Песчаная буря - Сергей Зверев

Батяня проследил за результатом, но кроме страха по-прежнему ничего не видел. Майор еще малость помолчал, уже понимая, что из этих попыток приукрасить действительность ничего хорошего не вышло. Будь что будет. В конце концов должны же детишки понимать, что служба таит в себе определенные трудности. В дальнейшем будет уже проще.

Он продолжил:

– Отдельная история – ночной прыжок зимой. Пожалуй, единственное занятие, во время которого человек может ощутить себя в открытом космосе. Шаг в черноту, в которой колючие звезды смешиваются с огнями далеких деревень, мгновения невесомости, рывок раскрывшегося купола! Ты повисаешь совсем рядом с Луной, словно только что прыгнул прямо с нее. Однако зевать нельзя, в темноте влететь в стропы соседу – легче легкого. Парашютисты вертят головами, как совы. Их предупреждения ночными ангелами разлетаются над спящей землей. Ветер внезапно усиливается. Ты пытаешься подтянуть задние стропы, уменьшить горизонтальную скорость – какое там! Ноги почти параллельны налетающей земле. Через мгновение ты врубаешься в сыпучий снег, напоминая подбитый самолет. Скорее вскочить, забежать за купол, погасить его! Черта лысого ты вскочишь в ватных штанах, да с запаской и автоматом на пузе, да с набитым рюкзаком… Ветер властно волочит твой наполненный купол по снегу и выдергивает тебя из сугроба, как редиску из грядки. Подпрыгивая и разбивая головой в пыль встречные сугробы, ты летишь, увлекаемый куполом, как чукча на нартах, отчаянно пытаясь подтянуть нижние стропы, выскальзывающие из пальцев, и не успевая выплевывать снег, забивающий рот. Спасение приходит неожиданно. Купол парашюта налетает на заснеженный стог сена и останавливается, облепив его…

Закончить ему не дали. Дверь кабинета чуть приоткрылась, и возникла настороженная физиономия сержанта-посыльного.

Лавров с облегчением вздохнул, почуяв возможность взвалить на сержанта обязанность закончить рассказ.

Прежде чем выйти, он сообщил притихшему классу и хмурой учительнице:

– Извините, я на минуточку. Потом продолжим.

– Чего тебе? – спросил Батяня за дверью.

– Вас в штаб вызывают, товарищ гвардии майор. – Сержант огляделся по сторонам, ища лишние уши, и сообщил чуть тише: – Вашу группу уже собрали, а капитана Свешникова даже из отпуска вызвали. Поговаривают, что сам главком ВДВ прибыл.

Батяня улыбнулся. Скорее всего, предстоит отправляться на задание. Уж всяко получше, чем рассказывать школьникам про службу в ВДВ, наблюдать за испуганными лицами и гадать, какие выводы они для себя сделают.

– Ты вот что, сержант. Сейчас заходишь в этот кабинет, объясняешь, что меня начальство срочно вызвало, а сам начинаешь рассказывать детишкам про службу в воздушно-десантных войсках. Но только без мата и жаргона. Понял?

– Понял, товарищ гвардии майор. – Сержант скис. – Есть рассказывать про службу в ВДВ без мата и жаргона.

– Вот и отлично.

– Ну что же, все в сборе. Думаю, можно начинать. – Главком ВДВ оглянулся на незнакомого полковника из разведки, дал понять, что тот может приступать.

Сам же окинул взглядом десантников, присутствующих в кабинете, и сел на стул.

Полковник встал, прошел в начало стола, к доске. Там он открыл кейс, достал диск и вставил его в лазерный проектор. На десантников глянула большая толпа вооруженных арабов, она тут же сменилась какой-то засушливой местностью, дальше пошли снимки отдельных личностей, обвешанных самыми разными стволами, океан, пальмы, пустыня, плато, заросшее высокой травой, горная местность.

Батяня наконец-то более-менее понял смысл всей этой демонстрации. Скорее всего, фотографии были сделаны в Сомали. Майор там уже бывал. В его памяти сразу же промелькнули похожие пейзажи и люди.

Полковник тем временем начал:

– Буду краток, товарищи офицеры. Во времена тесных отношений Советского Союза с Сомали, а это с шестьдесят девятого по семьдесят седьмой годы, в данной африканской стране была построена секретная лаборатория по производству химического оружия. Конкретно – возле города Буале, что располагается в северном районе республики.

Взглядам офицеров предстала карта Сомали. Рука полковника указала на небольшой городок, расположенный рядом с рекой Джубба.

– Когда в семьдесят восьмом началась эфиопо-сомалийская война, Советский Союз встал на сторону Эфиопии. Сомалийцам это не понравилось. В результате все советские специалисты были отозваны из республики. Также было вывезено оборудование, техника, все, что принадлежало Советам. Помнится, наши даже морской десант в Могадишо высаживали, так как сомалийцы вообще обнаглели – мешали вывозу, учиняли издевательства над советскими гражданами, огни на взлетно-посадочной полосе отключали, в итоге нашим самолетам в темноте приходилось садиться, прочий беспредел творили. После высадки десанта они малость попритихли, позволили вывезти все. Вернее, почти все.

Полковник вывел изображение пустынной местности с одинокой низенькой бетонной постройкой, малость помолчал и продолжил:

– Извините, я немного отвлекся от темы. Перед вами, товарищи офицеры, надземная часть той лаборатории. Впопыхах все вывозить не стали. В тех краях уже начинались боевые действия, да и проблемно это было. Поэтому забрали только часть. Остальное до сих пор находится там. На нижних ярусах. Законсервировано, задраено и позабыто. Сомалийские власти об этом не знают, их ученые вниз не допускались, работали только на верхних уровнях.

Полковник вывел схему подземного устройства лаборатории, кратенько показал, где располагаются законсервированные уровни. Выходило, что строили с размахом, не менее двадцати пяти этажей, пять из которых, расположенных в самом низу, были закрашены красным цветом, наверное, символизирующим глубочайшую тайну.

– Теперь же об этом стало известно заокеанским соседям. Один из наших пожилых ученых за что-то обиделся на родину, эмигрировал в США и выложил там все, что знал об этой лаборатории. К слову сказать, этот эмигрант как раз там и трудился. Ему прекрасно известно о пяти законсервированных уровнях.

Батяня поглядел на своих людей. Ему интересно было их отношение к этой новости.

Антон Свешников, здоровенный усатый капитан, занимался тем, что постукивал кончиками пальцев по поверхности стола. Судя по выражению лица, он отнесся к такому известию вполне нейтрально. Капитан уже понял, что совсем скоро ему придется посетить эту африканскую республику, все там раздолбать к чертям, отбиться от тех, кто будет этим недоволен, и вернуться домой. Зачем же еще всю группу собрали в этом кабинете и рассказывают о забытой, давным-давно законсервированной лаборатории? Наверняка родина хочет скрыть свои секреты от Америки. Десантникам, конечно же, придется взрывать эту лабораторию, обязательно в обстановке полной секретности.

Старший лейтенант Наталья Андронова, единственная женщина в группе, отнеслась к данной новости с неким интересом. Она не отрываясь смотрела на схему лаборатории, что-то прикидывала в уме и слушала полковника очень внимательно. Обычно Наталья просто сидела и смотрела перед собой или на экран ноутбука. Сейчас Андронова явно не осталась равнодушной к тому, что узнала. Она даже на капитана внимания не обращала, хотя постоянно подшучивала над ним или еще как-то выражала свое отношение к нему.