Молот Люцифера - Ларри Нивен

Гарри уставился на женщин. Эйлин казалась спокойной, но Ньюкомб заметил, что она отвела глаза от Хьюго. Зато Леонилла глядела на Бека с нескрываемым ужасом. Почтальон вспомнил, как однажды сестра захотела принять ванну и обнаружила, что в нее заполз громадный паук. Она тогда смотрела так же.

Глаза Малик были широко раскрыты. Она принуждала себя не шевелиться: так ей хотелось выбежать из комнаты.

«Нужно отметить вот что. Типичный капиталист под давлением угрожающих обстоятельств проявляет определенные предсказуемые наклонности, среди которых – склонность к убийству и каннибализму…»

Гарри уповал, что никто на него не смотрит. Никто, кроме него, не боролся с желанием расхохотаться. И если б почтальон сидел у всех на виду, он бы не выдержал, и ему пришлось бы от стыда спрятаться под стол.

– Нет, – ответил Хьюго. – Остаться? Ни в Твердыни, ни где-нибудь еще. Вот в чем их сила. Если ты ел человечину, куда ж ты пойдешь? Ты стал одним из них, ты заодно с безумным проповедником, который внушает тебе, что все правильно. Ты – Ангел Господень. Ты не ошибаешься и не можешь творить зло – если только не сбежишь, а тогда ты вероотступник. – Голос Бека стал тихим и монотонным. – И это работает. Черил не ушла бы со мной. Она собиралась выдать меня. Правда. Поэтому я убил ее. Только так я мог удрать от них, и я прикончил ее… но… но лучше бы я этого не делал, но что мне оставалось?

– Сколько времени вы пробыли с ними? – осведомился Харди.

– Около трех недель. Было еще сражение, и мы захватили пленных. И все опять повторилось… но я уже находился по ту сторону проволоки, с пистолетом и кричал: «Аллилуйя!». Мы двинулись на север, к землям мистера Уилсона, и когда я заметил Гарри, то не осмелился заговорить с ним. Но когда его отпустили…

– Вас отпустили? – удивился сенатор.

– Да, сэр. Но забрали мой грузовик, – ответил Ньюкомб. – У меня есть для вас послание от Ангелов Господних. Поэтому мне и позволили уйти. Когда меня поймали, я сказал им, что я ваш почтальон, и я – под вашей защитой, и показал им написанное вами письмо. Они засмеялись, но Джерри Оуэн…

– Оуэн, – повторил Кристофер. – Его следовало убить.

– Нет, сэр, – возразил Гарри. – Если б не он, меня бы здесь не было.

– Итак, Оуэн – один из их вождей, – уточнил Эл.

Ньюкомб кивнул.

– Его слушают. Но я не видел, чтобы он отдавал приказы… В общем, он заявил, что я подхожу для того, чтобы передать вам послание. Вот я и доставил его. Я прошел по дороге пару миль, и вдруг меня догнал Хьюго. После того как он рассказал, что там творится, я подумал, что лучше бы вам сначала выслушать его историю.

– Да. Вы правильно поступили, Гарри, – произнес Джеллисон. – Ну, Джордж? Бека изгнали по вашему приказу.

Кристофер был явно ошеломлен.

– Отсрочка на двадцать четыре часа? Разрешить ему переночевать, а потом дать в дорогу немного припасов?

– По-моему, до того как мы примем решение, нам надо прочитать письмо, – резюмировал Эл. – И мы еще многое не выяснили. Хьюго, каковы их силы? Тысяча человек, да? Вы уверены?

– Это утверждал Джерри – со слов сержанта Хукера. Наверное, так и есть. Но их будет больше. Они захватили Бейкерсфилд. В городе пока не установили их порядок, но они уже прочесывают город в поисках оружия и новобранцев.

– Значит, сейчас армия увеличилась?

– Ага, но, может, не все вооружены. И не все новобранцы прошли через… то самое. Но пройдут.

– Значит, после… э… церемонии посвящения их количество возрастет приблизительно вдвое, – пробормотал Харди. – Плохо. Вы упомянули о сержанте Хукере. Расскажите о нем.

Бек шумно вздохнул..

– Он напоминает настоящего вождя. Дюжий чернокожий парень в солдатской форме. У них есть генералы и другие чины, но сержант там самый главный. Я его редко видел. У него палатка, и куда бы он ни направился, он всегда едет на машине с шофером и множеством телохранителей. Армитедж всегда разговаривает с ним очень вежливо и обходительно.

– Чернокожий, – проворчал Джордж.

Он оглянулся на Рика, который не проронил ни слова, и сразу торопливо отвел взгляд.

– У них есть и другие темнокожие лидеры, – добавил Бек. – Они проводят много времени с Хукером. В лагере нельзя сказать ничего дурного о черных, чиканосах или еще о ком. В первую пару дней, если ляпнешь нечто этакое, тебя просто побьют, все равно, чернокожий ли ты или белый… в общем, слово «ниггер» под запретом. А если ты быстро не поймешь что к чему, они решат, что ты не до конца принял их веру…

– Обо мне не беспокойтесь, – выпалил Деланти. – У меня было столько равных прав, сколько я хотел.

В комнату вошли Рэндолл и Хамнер. В руках у них были складные стулья из библиотеки. Эйлин направилась к Тиму и что-то торопливо зашептала ему на ухо: на лице мужчины отразился панический ужас, но присутствующие сделали вид, что ничего не заметили. Элис Кокс принесла зажженные керосиновые лампы, их теплое желтое сияние казалось неуместным.

– Я разожгу огонь, сенатор? – спросила Элис.

– Конечно. Хьюго, вы видели арсенал?

– Да, сэр. У них куча оружия. Автоматы, пушка, несколько мортир…

– Нужны подробности, – произнес Эл. – Ситуация становится опасной. Чтобы вытянуть из него всю возможную полезную для нас информацию, потребуется не один день. Мистер Кристофер, нельзя ли пересмотреть ваше решение?

Джордж помотал головой.

– Я не хочу видеть его в Твердыне.

Харди пожал плечами.

– Хьюго, что вам известно о вице-губернаторе Монтроссе?

– Ничего, кроме того, что он с ними, – ответил тот. – Он всегда среди тех, кто командует, и, куда бы ни отправился, его сопровождают охранники. Как и сержанта. Губернатор никогда не общался с нами, но иногда мы получали послания от его имени.

– Но кто же стоит во главе группы? – спросил Харди.

– Не знаю! Думаю, что комитет. Мне никогда не приходилось иметь дело с главными начальниками… Мной командовала негритянка по имени Касси – высокая, злая, придирчивая. Она верила! Настоящие боссы – это Армитедж, Хукер. Пожалуй, и губернатор. Чернокожий горожанин по имени Алим Нассор…

– Ого! – воскликнул Харви. – Однажды мы брали у него интервью. Прирожденный лидер. Заправлял районом Уоттс.

Эйлин отошла от Тима и наклонилась к Рэндоллу. Гарри с интересом наблюдал, теперь она что-то шепчет Харви на ухо. Можно ли потрясти до глубины души телерепортера? Да. Безусловно. И, если Ньюкомб хоть сколько-нибудь разбирается в людях, – испугать до умопомрачения. И не только он и Хамнер напуганы до ужаса.

Уилсон выглядел совсем жалким. Неудивительно, ведь территория Дика неуклонно сокращалась. А теперь Новое Братство стояло у самых границ исконных владений фермера.