Джемайма Дж., или Счастливыми не рождаются - Джейн Грин

Джемайма готова расцеловать Джеральдину, потому что та оказалась права — она действительно похудела. На две недели она забыла о лишних килограммах и, когда она перестала думать о них, волноваться и мучиться комплексом вины из-за переедания, вдруг начала худеть.

Только прошлым вечером, когда Джемайма лежала на кровати и чувствовала себя толстой и несчастной, ей безумно захотелось есть. Собравшись с духом, она позвонила в ближайшую доставку пиццы и заказала большую — нет, огромную — пиццу, чесночные хлебцы и коулслоу. Джемайма открыла дверь и притворилась, что у нее куча гостей, для правдоподобия она заказала еще четыре банки диетической колы.

Но сегодня уже другой день. Может, она и набрала пару фунтов из-за вчерашнего обжорства — а Джемайма вполне может потолстеть на два и даже три фунта всего за одну ночь. Но результат последних двух недель налицо — она похудела.

Мы садимся за столик. Джеральдина вздыхает и проводит рукой по волосам.

— Все в порядке? — спрашиваю я, хотя очевидно, что у нее какие-то проблемы.

— Это все Дмитрий, — отвечает Джеральдина. — Он действует мне на нервы. Не понимаю, что между нами происходит.

Зато я знаю, что происходит. Для Джеральдины это обычное дело, судя по всему, Дмитрий влюбился в нее по уши, и это отпугивает ее. Бедный Дмитрий. Скоро он поймет, что она вовсе не женщина его мечты.

— Не понимаешь?

— Не знаю, — вздыхает она. — Просто он все время… рядом.

— Но разве так не должно быть? Ради бога, Джеральдина, разве не об этом мечтает каждая женщина?

— Наверное, — она пожимает плечами. — Но мне это начинает надоедать.

Если вам интересно, могу рассказать, что случится потом. Джеральдина будет отдаляться, все сильнее охладевать, но Дмитрия это только раззадорит. В конце концов он, скорее всего, сделает ей предложение, она откажется — к тому времени ей будет тошно даже смотреть на него. Но, разумеется, кольцо не вернет, все кольца себе оставляет.

— Может, нужно подождать и посмотреть, что произойдет?

— Может, мне нужен другой мужчина?

Нет! О боже, только не это! Вдруг она захочет встречаться с Беном? Я не переживу! Я и так чуть не умерла, когда увидела его с той девушкой, но красивая незнакомка — это одно, а Бен и Джеральдина — сосем другое. Это меня убьет. Надо срочно спросить, что она думает.

— С кем, например?

— Не знаю, — тянет Джеральдина. — Но я уверена, стоит мне пойти куда-нибудь с подружкой, я тут же с кем-нибудь познакомлюсь.

Откуда у нее такая уверенность? Наверное, потому что она такая красивая. Другие женщины боятся порвать унизительные отношения, потому что не хотят остаться в одиночестве. Нет ничего хуже.

Но Джеральдине этого не понять. Она всегда двигалась вперед и вверх. Ну, может, иногда — в сторону.

— А как же Бен? — я так стараюсь придать своему голосу безразличное выражение, что получается как раз наоборот. — Ты ему нравишься.

— Бен? Ты что, шутишь?

Конечно нет, Джеральдина. Разве ты не замечала, что творится со мной, когда он рядом? Неужели не видишь, как он на меня действует? Разве я могу шутить? Ведь я считаю, что он — самый идеальный мужчина, когда-либо обитавший на планете Земля.

— Нет. Почему ты так думаешь?

— Ну, Бен — это всего лишь Бен. Он, конечно, симпатичный, но кто он такой? Заместитель редактора новостей. Чего он достигнет в своей жизни? Какие у него перспективы? Станет редактором новостей, потом главным редактором — и все. Навсегда застрянет в этой паршивой местной газетенке. Женится на хорошенькой девушке, которая мечтает стать домохозяйкой и рожать детей. Если им повезет, то будут жить в Вест-Хэмпстеде. У них будет обычная, среднестатистическая семья — 2, 4 ребенка и «Фольксваген».

— Бен, — повторяет она и с улыбкой качает головой. — Я так не думаю.

И слава богу. Господи, ты на моей стороне. Мне наплевать, что Джеральдина думает о Бене, мне кажется, она не права. Думаю, ему не вечно работать в этой газете — он слишком хорош для «Килберн Герольд», но сейчас это не имеет значения. Важно то, что Джеральдину Бен не интересует. У меня будто гора валится с плеч, и я чуть не плачу от радости.

— Хватит обо мне, — со вздохом произносит Джеральдина. — Что у тебя новенького?

Она постоянно задает этот вопрос, а я, как всегда, меняю тему и снова начинаю говорить о ее проблемах, потому что мне нечего ей рассказать. Не стану же я рассказывать, как пошла в книжный магазин, приукрашивая и преувеличивая эту историю и превращая ее в увлекательное приключение, где на каждом шагу мне попадались шикарные мужчины? Или, может, рассказать о том, что вчера я видела Бена с девушкой? Посмеяться, сделать вид, что мне все равно, как бы невзначай спросить Джеральдину, не знает ли она что-нибудь о ней? Или поведать ей о том, как я заказала пиццу, объелась и плакала всю ночь? Думаю, не стоит.

Я несколько секунд помешиваю ложечкой чай, а потом спрашиваю:

— И как ты собираешься поступить с Дмитрием?

Когда мы вернулись наверх, офис «Килберн Герольд» уже почти опустел. Правда, отдел новостей все еще кипел, но в отделе статей, где сидим мы с Джеральдиной, совсем тихо.

— Джемайма, — жалобно хнычет Джеральдина. Началось. Если она заговорила таким жалобным голоском, это может означать только одно. — Мне нужна помощь.

— Давай, — раздраженно отвечаю я, хотя я вовсе и не раздражена, скорее обрадована перспективой написать что-то стоящее.

— Я тут писала статью для женской рубрики о том, как начать новую жизнь после развода. У меня не получается, может, быстренько посмотришь?

Если бы вы умели читать между строк, как я, то поняли бы: «Может, быстренько посмотришь?» на самом деле означает: «Может, напишешь статью за меня?»

Джеральдина бежит к столу и берет правку.

— Джемайма, ты — ангел, — щебечет она. — Что бы я без тебя делала?

И уходит, повернувшись в дверях и махнув рукой.

В голове не укладывается, что можно быть такой бездарной, как Джеральдина. Неужели так трудно писать статьи? Я всегда переделываю ее вариант в считанные минуты. Сначала пишу вступление, пытаясь заинтересовать читателя, чтобы захотелось дочитать до конца.

«Когда вы стоите у алтаря и произносите брачные обеты, вы верите и надеетесь, что это навсегда. Но спустя несколько лет обещание любить и уважать мужа в горе и в радости становится таким же далеким, как и воспоминания о счастливых минутах, которые вы когда-то делили».

«Тысячи разведенных женщин вынуждены снова начать игру, правила которой они давно забыли, — игру в Свидания».

«И женщины в любом уголке земного шара понимают, что, несмотря на то что они стали мудрее, опытнее и старше, что правила игры изменились, волнение, разочарование и боль остались прежними».