Книга мечей - Фред Томас Саберхаген

Некоторое время Берч не слышал шума схватки, если не считать редких и постепенно все более слабых всплесков. Во время пауз до него доносилось дыхание богов. Нужно ли богам дышать? Может, только когда они сами этого хотят, скажем, когда едят или пьют? А может, они дышат, лишь когда им нужна дополнительная сила?

Время текло почти в полной тишине. Позднее, когда взошедшее солнце вскарабкалось на небо повыше, на лежащего Берча упала тень. Он открыл глаза и увидел еще одного бога. Слава Эрдне, этот тоже не заметил уцелевшего человека.

По кожаному фартуку, какой носят кузнецы, и кривой ноге Берч сразу узнал в нем Вулкана. На поясе хромого бога висели два больших меча с черными рукоятками, которые на его огромном теле смотрелись жалкими кинжалами. Присев на корточки, Вулкан принялся разглядывать лежащих в воде бойцов, не видимых Берчу. Вскоре те наконец зашевелились. Послышалось бормотание, потом громкий всплеск. На лице бога-кузнеца появилась широкая ухмылка, он встал и неторопливо подошел к месту схватки. Прежде чем присесть на прибрежный валун, он пинком отбросил в сторону сломанную повозку, заслонявшую обзор раненому человеку, на чье существование никто из трех гигантов не обращал ни малейшего внимания.

— Хвала тебе, о могучий бог войны! — издевательски проговорил Вулкан. — Мир ожидает твоего победоносного шествия. Не слишком ли ты здесь задержался? Кстати, что ты там делаешь? Купаешь в грязи любимую собачку?

Теперь Берч разглядел, какой красной стала мутная вода вокруг противников. Драффут уже не мог сражаться и лишь слабо шевелился. Бог войны выглядел немногим лучше своего истерзанного врага. И все же он — медленно, мучительно и задыхаясь от усилий — высвободился из железной хватки Драффута и встал. Грязная илистая вода доходила ему до лодыжек.

Когда бог войны попробовал заговорить, голос его оказался почти неслышен, а некоторые слова он и вовсе не смог произнести. Казалось, у него едва хватило сил протянуть к Вулкану руку.

— Копье… оружие… у меня кончились копья. Одолжи мне меч, Кузнец. Я ведь вижу… у тебя их два. Это дело я должен завершить.

Вулкан вздохнул, издав звук, напоминающий гул воздуха в кузнечных мехах. Он оставался на прежнем месте, метрах в двадцати от реки.

— Дать тебе оружие, говоришь? Что ж, пожалуй, придется. Ведь ты, похоже, вышел победителем из этой драчки. Как это скучно…

Марс, пошатываясь от усталости, собрался с силами и постарался выпрямиться.

— Каким манерным ты вдруг стал, Кузнец. И как тебе неожиданно понравилось изображать из себя умника. С чего бы это? Впрочем, неважно. Вложи в мою руку сталь, и я завершу эту грязную работу.

— Согласен, кое-какие дела нужно завершить.

Вулкан встал, звякнув украшениями из драконьей чешуи, выбрал один из мечей и обнажил его.

— В сердце, — негромко произнес он, аккуратно сжав черную рукоятку огромной и мускулистой рукой кузнеца. — В сердце тому, кто причинил мне зло.

— Погоди! — воскликнул Марс, уставившись на него с резко изменившимся выражением лица. — Какой это меч?..

Но ответ он получил не словами. Вулкан уже завертелся в странном танце, расшвыривая большими сандалиями камешки и грязь, утаптывая взрыхленную после схватки и залитую кровью землю, давя уже умирающих змей, бывших недавно копьями Марса. Меч в вытянутой руке Кузнеца засветился, испуская высокий вой.

Марс, мгновенно позабыв о ранах и изнеможении, дернулся, словно подхлестнутый бичом. И помчался без оглядки. Удирая со скоростью, которую может развить лишь бог, Марс бежал через остатки рощи на склоне холма, где-то ныряя под покосившиеся стволы, где-то огибая надломленные деревья и разбивая в щепки те, которые преграждали ему путь.

И тут Берч увидел, как Вулкан метнул меч. Точнее, отпустил его. Вылетев из руки Кузнеца, меч стал разгоняться самостоятельно. Марс развил большую скорость, но меч помчался настолько быстро, что превратился в летящую полоску. И буквально мгновенно повторил весь извилистый путь убегающего бога войны.

В последний момент Марс обернулся, желая встретить судьбу лицом к лицу, и каким-то образом сумел снова обзавестись копьем. Но даже его магическое копье оказалось бессильно против меча Мести. Белая полоска резко оборвалась, издав тонкий звук.

Но даже с торчащим из сердца Дальнебоем Марс все же поднял копье и, пошатываясь, шагнул к погубившему его богу. Однако сил у него хватило лишь на проклятие, и он упал, умерев еще до того, как коснулся земли, и сломав при падении дерево. Ствол отбросил падающее тело, и бог войны перевернулся, упав на спину. Из его доспехов на груди торчала лишь черная рукоятка Дальнебоя и полоска сверкающей стали шириной в ладонь.

Когда Марк и Денис подъехали к Ташигангу, из Врат Гермеса, самых больших сухопутных ворот в стенах города, на широкий тракт под названием Верхняя дорога вытекал тонкий ручеек встревоженных горожан, стремящихся выбраться из города, а другая группа, на сей раз сельских беженцев, умоляла их впустить. Очевидно, согласия в вопросе о том, где будет безопаснее во время надвигающейся войны, не имелось. Стражники у Врат Гермеса безжалостно запрещали вывоз из города продуктов и всего прочего, что могло стать военными или лечебными припасами, одновременно не пропуская в него многих беженцев. Чтобы попасть в город, требовалось или доказать, что у тебя имеется важное дело внутри его стен — кроме собственного выживания, на которое стражникам было наплевать, — или внести существенный материальный вклад в способность города противостоять осаде. Денис, назвав себя курьером дома Кортене, был пропущен без лишних разговоров. А Марка вместе с его эскортом пропустили как представителя Тасавалты, что подтверждала сине-зеленая форма солдат.

Марку показалось, что кое-кто из стражников у ворот узнал висящий на его боку Фарт. Про меч не было сказано ни слова, но он предположил, что о наличии в городе такого меча быстро доложат лорду-мэру. Марк сообщил говорившему с ним офицеру, что его тоже можно будет найти в доме Кортене, и предупредил стражников, что скоро к городу подойдут остатки армии сира Эндрю. Этот отряд численностью в две или три сотни бойцов отставал от Марка и Дениса на несколько часов, и он, по их мнению, станет весомым пополнением городского гарнизона, по словам Дениса — хронически малочисленного.

Марк впервые в жизни въехал в настолько большой город — он слыхал, что это самый большой город в мире, и увидел много удивительного, пока Денис вел его и горстку тасавалтских солдат по широким улицам. Разумеется, дом Кортене он тоже увидел впервые и оказался весьма впечатлен роскошью, в которой жили его старые друзья Барбара и Бен. Но в тот день у него было мало времени глазеть по сторонам. В доме, как и в огромном городе, кипела суматошная работа, подгоняемая напряженностью. Войдя в дом, Марк вскоре поддался впечатлению, что никто из его жильцов до сих пор не знает, к чему готовиться — к битве и осаде или к эвакуации. Группа из не менее чем дюжины слуг и рабочих упаковывала ценные вещи, одновременно другая группа баррикадировала все (кроме нескольких) окна и двери, готовя дом к обороне.