Отраженный кошмар - Вэл Макдермид

Утром она еще раз обо всем подумает. Для Фионы не было ничего более увлекательного, чем вместе с полицейскими ловить убийц. Однако она ни на минуту не забывала о том, что имеет дело с живыми людьми, а не с серией математических знаков и компьютерных подсчетов. Если своей работой она не может спасти человеческие жизни, то грош цена ее работе. Поэтому каждое расследование, в котором ей приходилось принимать участие, было далеко не только вызовом ее профессиональным навыкам. Оно как будто оценивало ее как личность.

В прокуренный кабинет Фиона вошла ровно в одиннадцать часов утра. Беррокал и два других следователя разговаривали по телефону, ничем не выразив своих эмоций при ее появлении. Ровно в восемь утра Фиона послала Беррокалу свой отчет по факсу, понимая, что ему нужно время для получения нужных ей документов. Три свободных часа она использовала как нельзя лучше. Сначала позавтракала вместе с Китом в постели, потом отправилась вместе с ним смотреть Эль Греко и гробницу графа Оргазского, находившуюся в великолепной пристройке к церкви Сан-Томас. Начинать день было приятнее таким образом, а не чтением полицейских отчетов.

Две кучи документов на столе были по виду такие же, как накануне. Фиона подождала, пока Беррокал положит трубку.

– Привет. Отчетов о случаях вандализма и нападений еще нет?

– Они на столе. Нераскрытые – слева, раскрытые – справа. За последние двенадцать месяцев.

– Хорошо работаете.

Беррокал пожал плечами.

– Они знают, что я с них не слезу, пока не получу, что мне нужно. Им нравится спокойная жизнь. Вам необходима помощь или вы должны сами просмотреть все документы?

– К сожалению, сама, – ответила Фиона. – А что карта?

– Они тут.

Беррокал повернулся к незанятому столу и, перегнувшись через него, открыл ящик, из которого вытащил одну карту поменьше и другую побольше, более подробную.

– Я не знал, какая вам подойдет.

– Наверно, тут нет сканера? – спросила Фиона.

Беррокал пожал плечами.

– Может быть, и есть.

– Мне нужна подробная карта в моей программе, – сказала Фиона, доставая ноутбук и выуживая пустой флоппи-диск. – Если они переведут ее на флоппи-диск, то дальше я справлюсь сама.

Беррокал кивнул и, повернувшись к следователю, который сидел рядом с ним, что-то быстро сказал по-испански. Следователь торопливо закончил разговор и вопросительно посмотрел на босса. Тот вручил ему карту и флоппи-диск и отрывисто произнес несколько коротких фраз. Очевидно, следователь предпочел быть на побегушках у английского консультанта, чем задыхаться в вонючем ящике.

– Е cafe leche para dos[7], – сказал Беррокал, криво усмехаясь в спину исчезающего за дверью следователя.

– Спасибо.

Фиона взялась за первый документ. Ей предстояло сделать список некоторых данных: время преступления, дата преступления, вид преступления и еще пунктов двенадцать. И она погрузилась в поиск деталей. Если ей попадался известный преступник, она выписывала все, что касалось его жизни и прежних правонарушений. Ей надо было обработать сорок семь дел, которые, к тому же, были на испанском языке. Рабочий день тянулся долго, делимый на равномерные куски стаканом кофе и бутербродами неизвестно с чем, – Фионе было не до них.

Наконец она откинулась на спинку стула и стала ждать, когда компьютер рассортирует данные и выдаст результат. Довольно много случаев не подходили под разряд серийных, что Фиону ничуть не удивило. Зато остальные были поделены на три группы, и в каждой из них было как будто по одному преступнику. Первая группа – нападения на сувенирные магазины. Во всех случаях они происходили по будним дням между двумя и тремя ночи. В первых трех случаях краской вымазали витрины. Потом началось кое-что похуже. Во время еще четырех нападений были разбиты витрины и краской вымазаны товары. Все эти преступления остались нераскрытыми.

Во второй серии преступлений были лозунги на стенах ресторанов и отелей, в основном политические, что-то вроде «Испания – для испанцев» и «Долой иммигрантов». Эту группу Фиона отвергла как не имеющую отношения к ее убийце.

Третья серия тоже принадлежала к нераскрытым преступлениям. За прошедшие четыре месяца были совершены три нападения на туристов, которые поздно ночью возвращались в свои отели. Беррокал упоминал, что Толедо по испанским меркам был городом жаворонков, кафе и рестораны закрывались не позже одиннадцати часов вечера. Однако несколько ночных баров все-таки работали, и все жертвы проводили время в каком-нибудь из них. Они в одиночестве шли в свои отели, когда откуда-то выскакивал человек в маске. Денег у них не отбирали, просто избивали несколько минут, а потом нападавший исчезал в узкой улочке так же неожиданно, как появлялся.

Фиона едва не застонала от удовольствия. Когда программа срабатывала, это было как маленькое чудо. Теперь она могла соединить две серии преступлений на карте и посмотреть, что из этого выйдет.

Кит не мог оторвать любящего взгляда от Фионы, которая шла от церкви Сан-Томас, поднимаясь на гору пружинистым скользящим шагом и все еще волнуя Кита округлой линией бедер, подчеркнутой мастерски скроенными брюками. «Удачливый ублюдок», – похвалил он себя, тешась воспоминанием о ленивых утренних часах. Несмотря на то, что Фиона иногда досаждала ему своей манией все анализировать и раскладывать по полочкам, он бы все равно не променял ее ни на одну другую женщину. Как ни странно, его привлекала к ней ее преданность работе. Но и, захваченная очередным расследованием, Фиона никогда не забывала о нем.

Например, сегодня утром. Ей нравилось играть «незаменимую» и бежать в полицейский участок. Но, уверив его, будто у нее есть несколько свободных часов, она позволила себе побыть с ним, потому что ему это было нужно. Кит и сам старался поступать так же, но у него это получалось не в пример хуже. Когда его захватывала очередная книга, он больше ни о чем не мог думать. Единственный способ, каким ему удавалось доказывать ей свою любовь, – это готовить для нее еду и есть вместе с ней. Этого, конечно же, было мало, но все же лучше, чем ничего.

Остаток дня Кит провел как настоящий турист, вернулся в отель около шести часов и купил в баре бутылку красного вина. У него не было ни малейшего представления, когда приедет Фиона, однако это его не волновало. Включив в номере телевизор и настроив его на MTV, Кит налил вина в бокал, включил также ноутбук и занялся почтой. Единственное важное сообщение пришло от его агента, который вел переговоры с независимой кинофирмой, желавшей поставить фильм по его первому роману. Сам он считал своего «Прозектора» не подходящим для экранизации, но если ему заплатят много денег, пускай делают, что хотят, он плакать не будет.

Нельзя сказать, чтобы Кита очень заботили деньги. Его родители были учителями, и они с братом росли в атмосфере, где деньги не представляли собой проблему. Их всегда, в общем-то, хватало, и у Кита никогда не было чувства, будто его чего-то лишают. Ни за первый роман, ни за второй он не получил много денег, и когда «Кровавый живописец» внезапно стал сенсацией, больше всего удивились издатели, – и деньги потекли рекой. За два последних года он заработал столько, сколько его родители – за десять лет.