Политолог - Александр Проханов

— Мне просто смешно, — язвительно обратился он к Соловейчику, не удостаивая соперника взгляда. — Я не антисемит, скорее, напротив. Но подумайте, разве может стать Президентом России человек с фамилией Гробман, который, к тому же, имеет двойное гражданство и в израильском паспорте значится, как Бровман? Разве может в нашей православной стране, где всякое обещание и договор скрепляются не юридическими бумагами, а крестоцелованием, — разве может стать Президентом отъявленный лжец и мошенник, который морочит вам головы о перезахоронении Ивана Грозного и Леонида Брежнева, а сам заключил контракт с американцами на перезахоронение Арлингтонского кладбища? Теперь вы понимаете в какую землю он закопает денежки русского народа, достоянием которого останутся истлевшие гробы? Вы хотите иметь такого Президента?

Зал ахнул от возмущения, указывая пальцами на злого обманщика. Молодые милиционеры достали пистолеты и прицелились в голову Гробмана. Проститутки извлекли презервативы и норовили натянуть их на голову осквернителя святынь. Пенсионеры — льготники стучали костылями, выкрикивая: «Верните наши вклады!». Клара Новикова вцепилась в волосы Регины Дубовицкой, стянула с нее парик, и все увидели, что у Регины неправильной формы череп, и она подстрижена наголо, как скинхед.

— И это еще не все! — Бренчанин взмахом алого плаща и блеском злата остановил бушующий зал. — Этот Гробман, что в переводе означает «Человек Гробов», — этот человек могил и истлевших костей намеревается потревожить прах великих правителей, забывая зловещий опыт советских археологов, потревоживших могилу Тимура. Неуемное любопытство некрофильского профессора Герасимова привело мир ко Второй мировой войне. Это вынудило Сталина весной 45-го года срочно вернуть прах Тимура в его прежнюю усыпальницу, что и положило конец кровопролитию. Гробман хочет вскрыть могилу Ивана Грозного, и нам снова придется пережить покорение Казани, — о, бедный Шаймиев! — пытки в Александровской Слободе, опричнину и великую смуту. Он хочет вскрыть могилу Петра, и ваши дети будут гибнуть в Полтавской битве, штурмовать Нарву и строить среди болот еще один, никому не нужный Петербург, откуда полезет вторая волна «чекистов». Он хочет перезахоронить Екатерину Великую, а мы получим, вместо безобидного коммуниста Дышлова, свирепого Емельяна Пугачева, который будет пострашнее Шамиля Басаева. Он обещает перезахоронить Брежнева, а вы согласитесь, чтобы на ваших кухнях дни и ночи рассказывали анекдоты про генсека, про «сиськи-масиськи»? И, наконец, он хочет перезахоронить Черненко, а это означает, что опять появится болтун Горбачев с его долбаной перестройкой, и что мы будем делать?

Вопрос был риторический, но задел всех. Никто не хотел перестройки, не желал повторения Горбачева и Раисы Максимовны. Менты стучали ногами. Проститутки кидали вверх трусики. Пенсионеры-льготники взревели: «Горбачев — Иуда!». Аркадий Арканов немотивированно двинул в челюсть Гальцева, и тот жалобно пропел: «Ведь мы подводники, мы силачи…».

Гвалт сумел прекратить Соловейчик, дунувший в жестяную иерихонскую трубу. Было видно, что его симпатии на стороне Гробмана:

— А вы-то что предлагаете? — запальчиво обратился он к Бренчанину. — Есть у вас позитивная программа?

— Позитивная программа есть, — Бренчанин засунул руки в пурпурно-золотые одежды и извлек огромную таблетку, величиной с канализационный люк, такую же ребристую, поделенную на ровные фрагменты. — Эту пилюлю я преподношу нации, как мой президентский подарок. Это универсальное средство от всех болезней, — физических, душевных и социальных. Лечит самые страшные эпидемии, включая сибирскую язву и оспу, не говоря об инфлюэнце и легкого расстройства желудка, а также рак и СПИД. Надкусываете, запиваете чаем, а остальное прячете в холодильник. Если у вас паранойя, шизофрения, бреды, меланхолия или депрессия, другими словами, если вы спятили, — надкусываете пилюлю, чувствуете облегчение, а остатки прячете в холодное, затененное место. Если вас поразили социальные болезни, — наркомания, пьянство, склонность к насилию и воровству, если вы играете в игру «Миллион», или «Угадай мелодию», если читаете Акунина и смотрите сериал «Менты», надкусите пилюлю, запейте чаем, лучше зеленым, и спрячьте остаток в какое-нибудь укромное место, чтобы кошка не утащила или бабушка не выбросила. Учтите, таблетка абсолютно экологически чистая, приготовленная на утренней росе альпийских лугов из экстракта трав и кореньев, которые я не могу вам назвать. В дополнение к перечисленным эффектам, она способствует росту волос на всех частях тела, выведению родинок и бородавок, устраняет косоглазие и плоскостопие, улучшает взаимоотношения с соседями, способствует карьерному росту, спасает от порчи, увеличивает доходы, повышает сексуальную привлекательность, предотвращает от случайной беременности, помогает договариваться с инспектором ГАИ, способствует безболезненному восприятию реформ Грефа-Кудрина, а в случае, если вы попадаете под статью о неуплате налогов, вдвое снижает сроки тюремного заключения… — Бренчанин демонстрировал таблетку, поворачивая ее к залу разными сторонами. Восторг людей был столь велик, что проститутки стали бесплатно отдаваться молодым милиционерам, пенсионеры-льготики не препятствовали этому и только добродушно ворчали: «Ишь ты, шалуны…» Жванецкий и Карцев влезли в одни штаны и скакали, изображая сиамских близнецов.

— Лжец! — возопил Гробман, чувствуя, что победа от него ускользает. — Это обычное слабительное! Я дал кусочек таблетки нашей дворовой вороне. Она проглотила и превратилась в жуткий зловонный вулкан. Летала, истерически каркая, над районом, замарала жидкими выбросами около сотни автомобилей, среди которых был «шестисотый» мерседес префекта Юго-Восточного округа.

Бренчанин молча ударил Гробмана в ухо. Тот, оглушенный, послал ответный удар. Промахнулся, и кулак попал в хоккейную маску Соловейчика. Наученный горьким опытом арбитр, схватил электрошок, желая утихомирить грубияна, но вместо Гробмана послал разряд в Бренчанина. Тот жалобно крикнул, призывая на помощь союзников. Те стали срываться с кресел в разных концах зала, кидались на ринг, заслоняя своего кумира, попутно мстя Соловейчику за бесцеремонное обращение с электрошоком. Его били ногами, возили по рингу за волосы, мочились, засовывали в зад отобранный баллончик с газом, отчего Соловейчик раздулся, словно воздушный шар, взмыл к потолку и оттуда, прилипнув к своду и покачиваясь, смотрел, как разворачиваются события.

А разворачивались они ужасно. Молодые менты стреляли наугад из пистолетов, прокладывая себе путь в центр ринга, где Клара Новикова занималась кик-боксингом с Региной Дубовицкой, обе, голые, катались в раскисшей грязи, нанося друг другу жестокие удары. Проститутки, словно фурии, носились по залу, то отдаваясь пенсионерам, то принимаясь тормошить за причинные места Задорного, Гальцева и Леона Измайлова, почему-то особенно почитаемых «жрицами любви». Два претендента то вырывались из клубков в растерзанных одеждах, — черно-серебряном плаще и пурпурно-золотой туникой, — стараясь прикрыть срамные места. На них сразу же набрасывались юмористы, проститутки и молодые менты, закатывая в асфальт, окуная в деготь, вываливая в перьях, выгружая КамАЗы плодородной земли, засевая газонной травой. Исход битвы, казалось, был решен, когда в зал на бреющем ворвалась эскадрилья летающих гробов. Жужжа винтами, грозно сверкая фюзеляжами, они поливали поле брани свинцом, сея среди сторонников Бренчанина смерть и ужас. Однако, фармацевту удалось выправить линию фронта и сохранить равновесие, когда в зал, проламывая стену, вошла когорта золотых тяжеловесных дев. Мощной поступью, наступая золотыми ногами на опрокинутых юмористов, проституток и милиционеров, они колесили по залу, отыскивая среди тел вероломного и продажного Соловейчика. Наконец, золотая богиня, олицетворявшая сифилис, углядела несчастного под потолком, сбила его метким плевком жидкого золота, после которого незадачливый судья долго мотался по кожным диспансерам.