Отражение в мутной воде - Елена Арсеньева

Наконец все дела были переделаны, ванна принята, дурнаяголова вымыта, и Тина стала посреди квартиры, рассеянно озираясь и отчаянножалея, что больше делать нечего. Суета, как бесов, изгоняла остатки той жути,которая все-таки угнездилась во всех углах и с которой Тина ничего, ну ничегоне могла поделать, как ни взывала к своему разуму и душевной (а такжефизической) трезвости. Да, да, да, глюки, вызванные, очевидно, коктейлем излегкого мозготрясения в сочетании с мартини и пренеприятнейшими разговорами.Тина уже замаялась повторять себе это, а по-прежнему было страшно.

Хотела заняться очередным полезным делом, поставив кассету«Элементарных навыков», замечательного сверхускоренного курса английского, однакокассету почему-то не нашла.

Включила телевизор.

– Страшная катастрофа произошла вчера около пяти часоввечера на пересечении улиц Калашникова и Стрелковой, – сообщила дикторша изтелеканала «Диалог». – «Волга» на полной скорости врезалась в маршрутное таксиномер сорок. К счастью, ни пассажиры, ни водитель «маршрутки» серьезно непострадали, чего нельзя сказать о водителе «Волги». Им оказался Герман Серегин,директор печально известной фирмы «Элементарные навыки», в офисе которойнедавно произошел страшный взрыв, унесший жизни четырех сотрудников иуничтоживший все имущество фирмы. Господина Серегина не было в офисе в моментвзрыва, и вполне естественно, что у следственной группы, ведущей это дело,появились к нему некоторые вопросы. Однако теперь их едва ли удастся задать,ибо вчерашняя авария закончилась для Германа Ивановича весьма плачевно: онпогиб. Информированные источники не отвергают версии о самоубийстве, однако,как нам стало известно, у Серегина было больное сердце, недавно он перенес микроинфаркт.Вполне возможно…

Тина рванулась и выключила телевизор. Только сейчас дошло,что речь шла о той самой аварии, в которой «участвовала» и она.

Ужас. Это ужас! Смерти, смерти, смерти…

Она заметалась по комнатам и вдруг почувствовала, что неможет больше сидеть дома.

Но стоило представить, как страшно будет ходить, озираясь,по улицам, а потом возвращаться в населенную призраками квартиру…

Тина стояла посреди комнаты, чувствуя себя одновременнолебедем, раком и щукой, как вдруг снова зазвонил телефон.

Взяла трубку и буквально заставила себя прижать ее к уху,хотя ей так хотелось держать ее на расстоянии, словно оттуда мог раздаться«контрольный выстрел».

– Ал-ло?..

Фу, как дрожит голос, слушать противно!

– Тина?

– Да… Виталий, здравствуйте.

– Ох… – У него вдруг сел голос. – Ну, слава богу!

– А что такое?

– Да что-то вдруг за вас переволновался. Понимаете, меня тутсовесть поедом ела, ну, я с самого утра начал вам названивать, чтобыизвиниться. Буквально с семи часов. Вас что, дома не было?

Тина пожала плечами. Что сказать? Если она лежала под поломсобственной квартиры, это как считается, была дома она или нет?

– А, просто я на ночь отключила телефон, да и забыла обэтом, – наконец-то вывернулась. – Только сейчас включила, а тут и вы позвонили.

– Тиночка, вы меня простите, Христа ради, за вчерашнее, –покаянно сказал Виталий. – Честное слово, сам не знаю, чего это меня вдругпонесло!

– Да ну, чепуха, не будем больше об этом говорить, –промямлила Тина, мучительно придумывая, как бы затянуть разговор, продлить этообщение с живым, реальным и, в отличие от нее, вполне нормальным человеком.

Чудилось, от звуков голоса Виталия даже в углах посветлело.Еще чуть-чуть, и кошмары окончательно уберутся туда, откуда пришли.

– Как насчет погулять, а, Тина? – осторожно спросил Виталий.– Погода, как говорится, шепчет!

У нее радостно дрогнуло сердце. Конечно! Конечно! С ним-тоне будет страшно на улице. И потом Виталий ее, конечно, проводит, и онапригласит его зайти и будет занимать разговорами, пока не убедится, что домавполне безопасно, никто не прячется ни в шкафах, ни под кроватью, никакоеКентервильское привидение не бряцает кандалами… или чем оно там бряцало, простокостьми? А если Виталий опять начнет…

Тина поморщилась, обнаружив, что ради избавления от ночныхстрахов она даже готова позволить Виталию некоторые вольности… о, самыемаленькие, конечно!

Ладно, об этом сейчас она думать не станет, она подумает обэтом потом. А пока с радостью согласилась:

– Охотно прогуляюсь. Где встретимся?

– Давайте за город съездим, хотите? – предложил Виталий. –До темноты еще далеко, вполне успеем насладиться какими-нибудь бескрайнимипросторами. Сделаем так: вы оденьтесь и поглядывайте в окошко. Я подъеду – высразу выйдете. Где-то минут через пятнадцать-двадцать, идет?

Тина выразила согласие, положила трубку и ринуласьодеваться.

За город – это значит одеться по-походному, что ли? Но ведь,с другой стороны, они не на пикник едут, да и машина у Виталия, наверное, стольже представительная, как и он сам.

Тина потянула было из шкафа любимое платье, однако пожалаплечами: совсем не обязательно наряжаться. А то Виталий еще возомнит что-то…Нет уж, за город так за город, побродить, как говорится, по росистой траве…

Вытащила из шкафа любимые джинсы. Они подчеркивали вседостоинства фигуры не хуже облегающего платья, да и кроссовки были очень даженичего. Нашла тонкий серый джемпер с глубоким треугольным вырезом ипочувствовала себя одетой и нарядно, и, что гораздо важнее, вполне уместно.

Глянула в окно.

Слава богу, на лавке у крыльца пусто. Никто не качаетколяску с младенцем, не обшаривает алчным взором всех входящих-выходящих.Конечно, нет гарантии, что досужие соседки не прилипнут к окошкам, чтобыпонаблюдать, как Тина садится в чью-то машину, не износив, так сказать, ибашмаков, в которых…

Зря она согласилась, чтобы Виталий подъехал к подъезду. Ни кчему это. Лучше было встретиться за домом.

Так за чем дело стало? Надо пойти и дождаться его там.

Тина заперла дверь и вышла на крыльцо. Постояла минутку, судовольствием вдыхая прогретый солнцем, напоенный запахами весны воздух, – ивдруг что-то словно толкнуло ее в сердце.

На въезде во двор, как раз там, где Тина собиралась ждатьВиталия, стояла какая-то женщина.