Умелая лгунья, или Притворись, что танцуешь - Диана Чемберлен

– Я не похожа сама на себя, – пролепетала я.

– Теперь ты выглядишь как минимум на шестнадцать, – удовлетворенно произнесла Стейси, загружая в косметичку все свои флакончики и карандаши.

По-моему, она права. Мне понравилось, как я выгляжу без веснушек. И без очков. Обе эти детали, к сожалению, слишком откровенно выдавали мою натуру.

Стейси закрыла молнию косметички и сказала, вставая:

– Мне надо в туалет, где здесь ванная комната?

– Ну, есть уборная, – сказала я. – За домом. Мне тоже надо, поэтому я покажу…

– Нам придется выходить в лес, чтобы воспользоваться туалетом? – Она так распахнула глаза, что ресницы приподняли ее челку.

– Это не так уж далеко.

– Если бы я знала об этом, то предложила бы лучше остаться у тебя дома.

– Надевай сандалии, – сказала я, завязывая шнурки своих кроссовок.

Мне пришлось опять нацепить на нос очки. Я не пользовалась этим туалетом несколько недель, но и тогда уже, помню, тропинка к нему изрядно заросла. А теперь ее будет невозможно найти без очков, тем более в темноте.

Я достала рулон туалетной бумаги из нижнего ящика комода, взяла со стола два электрических фонарика и, вручив один из них Стейси, сказала:

– Пойдем, просто следуй за мной.

Мы вышли из домика, и стрекотание цикад обрушилось на нас, словно шумовое покрывало. Направив луч фонаря на землю, я едва сумела разглядеть скрытую под листвой тропинку. Еще через неделю она вообще будет неразличима среди лесных зарослей.

– Вперед, – бодро произнесла я.

– О боже. – Ширина тропинки не позволяла нам идти рядом, но Стейси, следуя за мной, мертвой хваткой вцепилась в мое плечо. – А здесь есть змеи? – спросила она.

– По ночам они спят, – ответила я.

– Звучит неубедительно!

Одна из пестрых неясытей, обитающих в наших горах, выбрала момент, чтобы огласить лес жуткими воплями, и Стейси, взвизгнув, совершенно остановилась, отчаянно сжав пальцами мое плечо.

– Что это за вопли? – шепотом спросила она.

– Да обычная сова, – спокойно пояснила я.

Но Стейси точно приросла к месту.

– Мне казалось, совы просто ухают?

– У них разнообразный репертуар. – Направив луч фонарика на тропу, я уверенно добавила: – Пошли дальше.

Я двинулась вперед и с облегчением почувствовала, что она последовала за мной. Мне оставалось лишь надеяться, что крик неясыти окажется худшим из того, что мы еще можем услышать. Иногда по ночам уханья, крики и вопли животных звучали так душераздирающе, что я не сомневалась в происходящем в лесу убийстве какой-то несчастной твари. Такого, пожалуй, Стейси не выдержать.

Через пару минут я разглядела между деревьями деревянную стенку туалета.

– Осталась пара шагов, – сказала я.

Она следовала за мной, нервно отмахиваясь от паутины и насекомых и продолжая жаловаться на цепляющиеся лианы, так мы и дошли до уборной. Вид у домика был совсем древний, дощатая дверь плохо закрывалась, а одна из досок свешивалась с крыши, болтаясь на гвозде. Я понятия не имела, когда его здесь построили. С некоторой опаской я открыла дверь. Никакого ужасного запаха, как можно было подумать, оттуда не донеслось, просто потому что сюда редко наведывались люди. Я направила луч света на толстую деревянную доску с дыркой посередине.

– О нет! – взвыла Стейси. – Ничего не выйдет. Вот уж жуть настоящая. Даже не представляю, как этим можно пользоваться?

– Просто садишься на доску и делаешь все, что надо, – пояснила я. – Хочешь, я схожу первой?

– Первой и последней. Я потерплю, спасибо.

Я зашла внутрь, облегчилась и вышла обратно.

– Ну вот, ничего страшного, – бодро произнесла я. – Давай, сходи. Ты же не хочешь терпеть целую ночь?

Я услышала, как стучат ее зубы, и поняла, что она искренне боится.

– Притворись, что постоянно пользуешься таким туалетом, – посоветовала я.

– Что ты несешь?

– Просто притворись, я говорю серьезно. Ты пользуешься этим туалетом каждый день. И ничего страшного не происходит. По сути дела, ты очень, очень рада, что у тебя есть возможность им пользоваться.

– Ты свихнулась.

– Попробуй, вообрази, – настаивала я. – Притворись, что тебе нравится этот туалет. Нравится так же сильно, как Джоуи Мактайр.

– Нет, ты окончательно сбрендила. – Она рассмеялась.

Мне тоже стало смешно. По крайней мере, зубы у нее больше не стучали.

– Пожалуйста, просто попробуй, – продолжила я. – Просто вообрази, что это тебе нравится. Скажи это, скажи, что это тебе нравится.

– Это мне нравится, – повторила она.

– Великолепно!

– Мне нравится этот долбаный сортир! – заорала она и, открыв дверь, шагнула внутрь.

Потрясенная ее матерным ругательством, я едва осознавала, как она успела оказаться внутри, присесть над очком и облегчиться.

– Мне нужна туалетная бумага! – крикнула она.

Скрипнув дверью, я протянула ей рулон.

Через минуту она вышла оттуда, передергиваясь.

– У тебя получилось! – воскликнула я.

– И надеюсь, мне не придется повторять этот опыт.

Мы направились обратно к родниковому дому. Обратную дорогу Стейси прошла гораздо спокойнее. Пока мы шли, я рассказала ей о папиной Притворной терапии.

– Безумие какое-то, – заявила она.

– Еще скажи, что она не сработала в твоем случае.

– Ну, на самом-то деле мне это совершенно не понравилось.

– Тебе понравилось, что он оказался здесь, когда тебе понадобилось.

– Неужели он в самом деле пишет книги о притворстве?

– Говоря с другими психологами, он не называет ее Притворной терапией. Он называет эту методику Ролевой терапией или Когнитивно-поведенческим самосовершенствованием, сокращенно – КПСС. Но по сути дела, все строится на способности притворяться.

– Безумие, – опять повторила она.

Мне вспомнились двое папиных коллег из Эшвиллской конторы. Один из них, Питер, тоже думал, что мой отец свихнулся. А папа, в свою очередь, так же неодобрительно отзывался о методах терапии Питера. «Питер по-прежнему думает, что на Фрейде свет клином сошелся, – сетовал он. – Но тем не менее мы любим друг друга». Вторая коллега из папиного кабинета, Дженет, боготворила моего отца… во всяком случае, по словам моей матери. Дженет пришла к отцу на стажировку, намереваясь больше узнать о КПСС, и осталась работать с отцом и Питером после того, как получила лицензию. Я довольно хорошо знала и Дженет, и Питера, и жену Питера Хелен. Они все трое казались мне очень приятными людьми.