Уничтожить бессмертных - Сергей Самаров

Неподалеку от устья главной пещеры Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби увидел трех моджахедов, которых он послал на поиски Ачаха. Все они стояли, потупив глаза, как и полагается гонцам, принесшим плохие вести. В груди у Святого что-то тоскливо сжалось. Он понял, что сейчас услышит нечто очень даже неприятное.

— Где Ачах? — сразу спросил Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби.

— Мы не стали его забирать. У Ачаха пробита голова. Кто-то сильно ударил в лоб…

— Чем?

— Мы не знаем. Искали окровавленный камень, но не нашли. Не знаем, чем ударили. Приносить не стали, подумали, что вы, эмир, захотите разобраться и сами пойдете смотреть.

— Его винтовка?..

— Винтовку мы принесли. Ее не забрали. А тело мы трогать не стали, чтобы вы сами посмотрели, что там случилось.

— Его ударили сзади?

— Нет. Он лежит на спине. Ударили выше лба. Голова сильно проломлена.

— Ведите меня туда. Всем остальным спрятаться в пещеры и не высовываться! Огня не разводить! Курить и громко говорить запрещено! Приказываю соблюдать все меры предосторожности. Нас будут искать! Мы вернемся через сорок минут.

Моджахеды молча повели эмира к выходу из ущелья. До этой сопки было около двух километров. Не так уж и далеко, но время подумать все-таки есть.

Боевые потери во время первой засады были практически плановыми, они не являлись неожиданностью для Святого. Но утрата такого снайпера оказалась тяжелым ударом. Здесь, на территории России, было нереально найти стрелка, который справился бы с винтовкой «Барретт ХМ109». Для такой работы нужна очень серьезная профессиональная подготовка. В результате уже срываются мероприятия, назначенные на сегодняшнюю ночь. Вернее сказать, они значительно усложняются.

Размышления эмира Мансура ибн Серджуна Ат-Таглиби были прерваны тяжелым, хорошо знакомым звуком, идущим с неба. Вертолеты прибыли очень быстро.

Должно быть, разбитая колонна спецназа имела прямую связь с вертолетчиками. Теперь поиск отряда бессмертных велся и с воздуха. Еще бы его не начать! За один день две засады, причем не против каких-нибудь армейских поваров или полкового духового оркестра. Под удар попала элита федеральных силовых структур. Таких потерь местные спецназовцы, наверное, не несли за всю свою историю.

Плохо только то, что Святого не предупредили. Тот самый человек обязан был сообщить ему о подготовке вертолетов к старту.

Но едва Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби подумал об этом, как предупреждение, пусть и запоздалое, последовало. Зазвонил мобильник, на дисплее высветился знакомый номер.

— Эмир, мне только что сообщили, что в твою сторону отправились два вертолета.

— Знаю, Седой. Они уже надо мной. Почему так поздно сообщаешь?

— Был на совещании у начальства. Или ты хочешь, чтобы я прямо оттуда, из кабинета тебе звонил?

— Мне сказали, что ты получаешь деньги за то, что предупреждаешь об опасности. Значит, должен был извиниться и выйти с совещания по нужде, в туалет.

— На совещании я не могу просмотреть все свежие данные. Там я сижу за чужим столом, и передо мной нет моего компьютера.

— Заведи себе смартфон и просматривай на нем. Пусть начальство думает, что ты в игрушки играешь. Ты получаешь достаточно денег, чтобы позволить себе такую покупку. Я принял сообщение. Спасибо. Но к тебе просьба. Нет, даже требование. Мне ночью понадобится машина, желательно внедорожник. Сможешь обеспечить?

— Постараюсь.

— Такой ответ меня совсем не устраивает. Он не дает мне информации. Будет машина или нет? Говори конкретно.

— Будет. Сам приеду. Семиместный джип устроит?

— В двадцать три сорок жди на месте. Ты знаешь, где это.

— Буду там.

— Не верю, но пока еще надеюсь. А там посмотрим.

Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби намеренно держался так жестко. Еще во время первых разговоров он уловил в словах информатора отдельные нотки, которые ему очень даже не понравились.

Тот словно одолжение ему делал, смотрел чуть свысока. Привык, наверное, в своем кабинете, считал, что за такие благодеяния его должны ценить. А он ведь просто чиновник, купленный на корню. Пусть и в погонах. Таких персонажей надо сразу ставить на место, чтобы они знали свою конуру и не претендовали на царские хоромы.

Святой убрал мобильник и дал команду:

— Прячемся в самые густые кусты, под деревья. Сидим там и не шевелимся!

Подполковник Тайганин оказался в темном подъезде и поднялся к себе на этаж. При этом он немало радовался тому, что походка у него прежняя, лишних килограммов он не набрал, и ноги упруго пружинят на лестнице. Сначала он полез в карман, чтобы открыть дверь ключом, потом передумал и коротко позвонил один раз.

Дверь открылась почти сразу, словно Василиса ждала мужа прямо за ней. Но в такой скорой встрече было что-то неестественное. Савелий Вячеславович сразу почувствовал какое-то напряжение. Было в доме что-то недоброе. В дополнение ко всему, он, принципиально не пьющий, уловил запах спиртного, шумно потянул носом и поморщился.

— Лена?.. — коротко спросил подполковник.

— Хуже. Ванечка. Почти каждый день, уже целую неделю.

Лена — это жена сына. Склонность к выпивке за ней всегда водилась. Любила веселую жизнь. Видимо, это досталось ей от отца, где-то безвестно сгинувшего спьяну. Ванечка — старший внук, студент-первокурсник физико-математического факультета МГУ.

Когда Савелий Вячеславович жил дома, парень выпивать себе не позволял. Может, прежде возраст был не тот?.. Тогда он только школу заканчивал, а сейчас решил, что уже взрослый? Не рано ли?

— А Лена что?

— Не пришла еще. Она часто поздно возвращается. Говорит, на работе задержалась, а сама с запашком. Я ее ждала. Шаги в подъезде услышала, думала, она. А это ты. Какими судьбами? Мочилов вызвал?

— Откуда знаешь?

— Всю жизнь с разведчиком прожила. Чему-то научилась, наверное.

— А если серьезно?

— Звонил Юрий Петрович. Спрашивал, где тебя найти. Я дала деревенский адрес.

— Я подумал, он меня по мобильнику нашел. У него же мой номер есть. По сим-карте любого человека всегда отыскать можно. Хотя это дорого. Дешевле позвонить. Ну что, в дом не пустишь?

Только теперь Василиса сообразила, что они стоят сразу за порогом и в квартиру не проходят.

Женщина сделала два шага назад и осведомилась:

— Ужинать будешь?

— Конечно. Я сегодня и не обедал.

— Ладно. Давай покормлю, потом, когда подобреешь, поговорим.

— О чем?

— Обо всем. Надо же что-то предпринимать, как-то бороться с этим.