Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » Дом Ротшильдов. Пророки денег, 1798–1848 - Найл Фергюсон

Дом Ротшильдов. Пророки денег, 1798–1848 - Найл Фергюсон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 165 166 167 168 169 170 171 172 173 ... 205
Перейти на страницу:

Автор тирады упустил из виду то, что в одном фундаментальном отношении «финансовый король» все же имел право «вмешиваться» в дела правительства. Если Тьер всерьез рассуждал о военных приготовлениях и в конечном счете даже собирался начать войну, неизбежно возникал вопрос: кто за все заплатит? Единственным возможным ответом ввиду уже и так скудного бюджета оставались займы. Однако, поскольку государственные облигации (рентные бумаги) падали, правительство не могло больше занимать. Вот так не только Ротшильды, но и финансовые рынки в целом применили рычаг давления на правительство, политику которого они не одобряли. Финансовый кризис фактически подорвал доверие к внешней политике Тьера, лишив его возможности занимать деньги. В своем ответе на статью в «Конститюсьонель» Джеймс, проясняя данный вопрос, позволил себе скрытую угрозу: «Я никогда… не поощрял оппозицию правительству по той простой причине, что никогда не желал играть политическую роль. Я, как вы же сами заявляете, финансист. Если я желаю мира, я желаю его достойно, не только для Франции, но и для всей Европы. У финансистов имеются возможности оказывать стране услуги при любых обстоятельствах, и я считаю, что в этом отношении моя реакция всегда следовала незамедлительно».

Как раз в то время Джеймс не предполагал оказывать свои услуги. Менее чем через неделю, 20 октября, «маленький мерзавец» подал в отставку. Еще через десять дней Сульт и Гизо сформировали новый кабинет, к которому, как с удовлетворением подтвердил Нат, «биржа испытывает величайшее доверие».

Конечно, потребовались многомесячные переговоры для того, чтобы договориться о долгосрочном мире на Ближнем Востоке, — в это время симптомы народной «военной лихорадки» охватили не только Францию, но и Германию. Однако для Ротшильдов падение Тьера стало поворотной точкой кризиса. В марте 1841 г. Гейне писал: «Ротшильд, который какое-то время испытывал недомогание, сейчас вполне поправился и выглядит живым и здоровым. Авгуры фондовой биржи, специалисты по физиогномике барона, заверяют нас, что в его улыбке гнездятся ласточки мира, что всякое беспокойство о возможной войне исчезло с его лица и потому военная буря, Kanonedonnerwetter, угрожавшая всему миру, совершенно развеялась. Даже его чиханье, уверяют нас эти прорицатели, сулит мир».

Стены Иерихона

Последствия ближневосточного кризиса показали, насколько благотворной для Ротшильдов могла стать международная напряженность — при условии, что рост военных расходов не приводит к объявлению войны. Конечно, в 1830-е гг. Ротшильды постоянно пользовались своей финансовой мощью для сохранения мира. С одной стороны, когда великие державы были полностью ограничены в своей внешней политике, поток новых займов мелел и пересыхал. С другой стороны, когда они приступали к политике перевооружения, как в начале 1840-х гг., это не обязательно наносило ущерб интересам Ротшильдов.

Падение Тьера почти сразу же высветило новые возможности для Джеймса. Рост расходов на вооружение — наследие Тьера — и особенно новая дорогостоящая система укреплений вокруг Парижа привели к необходимости нового крупного займа, который правительство маршала Сульта и сделало в 1841 г. У Ротшильдов имелись все основания не любить проект фортификации: если не считать подпитывания воинственных настроений по всей Европе, проект угрожал снизить стоимость виллы Соломона в Сюрене, который находился вблизи планируемой линии укреплений. Тем не менее Ротшильды, не колеблясь, откликнулись на просьбу правительства. Судя по всему, Джеймс был недоволен количеством и эмиссионной ценой облигаций, предложенными новым министром финансов Теодором Юманом, еще одним бывшим банкиром, который решил пойти в политику, и человеком, которого Джеймс в узком кругу называл «негодяем» и «мерзавцем». Более того, переговоры балансировали на такой узкой грани, которая смущала даже Джеймса. Когда Юман попросил его о встрече в Париже, Джеймс наотрез отказался сократить визит к Соломону в Бадгастайн и Вену. Он не раз откровенно признавался, что охотно уступит заем другим, если ему не предложат условия получше. Но, по правде говоря, он ничего не собирался уступать. По его словам, «мы хотим — в самом деле хотим — разместить заем»; и он нисколько не сомневался, что Юману в конце концов придется не согласиться на невыгодные для себя условия. Заем на сумму в 150 млн франков выпустили в октябре примерно на тех условиях, которых и добивался Джеймс.

Для современников произошедшее подтверждало непревзойденное превосходство Джеймса в сфере французских финансов. Однако истинный смысл займа подчеркивал странный «вооруженный мир» (по выражению Гизо), который и вызвал его необходимость. Поразительно, что Джеймс и Нат не только оправдывали, но и финансировали перевооружение, то есть ту политику, против которой они так резко возражали, когда у власти находился Тьер. Новое правительство Франции, уверяли они Лондонский и Венский дома, вооружается исключительно для того, чтобы успокоить общественное мнение. «Ни один кабинет за последние десять лет не преследовал более мирной политики, чем тот, что был сформирован 9 окт[ября], но ему приходится многое принимать во внимание, преодолевать уязвимые места, бороться с ожесточенными врагами». Как только стало ясно, что за вооружения придется дорого заплатить, в народе возобладали более миролюбивые настроения. 8 марта Джеймс уже мог сообщить о «победе»: «Бюджетная комиссия отказалась ратифицировать создание 36 новых полков, и это пощечина Тьеру, который хотел увеличить размер армии; в результате будут сэкономлены 40 миллионов, произойдет подлинное разоружение. Вот доказательство того, что они стремятся сохранить мир. Я купил ренту…»

Заем 1841 г. знаменовал собой возобновление «нормальных условий» во взаимоотношениях Ротшильдов с французским казначейством. В 1842 и 1844 гг. последовали другие займы (на 200 млн франков каждый), несмотря на то что главенству Ротшильдов угрожали Оттингер, Бэринги и Лаффит. Международная напряженность вела к тому, что государства Германии также увеличивали расходы на вооружение. «Пока Франция продолжает вооружаться, — заметил Ансельм, — Германия должна следовать за ней». Конечно, такое положение сулило Ротшильдам новые операции. В самом деле, в 1841 г., после семи не богатых событиями лет, австрийское правительство попросило о займе в размере 38,5 млн гульденов, который Ротшильды, как всегда, разместили совместно с банками «Сина» и «Арнштайн и Эскелес». Через два года тот же консорциум разместил еще один заем на 40 млн гульденов. Когда-то Ротшильды считали мир непременным условием финансовой стабильности; однако «вооруженный мир» оказался выгоднее.

Неудивительно, что в то время графиня Нессельроде считала Джеймса «вице-королем и даже королем». Он не преувеличивал, когда сказал ей, что знаком со всеми французскими министрами, видится с ними ежедневно и напрямую жалуется королю, если принятые ими меры «противоречат интересам правительства». «Поскольку он знает, что мне есть что терять и что я ничего так не желаю, как спокойствия, он полностью мне доверяет, прислушивается ко всему, что я ему говорю». В последней фразе содержится тонкий намек на то, что режим в финансовом отношении полагается на Ротшильдов. Вот в чем заключалась суть власти Джеймса над «королем-буржуа». Таким образом, назвав Джеймса «флюгером», Гейне недооценил степень, в какой он способен был влиять на направление ветра. В 1840–1847 гг. финансовая поддержка, которую Ротшильды оказывали Гизо, всецело зависела от того, насколько последний избегал открытого конфликта с Великобританией и направлял все большую долю доходов на строительство железных дорог, а не крепостей. Временами размер влияния дяди в Париже удивлял даже Ната и его братьев. Когда начался англо-французский спор из-за тихоокеанского острова Таити, который был урегулирован в 1844 г., Нат заметил: «Его величество был изумительно вежлив и едва не поцеловал его, так он был доволен», ошибочно приписав Ротшильдам сдерживание Пиля в Лондоне.

1 ... 165 166 167 168 169 170 171 172 173 ... 205
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?