Продается Таня. 20 лет - Бранко Миленкович

Я подождала несколько минут, а полька с изумлением вышла из кабины и на цыпочках подошла к двери, из-за которой слышались вздохи. Свет в коридоре был выключен, и у меня родилась идея попробовать открыть дверь. Она была не заперта. Внутри горел слабый свет, комната была не такой большой, как у хозяина, а сквозь приоткрытую всего на несколько сантиметров дверь я видела того мужчину. Он занимался любовью с одной из двух девушек. Его движения были энергичными и быстрыми, что доводило девушку до беспамятства, и она громко стонала, пока другая целовала ее большие груди. Я смотрела на это несколько секунд и потом закрыла дверь, опасаясь, что голоса услышит охранник и придет сюда. Так и получилось. Только я шмыгнула в нашу каюту, как послышались тихие шаги. Полька показала мне пальцем: мол, я сошла с ума, – а я была безумно довольна собой. Это было не столько возбуждение, хотя и его я почувствовала, глядя, как они занимаются любовью, сколько удовлетворение от того, что я безнаказанно совершила что-то запрещенное.

Круиз продолжался три дня, он оставил в моей памяти приятные воспоминания. После нашего возвращения во дворец началась череда обычных дней. Было скучно, меня спасало только чтение книг, которыми меня снабжали, учитывая мои желания. Но вот однажды около бассейна появилась девушка моих лет, с каштановыми волосами, густыми бровями и зелеными глазами. Она выглядела потрясающе: тонкая талия, длинные ноги прекрасной формы. Она пришла в сопровождении охранника, который показывал ей комнату с купальниками и средствами по уходу за телом. Я как раз входила (чтобы переодеть купальник и взять обогащенное оливковое масло, которое было самой лучшей защитой от солнца) в тот момент, когда охранник новой девушки давал стандартные советы для новеньких. Охранник отошел метров на десять, и эта девушка, находясь совсем рядом со мной, сказала вполголоса: «Будешь еще меня учить, как одеваться, сукин сын».

Я окаменела. Прошли какие-то доли секунды, которых мне хватило, чтобы осознать неопровержимый факт: эта девушка из Далмации, из Хорватии. Она рылась в куче купальников, когда я подошла и спросила по-сербски: «Как тебя зовут?» Девушка вздрогнула, как будто от удара. Она посмотрела на меня ошеломленно и будто во сне проговорила: «Даниэла».

Я направилась в то место, где я обычно загорала. Мельком посмотрев назад, я заметила Даниэлу, она, как загипнотизированная, следила за мной взглядом. Я легла, положила руки под подбородок, а голову повернула к домику, перед которым стояла новенькая. Она в конце концов вошла туда и переоделась менее чем за минуту. В облегающем бикини она выглядела великолепно, у нее были прекрасные изящные ноги. Конечно, она направилась ко мне и легла слева от меня. Прежде чем она успела что-то сказать, я жестом попросила ее помолчать. Она выжидательно смотрела на меня. Тогда я встала и спустилась в бассейн. Несколько энергичных взмахов руками – и я была уже в потайной его части, за водопадом. Я позвала взглядом Даниэлу. Она все время смотрела на меня и мгновенно поняла, что я имею в виду, прыгнула в воду и медленно поплыла ко мне.

Ее первый вопрос был про то, где я родилась. Да, я из Сербии, подтвердила я ее предположение. «Я родилась в Белграде, где и жила до того, как попала сюда», – сказала я Даниэле. Я вкратце рассказала ей, как попала в Дубай, что со мной случилось, что я в гареме более двух лет. А потом один из охранников дал знак, что через полчаса начинается показ фильма в зале в одной из пристроек дворца. Я редко ходила в этот кинотеатр и сейчас тоже решила остаться у бассейна.

Я сказала Даниэле, что нам лучше отложить разговор до завтра. На ее лице отразилось сожаление, но она меня послушалась. Пока я провожала ее взглядом, в моей голове проносились мысли о наших молодых жизнях (мы одного года рождения), о нашей наивности, о той школе, которую я здесь прошла и которая ждет ее. Основной урок, который я усвоила: никому не доверяй, пока не проверишь.

Она удалялась от меня по дорожке через «парк. Выглядела она божественно, с длинными ногами, как я уже говорила, и с приподнятой, правильной, округлой формы попкой. Меня наполнила радость, что у меня будет кто-то, с кем можно общаться на родном языке. И сразу все показалось в лучшем свете, я улыбнулась, думая, как мало нужно человеку для счастья, для обретения смысла жизни.

На следующий день после завтрака я пошла к бассейну, но охранник сказал, чтобы я подождала в главном холле. Я села и начала листать какой-то модный журнал, когда услышала приближающиеся шаги. Это был тот самый австриец, с которым я познакомилась в самом начале. Он вежливо спросил у меня, как я поживаю, всего ли мне хватает, что я сейчас читаю, и тогда перешел к делу:

– Уважаемая госпожа, вы знаете, что я из Австрии и очень хорошо знаю, где Белград, где Загреб и где Сплит. Я знаю – помните, я говорил вам в свое время? – историю этих мест, знаю все крупные города Югославии и, конечно, знаю, что в последние дни во дворце появилась девушка из тех мест, которая говорит на вашем родном языке. Я прошу вас быть благоразумной, не предпринимать глупых поступков и не оказывать на новую девушку, вашу землячку, плохого влияния, – закончил свою речь маленький пухлый австриец.

– Она не моя землячка. Хорватия – сейчас независимое государство, и мы друг друга совершенно не знаем. – Я пыталась выразить свой бунт и протест против того, что этот человечишка учит меня уму-разуму.

– А откуда у вас информация, что Хорватия независимое государство?

Меня в этот момент как громом ударило: я сморозила жуткую глупость! Действительно, как бы я, находясь в гареме, могла узнать, что происходит в бывшей Югославии, если только меня никто не информирует дополнительно? Этим источником-информантом был маленький транзистор, который воскресал благодаря новым батарейкам. Так я узнала, что происходит на территории моей бывшей родины. Все это длилось пару секунд, а потом я услышала свой голос:

– Вы знаете, Даниэла сказала мне, что Хорватия сейчас независимое и признанное международным сообществом государство.

– А… да, – отозвался австриец, – вы уже встречались с ней.

– Да, мы вчера долго общались после обеда, около двух часов, – сказала я, хотя разговор с Даниэлой занял не больше получаса и за его время мы даже не упомянули о войне в Югославии и ее последствиях.

Австриец дал мне еще какие-то указания, выразил уверенность, что у меня в Дубае появится новая подруга, но еще раз напомнил, чтобы мы избегали соблазна объединить усилия в осуществлении каких-то замыслов, нарушающих порядки, заведенные во дворце. Он ушел, и я отправилась к бассейну. Спличанка уже была в воде. Она улыбнулась мне в знак приветствия. Вскоре мы лежали, скрываясь от солнца под зонтом. Даниэла рассказывала мне свою историю.

– Я родилась в Сплите, отец был строительным инженером, а мама работала в банке. У меня еще есть сестра, она на два года старше меня. На самом деле она в какой-то степени виновата в том, что я очутилась здесь, потому что это она звала меня к себе в Италию. Там эти два мошенника мне наврали, что я получу работу в Канаде, на какой-то киностудии, и так я оказалась в Дубае, – говорила Даниэла на далматском, сплитском, диалекте.