Корея Южная и Северная. Полная история - Чжунхо Сон

В принципе, Сонджон поступал правильно. Он всячески стремился воспрепятствовать сосредоточению власти в руках нескольких высших сановников и потому создавал дублирующие и контролирующие структуры. Но по сути всем управлением ведали представители нескольких наиболее влиятельных семейств, с которыми правителю приходилось считаться.

Десятый век в целом был благоприятным для Корё. Молодое государство «встало на ноги», окрепло, прочно утвердилось на своем геополитическом месте.

Вот интересная и показательная деталь. Ван Гон посмертно получил храмовое имя Тхэчжо — Великий предок-основатель. Его преемники получали храмовые имена, оканчивавшиеся на корневые слово «чжон» — предок. Прежде храмовые имена корейских правителей оканчивались на слово «ван», подчеркивающее их зависимость от китайского императора. На «цзу» или «цзун» (китайские аналоги «чжо» и «чжон») могли оканчиваться только храмовые имена императоров. Таким образом, пользуясь смутой в Китае, корейские правители провозгласили себя равными императорам, и до 1275 года, когда Корё было полностью подчинено монгольской империи Юань, им это сходило с рук.

В 907 году кочевники-кидани основали государство Ляо, которое в 926 году покорило государство Пархэ, а затем воевало с китайскими государствами периода Пяти династий и десяти царств и с империей Сун, основанной в 960 году.

Кидани

Так и не сумев заключить союз с Корё в правление Ван Гона, кидани опасались подвоха с корейской стороны, а именно — что Корё может внезапно выступить против них, помогая китайцам. Сунский император Тай-цзун, правивший с 976 по 997 год, предлагал правителю Сонджону заключить союз против киданей, но Сонджон это предложение отклонил, считая, что лучше держаться в стороне от битвы двух «тигров». Точно так же он отклонил очередное «союзное» предложение киданей. Выжидательная политика Сонджона по существу была правильной, ведь помощь одному «тигру» в борьбе против другого не гарантировала того, что Корё не станет следующей жертвой бывшего союзника. На южном берегу реки Амноккана корейцы построили крепость Соксон, а в 993 году, когда стало ясно, что нападения киданей долго ждать не придется, существенно увеличили количество войск на северной границе.

В том же году в Корё вторглось восьмисоттысячное киданьское войско под предводительством наместника Восточной столицы Ляо (ныне это китайский город Ляоян) Сяо Сюньнина. Дойдя до реки Чхончхонган[40], кидани были вынуждены остановиться. Ожесточенное сопротивление корейских войск вынудило киданей пойти на переговоры. Изначально они требовали «вернуть» им бывшие когурёские земли, утверждая, что государство Ляо является наследником Когурё, а также требовали от правителя Сонджона признать себя вассалом Ляо. Первое требование корейцам удалось отклонить на том основании, что истинным наследником Когурё являлось Корё, а со вторым пришлось согласиться после того, как бывший сюзерен — Сунская империя — отказала в военной помощи против киданей. Можно сказать, что корейцы ничего не потеряли, а выиграли 15 лет мира, которые они использовали на строительство крепостей на северо-западной границе.

Возможно, мир продлился бы и дольше, но в 1009 году в Корё произошел династический переворот. Сын правителя Кёнджона Мокчон, севший на престол в 997 году, не обладал реальной властью. Сначала при нем была регентом его мать Хон Е, а затем заправлять делами стал любовник и дальний родственник Хон Е чиновник Ким Чи Ян, от которого Хон Е родила сына.

Мокчон хотел назначить своим преемником Ван Суна, внука правителя-основателя Тхэджо (Ван Гона), а Хон Е и Ким Чи Ян хотели усадить на престол своего малолетнего сына. Мокчон, который в то время был тяжело болен и понимал, что дни его сочтены, попросил командующего военными силами северо-запада Кан Чжо поддержать Ван Суна. Вскоре после этой просьбы распространились слухи о смерти Мокчона. Кан Чжо с войском двинулся в столицу, захватил ее, убил Ким Чи Яна, его сына и его сторонников, а затем потребовал от Мокчона, чтобы тот отрекся от престола в пользу семнадцатилетнего Ван Суна. Мокчон вынужденно согласился. Вскоре после отречения его умертвили.

Ничего особенного — обычные династические распри. На страну замена одного императора другим не оказала заметного воздействия, но зато этим инцидентом воспользовался правитель Ляо Шэн-цзун, который решил наказать «мятежников», свергнувших его вассала. Он лично возглавил четырехсоттысячное войско, вторгнувшееся в Корё в конце 1010 года.

Не задерживаясь у тех крепостей, которые оказывали стойкое сопротивление, кидане приближались к столице государства городу Кэгёну. В одном из сражений погиб военачальник Кан Чжо — главный виновник «мятежа». Командование корейскими войсками перешло к его родственнику Кан Гамчхану, который сдал врагу Кэгён, заранее покинутый двором и чиновниками. Это решение было мудрым. Холодная зима, недостаток продовольствия и наличие вражеских крепостей в тылу вынудили киданей к отступлению, во время которого корейцы нанесли им ощутимый урон.

Шэн-цзун был настойчив. В 1012 году он потребовал передать Ляо шесть приграничных корейских крепостей, расположенных к юго-востоку от реки Амноккан. После того, как требование было отклонено, последовала серия небольших военных походов с целью захвата этих крепостей. Корейцы каждый раз успешно отбивали нападения киданей и накапливали силы, готовясь к «акции возмездия». В конце 1018 года стотысячную киданьскую армию, вторгшуюся в Корё, встретило двухсоттысячное войско под командованием Кан Гамчхана, имевшего большой опыт в противоборстве с киданями. Надо сказать, что, подобно всем кочевникам, кидани не были хорошими стратегами. Они всегда делали ставку на силу и натиск, не более того. Вдобавок кидани не делали выводов из прошлых ошибок. Кан Гамчхану снова удалось заманить врага в глубь страны, до самой столицы, которую на этот раз кидани взять не смогли, да и не особо пытались, поскольку их войско было истощено длинным переходом и постоянными стычками с корейцами, которые придерживались волчьей тактики — внезапно нападали, больно «кусали» и быстро отступали. Вдобавок зима снова выдалась такой же холодной, как и в 1010 году, и с продовольствием у киданей, ушедших далеко от своих складов, дело обстояло плохо.

В этот раз корейцы не просто отразили нападение, а преподали киданям хороший урок, который те запомнили надолго. Близ границы корейская армия напала на отступающего врага и нанесла ему сокрушительное поражение. Из стотысячного войска в Ляо вернулось около 5000. Больше кидани в Корё не вторгались, но корёский правитель еще некоторое время продолжал считаться вассалом Ляо. В 1033 году было начато строительство защитной стены вдоль северной границы, получившей название «Стены в 1000 ли» («Чхонни чансон»)[41], которое было завершено к 1044 году. Стена, протянувшаяся с запада на восток Корё, должна была защитить страну от возможных нападений с севера. Мудрые современные стратеги наперебой доказывают, что в строительстве защитных стен не было смысла, что затраты на их сооружение не окупались выгодами, если таковые вообще были, но у историков на этот счет есть свое мнение. Столь масштабные и, следовательно, столь затратные постройки были полезны, иначе бы их не возводили в разных государствах в разные эпохи.