Капкан. Ты самый опасный для меня - Альмира Рай

— Размечтался! — хрипло ответила я.

— Ну а что тогда это? Мама твоя права. Слишком уж детский способ привлечь к себе внимание. Что ты теперь от меня ожидаешь? Хочешь, чтобы я за косички тебя подергал?

Он отпустил шею и намотал на кулак волосы. Теперь я при всем желании не могла увернуться от его злющего взгляда.

— Ты поступил со мной еще хуже, — выдала я. Мне совсем не нравилось то, как он растолковал мою глупую выходку. Теперь я сама понимала, как тупо это было. И действительно пожалела. С психом подобные шутки опасны.

— Как? Разукрасил твое лицо?

— Ты пловец. И топил меня, — объяснила. — Я художница. Дальше додумай сам и отпусти меня. Я могу и закричать, знаешь ли.

— Ты недоразумение, — огрызнулся он.

— А ты придурок.

Рома зло усмехнулся.

— Ну, значит, мы друг друга стоим, — ответил он и отпустил мои волосы. Но вместо того, чтобы дать мне сесть ровно, он рванул на мне папину футболку, разрывая ее до самой горловины. У меня пропал дар речи даже не от этого. А от того, что он позволил себе сделать дальше. Наклонившись, он схватил зубами мой сосок и потянул, заставляя меня пискнуть от смеси боли и резко нахлынувшего возбуждения. Грубые губы втянули вмиг затвердевшую вершинку, и в завершении по ней прошелся горячий язык.

— Я бы трахнул тебя прямо сейчас, но есть дела поважнее, — процедил сводный брат, хватая баночку со смывкой и упаковку ватных дисков. — В следующий раз, когда захочешь меня, наберись смелости и просто скажи. Если я буду в настроении, может быть тебе что-то и перепадет.

Слова, как пощечина. Как осиновый кол в сердце. Как лезвием по венам. Так он меня и оставил. Сидящую на раковине с разорванной любимой футболкой и горящей от стыда шеей. Ни капли жалости, ни намека на сожаление или то, что он перегнул палку. А ведь это было больнее моего. Опять! Почему тогда меня должна мучать совесть за свои поступки?

К черту все. Я просто мелко плаваю. Но учусь быстро. Тем более что есть у кого.

***

Вбежав в свою комнату, я первым делом сбросила с себя порванную вещь и надела новую майку. Поначалу я металась по комнате, как вьюнок, но в конце конов мне надоело все это. Надоела дрожь в пальцах и искусанные ногти. Для того, кого не существует, Рома вызывает во мне уж слишком много эмоций. Игнорировать их при всем желании не получается. Значит, надо менять что-то в себе.

Я услышала стук ящиков в его комнате, а после и шаги на лестнице. Тихо вышла из своей комнаты и перегнулась через перила, подсматривая за ненормальным. Надо же! А костюм ему идет. Со спины как будто дяденька лет тридцати пяти, у которого гора бабок и три Бентли в гараже. Чувствовалась эта аура власти и уверенности в себе. Но когда в холл вошел Слава, и опять начал смеяться, Рома развернулся к нему, и я увидела фасад этого «солидного» образа. Маска все так и осталась на его лице, говорила же, что не смыть.

Подняв на меня злой взгляд с прищуром, Лис неожиданно усмехнулся.

— Как ты там сказал, фирма по продаже сейфов? — спросил он у отца. Тот закивал, пытаясь сказать что-то сквозь смех.

— Если скажешь, что эта маска для привлечения клиентов, то работа точно твоя, — все же смог внятно произнести отчим.

— Так и скажу, — на полном серьезе произнес брат и с важным видом вышел за дверь. — Пока, Кнопка.

— До вечера, Зорро! — крикнула я. Слава поднял на меня глаза, отдышался и произнес:

— Ты чудо! Нет, правда. Я тебе обожаю!

— Он меня сожрет потом, — призналась я.

— Отомстит, конечно, — согласился Слава, улыбаясь. Думал, это у нас пустяковые шуточки, а не начало войны. — Вот теперь и не знаю, стоит ли вас оставлять наедине.

— А зачем? — нервно спросила я.

— Сегодня друг мой, Володя, в гости нас с мамой позвал. Отец Вадика, кстати. Но ты его не могла видеть, потому что он вчера еще в командировке был. Алена его знает еще со школьных времен.

— С ума сойти! — подыграла я. — А может пусть лучше он к нам? И Вадика пусть с собой берет!

— Ну нет! — возразил Слава. — У них новый модный гриль, а у меня жена всех слуг распустила и сказала, что хозяйство будет вести сама. Гора посуды ей под конец вечера обеспечена — тоже мне отдых.

— Знаете, дядь Слава, я вас тоже очень люблю, — произнесла я, и, подперев голову рукой, мечтательно попросила: — Вот когда я замуж выйду, вы моему мужу все это тоже расскажете, правда?

— Правда! — ответил отчим и нахмурился. — Слава и на «ты». Мы же договорились.

— Ладно.

— Поедешь с нами?

Я вспомнила доклад, горы невыполненных заказов и подготовку к курсовой и сдулась.

— Если успею сделать свою работу. Во сколько уезжаете?

— В пять выезжаем!

Я кивнула и направилась в свою комнату. Написала список задач по срочности и принялась первым делом за доклад. Уроки… Это пропасть без дна, которая затягивает тебя, пережевывает и выплевывает совершенно изнеможенным через часа так четыре. Пять… В моем случае все шесть. Я пропустила обед, но спустилась на кухню, чтобы сделать бутерброды.

— Милусь, ты собираешься? — спросила мама, войдя на кухню с двумя вешалками. На одной был симпатичный голубой костюмчик, на второй цветочный сарафан. Я даже не сразу поняла, о чем она. — В каком лучше в гости? Типа я серьезная и взрослая, или типа такая вся опять молодая и влюбленная?

Я засмеялась и кивнула на сарафан. Опять молодая?! Мне казалось, она ничуть не постарела с момента моего рождения. Она всегда была такой веселой, легкой, улыбающейся. Несмотря на ссоры с папой, его постоянные командировки и в принципе отсутствие в нашей жизни. Она училась, работала, воспитывала меня, но никогда не жаловалась. Всегда находила силы и на сказку на ночь, и на утренники, и на разговоры о мальчиках и половом созревании. Я привыкла воспринимать маму, как подружку, она в свою очередь нашла золотую середину — не слишком сварливая, не слишком навязчивая, всегда за мной горой. Я знаю, что она всегда будет такой. Просто сейчас… Ладно, уже как года три я отдалилась от нее. Мне просто не хотелось ни говорить с ней о смерти отца, ни плакать, ни делать все то, что мы делали раньше. Все ведь стало другим. Не хуже, просто… другим.

— Молодая и влюбленная, — с улыбкой ответила я. — Тебе к лицу.

— Спасибо! — радостно воскликнула мама, чмокнула меня в щеку и пошла одеваться. Кажется, она забыла, что должна злиться на меня! — Выезжаем вы пять!

Я вспомнила, что из списка выполнила один только доклад и закусила губу.

— Возможно, я не поеду, — крикнула ей вслед, и меня сразу же посетила гениальная идея. — Но вы можете взять с собой Рому! Думаю, он захочет расслабиться после рабочего дня.

— Так и будет! Он сказал, что приедет! — обрадовала мама и опять вспомнила. — Кстати, я хочу, чтобы ты перед ним публично извинилась за свою безмозглую выходку и любым способом замяла конфликт. А до этого я с тобой не разговариваю, так и знай!