Умелая лгунья, или Притворись, что танцуешь - Диана Чемберлен

Я отрицательно покачала головой.

– Непременно прочти. Тогда все и узнаешь. Это просто потрясающе. У меня есть эта книжка, могу одолжить тебе.

– Ладно, спасибо, – ответила я.

Я понимала, что мне надо еще кое-что узнать, но не представляла, насколько я невежественна в этой области. Мы обе задумчиво помолчали. Магнитофон уже начал следующую песню «Куда же мне идти дальше» [13], и Стейси опять плюхнулась на кровать.

– Ах, Джоуи! – воскликнула она, мечтательно глядя в потолок, и начала тихо подпевать.

Я тоже улеглась, и едва моя голова коснулась подушки, меня посетило одно воспоминание. Однажды вечером, год тому назад – или, может, прошла уже пара лет, – я зашла в спальню родителей. Мне следовало постучать, но я торопилась и, ни о чем не задумываясь, открыла дверь. Свет в комнате был приглушен, но я увидела, что папа лежит в кровати на спине, совершенно обнаженный. А моя мать, казалось, сидела на его лице, упираясь коленями в подушку по разные стороны от его головы. Она склонилась вперед, одной рукой схватившись за переднюю спинку кровати, а другой поддерживая свою грудь. Я слышала, как она стонала, совершая быстрые движения бедрами. Ее «конский хвост» распустился, и белокурые волосы в беспорядке рассыпались. Совершенно оцепенев, я потрясенно застыла на пороге. Неужели она пытается задушить его? Убить его таким чудовищным, извращенным способом? Однако… я догадалась, что это было нечто другое. Попятившись, я покинула комнату, потрясенная и слегка испуганная, и так и стояла около их закрытой двери, пока наконец не услышала папин голос и не осознала, что он все еще жив. И не только жив, но смеется, разговаривая с мамой. Теперь у меня появились новые идеи. Папа не мог коснуться ее руками. Возможно, он мог доставить ей удовольствие только своим языком? Только так он мог возбудить ее?

– Смотри, не говори родителям, что я встречаюсь с Брайаном. – Голос Стейси вернул меня из прошлого в родниковую сторожку.

– Ты что, думаешь, что я разговариваю с ними о таких вещах? – скорчив рожицу в потолок, спросила я.

Поднявшись с кровати, я взмахнула руками, словно отмахиваясь от нашего разговора.

– Давай поставим другую кассету.

* * *

– А ты что, совсем не видишь без очков? – спросила Стейси, когда мы доедали последние кусочки персикового пирога из наших контейнеров.

– Нет, вблизи я нормально вижу, – ответила я. – Но вдали все слегка расплывается.

– У тебя такие потрясающие глаза. Хочешь, я подкрашу тебя?

– Но у меня нет здесь никакой косметики. – Да и дома-то я пока пользовалась только румянами да блеском для губ.

– В моем рюкзачке полно косметики, – успокоила она. – Давай мы тебя приукрасим. Я отлично научилась красить глаза. У меня мастерски твердая рука.

– Ну, давай, – согласилась я, пожалев, что свет в комнате довольно тусклый. К тому же в домике имелось только одно простенькое зеркальце, оно висело на стене над раковиной. Мы вымыли контейнеры и уселись на кровать под плакатами Джонни Деппа лицом друг к другу. Стейси переставила торшер поближе к нам так, чтобы он освещал наши лица. Большая пластмассовая оправа моих очков имела светло-розовый оттенок, я надеялась, что такой цвет будет меньше заметен на моем лице, но мне никого не удавалось обмануть. Глядя на меня, все первым делом обращали внимание на очки. Папа говорил, что когда мне исполнится шестнадцать, я смогу сменить их на контактные линзы, но до этого еще целая жизнь. И вот я сняла очки и подставила Стейси лицо.

– Гм-м, – хмыкнула она, изучающе разглядывая меня. – Даже не знаю, стоит ли накладывать пудру на твои веснушки. Они смотрятся прелестно. Знаешь, некоторые парни реально западают на них.

– Запудри их, – попросила я. Будет интересно первый раз в жизни увидеть себя без веснушек.

– Ладно.

Она вытащила из рюкзака пузатую косметичку и, открыв ее, высыпала на коричневое покрывало кучу флакончиков, тюбиков и пудрениц. Я впервые видела такое количество косметики. Даже моя мать обладала малой толикой изобилия Стейси.

– Вот это богатство! – восхищенно протянула я.

Стейси взяла какой-то флакончик и начала встряхивать его.

– Я обожаю эту пудру, – сообщила она. – Она скрывает все, что угодно, даже прыщики.

Я пригляделась к ее идеальной коже.

– А ты разве сейчас напудрена? – спросила я.

– Нет. Я пользуюсь ею, только когда иду на свидание с Брайаном или если вылезает какая-то дрянь. – Она отвинтила крышечку и поднесла пузырек к моему носу. – Чувствуешь, какой приятный запах?

– Да, здорово, – принюхавшись, оценила я, хотя на самом деле не почувствовала ничего, кроме легкого запаха персикового пирога из ее рта.

– Так, надо поколдовать. Закрой глаза.

Я почувствовала, как кончики ее пальцев размазывают жидкую пудру по моему носу и щекам.

– О, классно! – воскликнула она. – Потерпи пока, потом посмотришь. Твои веснушки начисто пропали.

Она закончила с пудрой, и я, открыв глаза, увидела, что она взяла с покрывала маленькую круглую коробочку с фиолетовыми тенями.

– Я позаимствовала их, – сказала она, открывая крышечку.

Она повозила палочкой с поролоновым наконечником по фиолетовым теням.

– У одной из твоих сестер? – спросила я.

– Закрывай глаза, – велела она.

Я послушно смежила веки, и она начала наносить на них тени.

– Нет, не у сестер, хотя здесь есть кое-что и из их наборов. Но теперь все в моем распоряжении. – Она хихикнула. – Нет, тени я раздобыла в аптеке около моего дома.

– Так ты стащила их? – открывая глаза, спросила я.

– Закрой, – опять скомандовала она, и я послушно закрыла глаза, ожидая ее ответа.

– Ну да, – ответила она. – Я делаю это нечасто, просто косметические прибамбасы такие дорогущие, но зато с легкостью проскальзывают в карман. А ты никогда ничего не прикарманивала в магазинах?

– Нет, – ответила я.

У меня просто не хватало смелости стащить что-то. И я боялась, что меня наверняка застукают.

– Могу научить тебя, как это делается, – сказала она. – Открывай.

Открыв глаза, я взглянула на нее и увидела красивую девочку, которая выглядела гораздо старше меня. Не знаю, завидовала я ей или боялась ее.

* * *

Мой макияж занял около получаса, но к тому времени, когда Стейси закончила, я выглядела абсолютно потрясающе. Мне пришлось наклониться к зеркалу, чтобы оценить ее труды, и в итоге я сняла зеркало со стены, чтобы хорошенько рассмотреть себя, сидя на кровати.