Благие намерения - Кейти МакАлистер

– Однако по деревьям я хорошо лазаю. – Джиллиан снова вздохнула. – И не думаю, что здесь есть какое-то отличие.

– Прошу прощения, миледи?

– Не имеет значения. – Обернувшись, Джиллиан встретила растерянный взгляд дворецкого. – Тремейн, прикажите горничной уложить мои вещи для поездки в Лондон!

– Конечно, миледи, сию же секунду. – Она получила в ответ сияющую улыбку. – Могу я пожелать вам удачи, миледи?

– И уложите, пожалуйста, вещи моего сына. Ник едет со мной. Мы поедем верхом, а не в экипаже.

– Отлично, миледи.

– Мы отправимся через час. – Кивнув, она пошла к дому. – Вы можете выехать позже с дорожными сундуками и теми слугами, которые понадобятся в городском доме. Да, еще Пиддл и Эрп – я совсем забыла о них. Негоже оставлять их в незнакомом месте… Тремейн, я не думаю…

– Нет, миледи, я не могу, и не просите меня об этом.

– Но они очень послушны, и я не вынесу, если они останутся здесь.

– Я отказываюсь не из-за их поведения, миледи.

– У лорда Уэссекса есть какая-нибудь старая карета? – На мгновение Джиллиан задумалась. – Которой редко пользуются.

– Есть, миледи. – Дворецкий кривой улыбкой встретил ее взгляд. – Я сам прослежу, чтобы собак отвезли в Лондон.

– Не волнуйтесь, Тремейн-второй. – Задержавшись на нижней ступеньке лестницы, ведущей на веранду, она посмотрела на теплые камни дома. – Я не собираюсь от него отказываться.

– Премного благодарен вам, миледи.

Они обменялись короткой улыбкой, и Джиллиан побежала в дом переодеться в свой старый зеленый бархатный костюм для верховой езды: для прочистки мозгов ей была просто необходима хорошая скачка.

Джиллиан спустилась с седла на землю, как куль с мукой. Она чуть было не застонала от чувства разбитости после долгого пути верхом, но поспешила к Нику, чтобы помочь ему спуститься с лошади. Но, несмотря на утомительный четырехчасовой путь, мальчуган без посторонней помощи бодро спрыгнул вниз и с интересом огляделся.

«Дети», – вздохнула про себя Джиллиан, отдавая поводья конюху, сопровождавшему их во время поездки.

– Ник, постучи в дверь молоточком, – сказала она мальчику и, прихрамывая, направилась к парадной лестнице, стараясь сохранять вид, хоть в малейшей степени соответствующий ее титулу. «Пусть я вспотела и запылилась, с растрепавшимися волосами, пусть не умею прямо держаться в седле и сползаю набок, тем не менее я графиня», – напомнила себе Джиллиан и, вскинув голову, постаралась придать лицу надменное выражение.

Ник, оказавшись перед дверью и не обнаружив молотка, не задумываясь, просто забарабанил в нее кулаками. Он был так же напуган, как и Джиллиан, когда дверь внезапно распахнулась и появился устрашающего вида гигант, который, гюдбоченясь одной огромной лапищей, сердито смотрел на стоявших перед ним гостей. Господи, он был таким огромным – куда больше Ноубла! – и черным, как смертный грех, а его пронзительный взгляд мог сжечь даже солнце. Но по – настоящему испугало Джиллиан странное приспособление, прижатое к его бедру, – вместо левой руки у него был отполированный до блеска медный крюк.

– Эй, что за шум? Разве ты не видишь, что здесь нет дверного молотка? Это тебе ни о чем не говорит? Мы никого не ждем!

– Боже правый, пираты захватили дом твоего отца! – воскликнула Джиллиан и, оттолкнув Ника, закрыла его своим телом. – Что вы сделали с моим мужем, вы, мерзкий, подлый грубиян? Клянусь всем, что мне дорого, если у него хоть волосок упал с головы, вам не поздоровится!

– Я не сделал его милости ничего плохого, леди. – Гигант, еще сильнее нахмурившись, покачал головой, и висевшее у него в ухе золотое кольцо тоже закачалось. – Я у него служу. И вы вряд ли можете что-то со мной сделать, разве что вконец испортить мне ужин. – Шагнув вперед, он погрозил ей крюком.

• «Испортить ужин? Какой ужин может быть в такое время?» – пришла в недоумение Джиллиан.

– Никто не говорит об ужине, миссис. – Гигант с крюком вместо руки бросил Джиллиан взгляд, полный возмущения. – Во всяком случае, речь не об этом. Если вы не хотите, чтобы ваш стакан и бутылка познакомились с моей рукой, вам лучше поскорее сказать, кто вы и что вам нужно от его милости. Я не намерен целый день болтать с вами, как бы вы ни хитрили.

Желудок Джиллиан сжался в крохотный, размером с орешек, комок. Грубиян угрожал ей физической расправой, это она отлично поняла, хотя и была озадачена его упоминанием о бутылках и прочей посуде. «Он, безусловно, заслуживает строгого выговора за свое обращение с гостями», – решила Джиллиан, уверенная, что Ноубл и понятия не имеет, как неприветливо этот пират встречает гостей.

– Я леди Уэссекс. Извольте посторониться и пропустить меня и моего сына в наш дом.

Несколько мгновений пират выглядел озадаченным. Его лохматые черные брови полезли на лоб, и он принялся пристально разглядывать гостью, отрешенно скребя подбородок остро заточенным концом своего крюка, а Джиллиан с замиранием сердца следила за его движениями.

– Ах, будь я проклят! Герцогиня Файф!

Джиллиан нахмурилась. Она вообще-то не одобряла, чтобы пиратов нанимали в привратники, но раз он входит в штат ее прислуги, она в ответе за его физическое и духовное здоровье. Очевидно, его физический недостаток наносит ущерб и его умственному состоянию, и, стараясь не забывать об этом, она мягко его поправила:

– Нет, я графиня Уэссекс, супруга лорда Уэссекса. Джиллиан, леди Уэссекс, чтобы быть точной.

– Именно так я и сказал. Вы головная боль его милости.

Джиллиан, забыв, что нужно считаться с плачевным состоянием рассудка великана, огрызнулась в ответ на незаслуженное обвинение:

– Мы женаты всего один день, сэр! Думаю, вряд ли за это время я могла доставить лорду Уэссексу какие-то хлопоты, не говоря уже о неприятностях. Но в любом случае это не ваше дело. Прекратите свою досужую болтовню и позвольте мне пройти мимо вашей огромной и – должна сказать, к сожалению, неуклюжей персоны.

– Не стоит сразу сердиться, миледи, – смутился гигант. – Я не имею ничего против вас.

– Вы сказали, что из-за меня у графа одни хлопоты и неприятности!

– Ага, так и есть. Точно. Крыжовенный пудинг, одно слово.

– Пудинг! Вы назвали меня пудингом?

– Ага, крыжовенный пудинг! – Пират снова с угрожающим видом помахал перед Джиллиан своим крюком. – Вы что, чокнутая?

Джиллиан не нравилась его манера обсуждать проблемы на ступенях парадной лестницы. Она совсем не так представляла свое появление в доме графа перед его прислугой.

– Я вам не сумасшедшая, мистер Пират. Благоволите прекратить размахивать этой штукой у меня перед носом! Неужели ваша матушка никогда не говорила вам, что неприлично тыкать в других вашим крюком?