Сварог. Летающие острова - Александр Бушков

За ними следили. Уардах в сорока позади, не обгоняя и неприближаясь, тащился всадник на чалой лошади, судя по одежде – небогатыйдворянин. Он подхлестывал лошадь, когда экипаж рысью проносился по улицам, гдене было ни достопримечательностей, ни исторических мест, и натягивал поводья,когда извозчик ехал медленнее…

Из чистого любопытства он попросил возницу сделать крюк ипроехать по набережной – чтобы взглянуть на Мост Короля Уитреда, самый большойна планете, соединявший берега Итела вот уже четыреста лет (а река здесь былашириной лиги в полторы). Как обычно и водится, ни снимки, ни видеозаписи немогли передать очарования и мощи серой гранитной громады, вздымавшейся наовальных быках настолько высоко, что под мостом свободно могли проплывать неособенно крупные корабли. Это был целый городок – с многочисленными лавками,тавернами и мастерскими по обе стороны проезжей части, с несколькими храмами,полусотней статуй и монументов. По стародавней традиции городок этотпользовался всеми правами квартала – с соответствующими чиновниками, полицией,отличительным знаком и прозвищем для обитателей. Как не единожды случалось вистории (и не только таларской), стойкая молва гласила, что без помощи дьяволаархитектор никак не мог обойтись…

Наперерез им промчался что есть духу трубивший в рог всадник– судя по черно-синей накидке, расшитой золотыми лилиями, королевский герольд.Извозчик мгновенно натянул вожжи. Двигавшиеся навстречу экипажи тожеостановились, не доезжая до перекрестка.

– Что такое? – спросил Сварог.

– Король изволит следовать, ваша милость.

Вслед герольду проскакали двое в красных мундирах и короткихчерных плащах – ликторы, личная стража. За ликторами – четверка синихмушкетеров. Вскоре раздалось басовитое урчание мотора единственного в Ронероавтомобиля, а там показался и он сам, неспешно миновал перекресток – огромная,синяя с золотом карета с чистейшими, почти невидимыми стеклами, королевскимгербом на дверцах, посеребренными колесами и двумя лакеями на запятках. Шоферсидел снаружи, на чуточку переделанном облучке, и выглядел раз в десятьспесивее любого короля – учитывая уникальность его профессии, дажепростительно. Насколько Сварог помнил, это был какой-то герцог. Автомобиль,понятно, снольдерской работы.

За стеклами Сварог увидел четкий орлиный профиль КонгераУжасного и златовласую головку Делии. Лицом к ним на переднем сиденье застыли,напряженно выпрямившись, двое раззолоченных придворных. У дверцы скакалачерноволосая красавица в парадном мундире полковника синих мушкетеров –Арталетта, герцогиня Браг, незаконная дочь Конгера. Следом – еще четверомушкетеров и блестящая кавалькада придворных. Лошади извозчика вели себя наудивление спокойно – как и все остальные, бывшие на улице в этот миг,запряженные в экипажи и верховые.

«Охрана чисто символическая, – отметил Сварог. – Вто время как даже министру полагается по чину восемь Ликторов. Ну, сие намзнакомо, ничего странного. Короли и императоры, носившие заслуженные титулыЖестоких, Ужасных и Грозных, как правило, доживали до преклонных лет и умиралиестественной смертью, почти не сталкиваясь с покушениями и серьезнымизаговорами – зато мягких и либеральных венценосцев били табакерками в висок,тащили на эшафот, свергали и изгоняли…»

– Куда это он? – спросил Сварог.

– В храм Хорса, – охотно ответил извозчик. – Не впример батюшке, король наш – человек богобоязненный, храмам покровительствуетвесьма благочестиво, и всем богам оказывает почет…

Сварог усмехнулся. Просмотренное им у Гаудина досье короляявляло образ далекого от всякого благочестия циника и материалиста,истребившего в борьбе за престол четырех родных братьев, разогнавшего ротойчерных драгун уитенагемот[5], преспокойно казнившего десять летназад великого понтифика храма Симаргла[6], когда тот сунулся вбольшую политику, и, наконец, в прошлом году присвоившего дворянскоедостоинство любимой охотничьей собаке…

– Выдумали черт знает что, – ворчал извозчик. –Если этих вонючих телег станет много, куда лошадей деть прикажете? Всеснольдерцы, чтоб им провалиться. Никогда от них ничего хорошего не было ивпредь не будет. Понаехали. Поналетели. Самолеты приволокли. Позавчера леталинад предместьями, всю скотину распугали, народ, кто потемнее, по сараям да поколодцам начал прятаться. Доиграемся до второго Шторма, верно вам говорю, ходятслухи, и памятник Морским Ястребам хотят убрать – ввиду нашей нынешней теснойдружбы со Снольдером, дабы не омрачать дружбу воспоминаниями о прошлых войнах…

– Что за памятник?

– А вот сейчас и увидим, если пожелает ваша милость. Гей!

Он свернул влево, на гранитную набережную, остановиллошадей. Посреди полукруглой площади стоял высокий черный камень, отесанный содной стороны. На отесанном месте сиял золотом силуэт корабля, а выше, на дикомкамне, прикреплен золотой ястреб с мечом и якорем в лапах.

– Видите вон то здание, ваша милость, с колоннами? Школагардемаринов «Морской ястреб». Так вот, когда восемьдесят лет назадснольдерский флот напал на Равену, войск в городе почти что и не было, однигардемарины. Отыскалась пара пушек. И эти парни, ваша милость, держались троесуток, пока не подошла армия, держались против трехпалубных фрегатов и морскойпехоты, подожгли три корабля. Из них, понятно, девять десятых выбили начисто,из гардемаринов… А теперь эти снольдерские летуны над столицей порхают, как усебя дома. Неужто снимут памятник? У меня прадед боцманом служил на «Бешеномконе» – был такой учебный корвет при школе. И когда гардемарины собралисьпустить брандер на адмиральский корабль, прадед по нахальству характера такогослучая упустить никак не мог.

– И что? – спросил Сварог.

– А как оно бывает с брандерами? Рвануло прежде, чем ониуспели спустить шлюпку – и не осталось ни снольдерского корыта, нигардемаринов, ни прадеда. Хорошо еще, дед мой к тому времени уже имелся насвете… Адмиральский фрегат потом подняли, кое-что в Морской музей поместили.Музей смотреть будем, ваша милость?

– Да нет, – сказал Сварог. – Поезжай-ка тыпрямиком в особняк графини Дино. Оружейников, четыре.

– Слушаю, ваша милость. Обратите внимание на данную достопримечательность,каковую у себя в Пограничье вам, уж простите, видеть никак не доводилось…Видите на крышах два золотых шпиля? По обе стороны площади? По особоторжественным дням вон оттуда и досюда, над всей, считай, площадью загораетсякак бы великанское окно, и любой, какого бы сословия и гильдии ни был, можетлицезреть торжественное шествие Императрицы Четырех Миров со всем двором… Жаль,ваша милость, что вы этакого не видели. Вот где красота и великолепие…