвязывающий лодку от причала юноша. – Не хочу отвечать за твою смерть.

– Но я уверена, ничего плохого не случится, – я умоляюще на него посмотрела.

– Ты бывала за Мысом?

Пришлось честно ответить:

– Нет. Зато ты плавал там.

– Вот именно, и знаю, насколько опасны подводные скалы!

– Ты остался невредимым, – я запрыгнула на борт и взяла его за руку. – Солей, пожалуйста, мне нужно увидеть это место.

– Зачем? – пожал голыми плечами он.

– Понимаешь… – я задумчиво прошла на корму. – Затонувший корабль не идет у меня из головы. Он сказочно-прекрасен, полон сокровищ, которые делают воду вокруг алой, изумрудной и даже сиреневой. Стоит только раз увидеть подобную картину, и она останется в твоем сердце.

– А если мы погибнем? – хладнокровно спросил он.

– То будем лежать на песке, в уютной синей тени корабля-призрака…

– Прекрасно… – Солей оттолкнулся от причала и поставил парус, ловя попутный ветер.

– Как здорово! Я знала, что ты согласишься, – я радостно глядела на стремительно удаляющийся берег.

– И почему же?

– Просто ты жаждешь познать этот мир даже сильнее меня. А красота, о которой я говорила, разительно отличается от рукотворных неуклюжих дворцов с выстриженными под линейку цветниками.

– Я расскажу тебе кое-что о Мысе Штормов, – убедившись, что шлюпка идет в нужном направлении, Солей устроился рядом. – Тебе понравится эта история.

Я приготовилась слушать. Нииса толкнула меня, укладываясь поудобнее.

– Эта скала, острым копьем торчащая из воды, находится далеко в открытом море. За ней начинаются рифы и плавать там очень опасно. Но чтобы обойти Мыс, требуется неделя. Для этого нужно садиться на корабль далеко за пределами Кейптауна, тратить время на сухопутную дорогу. Поэтому, некоторые кораблевладельцы по-прежнему предпринимают рискованные путешествия. Впрочем, многие из них остаются невредимыми.

Но рассказывают, если только на борту окажется пара, давшая друг другу любовные клятвы: у алтаря или просто при луне, Мыс Штормов испытает их.

Я затаила дыхание.