Академия магии закрыта - Анна Федотова

и проследи, чтобы никто из присутствующих не покинул пещеры. Миль — маг пространства.

Народ шумно вздохнул, послышались возгласы. Миль, всё еще без рубашки, медленно развёл руки в стороны, воздух вокруг него замерцал.

— Когда нам подадут знак, он откроет проход в замок, и мы все пройдём туда. Там нас научат обращаться с магией. А пока прошу вас не пытаться уйти. Просто ждите и копите силы. Они вам понадобятся.

Арти с готовностью подскочил и отдал приказы соклановцам. Рута облизала высохшие губы. Всё было подстроено. Идан всех обвёл вокруг пальца, чтобы обратить в тёмную магию. А она ему верила. В груди защипало. Она выскочила вперёд.

— Послушайте меня! Вы не должны слепо подчиняться тому, что вам говорят. Не все из вас принесли клятву тёмной школе, которую Идан дал вам прочесть. Я точно знаю. Но даже если вы поклялись, это не значит, что вы несвободны. Кази, скажи?

— Никто не вправе удерживать нас здесь. Все, кто хочет уйти, должен отправиться домой, — поднявшись, сказала Кази, развернулась и пошла в пещеру.

Гойка и Ель переглянулись. Рута знала, они точно клялись светлой школе. Кто-то из клана блондинов поднялся тоже, но выступить не решился.

— Никто не уйдёт, — спокойно сказал Идан, спрыгивая с валуна.

Рута посмотрела ему в глаза.

— Ты не имеешь права, Идан, не перегибай.

Он приблизился и коснулся её плеча.

— Мне жаль, что так вышло, Рута. Но никто не уйдёт. И ты тоже.

Рута отбросила его руку.

— У них. У нас. Должен быть выбор! — крикнула она.

Народ стал расходиться. По периметру выстроился клан сильных. Наверное, никто из них не учил клятву светлой школе заранее. Конечно, им было не до того. Они учились быть воинами. Теперь они воины-маги.

Идан просто смотрел Руте в глаза. Идан-скала. Холодный. Твёрдый.

— У меня не было выбора, — сказал он. — Почему я должен его кому-то давать. Иди в пещеру. Всё кончено.

Тайко подошёл сзади и взял её за плечи.

— Пойдём, Рута. Поговорим в пещере.

12. Маг не возвышает себя над остальными людьми

Руте не спалось. В пещерах долго еще стоял галдёж, народ делился на правых и левых, на тёмных и светлых, на правильных и нет. Она и сама ещё целый час возмущалась.

— Как это не было выбора? Так не бывает. Всегда можно выбрать светлое или тёмное, добро или зло. Надо только определиться с ценой.

— От твоих рассуждений у меня голова болит, — сказал Тайко. — Может, успокоишься уже?

— Да что ты говоришь? А о чём думала твоя голова, давая клятву тёмной школе?

Тайко глотнул чая.

— О том, как бы всё это побыстрее закончить. Вот о чём. И уж точно не о добре и зле.

Рута фыркнула.

— Не знаю, как ты теперь будешь из этого выпутываться.

— Как-нибудь выпутаюсь. Главное, чтобы ты ни во что больше меня не впутала. Ложись спать, прошу тебя. Избавь меня от нужды караулить тебя у входа.

— Не надо меня караулить. Я ложусь спать.

Она забилась в угол и завернулась в шкуру, но уснуть так и не смогла. Убедившись, что никто не собирается устраивать бунт, Тайко ушёл к себе. После этого три раза приходил Ель и проверял рысь. Та не шевелилась и не открывала глаз, но Гойка то и дело подносила ей чашку с водой и смачивала морду, пытаясь напоить зверя.

Ель вздыхал, что-то нашёптывал над рысью, наверное, молился богу лесов, и уходил.

— Что ты думаешь обо всём этом, Ель? — спросила Рута шёпотом, когда он пришёл в третий раз, и Гойка, как и Кази, уже спала. — О тёмной школе, о наших клятвах, о том, что нас не выпустят отсюда?

Ель сжал губы, поводил по пещере глазами.

— Мы что-нибудь придумаем, — сказал он.

Не очень утешительно. Рута плюхнулась обратно на шкуру и посмотрела в потолок, где плясали тени от факела. Надо было что-то придумать, а для этого стоило выйти на воздух и взглянуть на звёзды.

Кази тоже ворочалась, но тревожить её Рута не стала, а прокралась к выходу из пещеры. Не к основному, где отчётливо раздавались шаги ночных стражей в лице Арти и кого-то ещё, а к ведущему к лесу и кладбищу.

Выбравшись под слабый свет луны, Рута увидела сидевшего, прислонившись к стене у самого проёма, Идана.

— Идан? Что ты здесь делаешь?

— Жду тебя, — ответил он серьёзно.

— Меня?

— Я подозревал, что ты попытаешься уйти.

Рута упёрла руки в бока, глядя на него сверху вниз.

— И что ты сделаешь? Начнёшь меня душить, как тех в лесу?

Парень отвернулся и сник, уставившись на свои сцепленные пальцы.

— Я никогда бы не сделал с тобой ничего подобного. Как ты можешь такое подумать?

— А что мне ещё думать? Ты всех обманул!

— Я не обманывал. Тебя точно. Когда ты спросила, откуда я знаю, как снимать печать, я сразу признался, что от старшего брата, — пробубнил он с обидой в голосе.

— Ах да, и я должна была догадаться, что ты — маг смерти.

Идан поднял на неё глаза. Теперь в них сквозил укор.

— Но у меня тоже есть брат, поэтому я не догадалась. Да и не в твоей магии дело. Дело в игре, которую ты затеял с самого начала, в клятве, которую подсунул ребятам, не предупредив.

Парень хмыкнул.

— Им всем было без разницы, какую клятву произносить. Твоему брату, кстати, тоже. И это не игра, Рута. Это война. На нас готовят нападение с материка. И у них есть тёмная магия, а у нас нет, потому что светлая школа подмяла под себя всю власть.

— Что? — вспылила Рута. — И это ты говоришь человеку, который с пелёнок спал на постулатах светлой школы! Их написали ради любви и мира. Чтобы не повторить ошибок прошлого. Чтобы маги не возвысили себя над остальными людьми, чтобы не воцарился хаос.

Идан засмеялся и встал. Теперь он смотрел на неё сверху вниз.

— Их написали трусы, которые боялись магии.

— И у них была причина её бояться. Большой Взрыв случился из-за магов.

Парень вздохнул.

— Не хочу с тобой спорить. Прошу лишь не пытаться уйти.

— А если попытаюсь, то что?

— Я тебя верну,