Вчерашний скандал - Лоретта Чейз

Черт бы ее побрал!

— Не могу поверить, что в этой семье нет ни единого человека, который может ее контролировать, — сказал Лайл. — Теперь я должен перевернуть вверх ногами всю свою жизнь, бросить все и мчаться за ней, среди ночи, только подумайте….

— Не спеши, — ответила вдова. — Помни, рядом с ней эти две старые карги. К рассвету они доберутся до Хартфордшира.

В это же время на Старой Северной дороге

Оливия знала, что, путешествуя со свитой, невозможно развить скорость экипажа королевской почты. И все же когда вдовствующая графиня сказала, что дорога до Эдинбурга займет у них две недели, Оливия подумала, что это шутка или речь шла о прошлом столетии.

Теперь она изменила свое мнение.

Она знала, что примерно каждые десять миль они будут делать остановки, чтобы сменить лошадей, а на холмистых отрезках пути остановки будут происходить через более короткие интервалы времени. Тогда как опытные грумы могли поменять упряжку за две минуты, чтобы уложиться в строгое расписание остановок почтовых экипажей и дилижансов, к Оливии и ее свите это не относилось.

Теперь до нее дошло, что пожилым леди потребуются более продолжительные остановки в придорожных гостиницах. Они будут чаще, чем разрешалось пассажирам почтовой кареты или дилижанса, выходить из экипажа и больше времени проводить в уборной, или прогуливаясь туда-сюда, чтобы размять ноги, или подкрепляя силы едой и напитками. В особенности напитками.

Леди быстро разделались с большой корзиной, которую собрала им повариха. Теперь, опустевшая, она лежала на полу кареты у ног Бейли.

Хотя, если рассуждать здраво, для длительного путешествия трудно найти более приятную компанию.

Они двигались вперед, две пожилые женщины рассказывали истории о днях своей юности, от которых волосы вставали дыбом, пока наконец не добрались до городка Уолтем-Кросс, что находится в графстве Хартфордшир.

Принимая во внимание небольшую скорость, та же упряжка лошадей могла бы преодолеть еще десять миль до Уэра. Но кучер собирался остановиться здесь, на постоялом дворе «Сокол», чтобы сменить лошадей. Каждый раз семья Карсингтон делала одни и те же остановки, на одних и тех же постоялых дворах, и этот выбор основывался на многолетнем опыте поездок. В дорожном путеводителе Патерсона, принадлежащем Оливии, вдовствующая графиня сама пометила остановки и записала названия излюбленных постоялых дворов.

— Наконец-то, — сказала леди Уиткоут, когда карета въехала во двор.

— Я готова умереть за чашку чая, — отозвалась леди Купер. Она постучала в потолок кареты зонтом. — Знаю, нам нельзя медлить, дорогая. Мы будем через минуту.

Оливия сомневалась в этом. Ей опять придется их подгонять.

— Я пойду с вами, — сказала она. — Там очень темно, двор плохо освещен, и идет дождь. — Теперь она слышала стук капель по крыше.

— Бог ты мой, девочка, чтобы пройти несколько шагов, нам не нужна нянька! — негодующе возразила леди Купер. — Надеюсь, я не такая уж дряхлая развалина!

— Разумеется, нет, — поправилась Оливия. — Но…

— Если мы были здесь однажды, то это все равно, что мы побывали здесь тысячу раз, — сказала леди Уиткоут.

— Я смогла бы найти дорогу пьяная и с завязанными глазами, — сказала леди Купер.

— Ты уже делала это, — напомнила леди Уиткоут. — Возвращаясь домой с одного из завтраков леди Джерси, насколько я помню.

Пока они обменивались репликами, лакей отворил дверцу кареты и опустил ступеньку. Пошатываясь, леди выбрались из экипажа.

— Вот это был прием! — не успокаивалась леди Купер. — Не то что теперь. Только лишь жалкие, скучные званые вечера, один за другим.

— Никого больше не убивают…

Дверца экипажа захлопнулась, отрезав их голоса. Выглядывая из окна, Оливия скоро потеряла их из виду. Дождь превратил старушек в парочку темных теней, леди Купер чуточку ниже и полнее своей подруги, а потом мгла полностью их поглотила.

Оливия уселась на свое место.

Хотя, согласно путеводителю Патерсона, они проехали всего одиннадцать с половиной миль, на это ушло почти три часа. Суета и волнение их поспешного отъезда давно остались позади. Теперь Оливия чувствовала обиду и боль.

Этот глупый, упрямый, неблагодарный мужчина!..

Оливия жалела, что не толкнула Лайла сильнее. Жаль, с ней не было ее зонтика. Она бы с удовольствием стукнула им по его тупой голове.

Ну, она ему покажет, как испытывать на ней свою власть. Она-то думала, он ее понимает, но нет, Лайл превратился в мужчину и стал вести себя так, как ведут все они.

Текли минуты. Дождь барабанил по крыше и булыжникам, заглушая грохот колес и стук копыт. Путешественники приезжали и уезжали даже в предрассветные часы, темной сырой ночью. Придорожные постоялые дворы никогда не спят.

Несмотря на раздражительность или, возможно, утомившись ею, Оливия скорее всего задремала, поскольку при звуке голосов снаружи экипажа голова ее дернулась.

Дверца открылась. Там стояли кучер и еще несколько человек, включая прабабушкиных лакеев, все в руках держали зонты.

— Простите, мисс, — сказал кучер, — надвигается буря.

— Сильная буря, мисс, — добавил другой мужчина, очевидно, владелец гостиницы. — Она усиливается с каждой минутой. Я убедил остальных леди подождать, пока она закончится. Полагаю, через пару часов все прекратится.

Через двор пронесся порыв ветра, пытаясь унести с собой зонтики. Барабанная дробь дождя превратилась в оглушительный грохот.

Оливии не терпелось снова тронуться в путь. К тому времени, когда Лайл их догонит, было бы лучше находиться как можно дальше от Лондона. И все же, что бы он там ни думал о ее безрассудстве, она не была той беспечной идиоткой, которая станет рисковать слугами или лошадьми.

Они с Бейли выбрались из кареты и поспешили на постоялый двор.

Хотя вдовствующая графиня, похоже, считала, что он легко догонит Оливию, Лайл не отправился спать, чтобы отдохнуть несколько часов, как здравомыслящий джентльмен, каковым он являлся.

Вместо этого, едва вернувшись домой, он поспешно принял ванну, переоделся и приказал камердинеру укладывать вещи. Николс привык к поспешным отъездам, и поэтому в половине третьего утра они были готовы выехать из Лондона.

За ними следовала карета, везущая сундуки, чемоданы и всякую хозяйственную утварь, которая, по мнению Николса, им потребуется и которую можно было собрать за короткий срок.

Вот так Лайл и его слуга оказались на Старой Северной дороге, в десяти милях от Лондона, когда поднялся порывистый ветер, бушуя по окрестностям, и огромные черные тучи, собравшиеся над головой, разразились ливнем, а потом, спустя три с половиной минуты, начался настоящий потоп.

Оливия нашла своих спутниц уже удобно устроившимися за большим столом в углу, в общем обеденном зале, еда и напитки стояли перед ними. Другие путешественники, оказавшиеся в затруднительном положении, также собрались здесь. Одни сушились возле камина, другие сидели за столами, третьи воспользовались передышкой, чтобы побриться или почистить обувь.