Семиевие - Нил Стивенсон

На пути к метро ей попался книжный киоск. Кэт-два взяла бумажный экземпляр своей любимой книги по истории, а также закачала набор романов, действие которых происходит на Старой Земле. Бумажная книга – сувенир, которым она пополнит свою библиотечку, когда доберется до какого-нибудь схрона. Постоянного дома у Кэт-два, как и у многих молодых мойринцев, не было. Она и не пыталась его завести. Дом подразумевает круг общения, друзей, возможно, семью. Для представителей иных рас это в порядке вещей. Мойринцам, пока они не «остепенились», оседать в одном месте неразумно, да и жестоко по отношению к супругу, детям, коллегам, друзьям. Что, если однажды они проснутся и вдруг обнаружат, что их супруга, мать, напарница или подруга умерла, а ее место занял кто-то чужой? Поэтому, вместо того чтобы снимать жилье, молодые мойринцы заводили схроны там, где любили бывать. Это могла быть полка в гардеробе приятеля, шкафчик на экспедиционной или военной базе, платная камера хранения с автоматической системой распознавания. Брошенных схронов тоже было пруд пруди; их содержимое регулярно распродавали на аукционах.

Свои схроны Кэт-два забивала бумажными книгами. Электронные книги для нее были запасным вариантом. Кто знает, что будет потом, после четырехдневного путешествия на лифте? Может, ее занесет туда, где доступ к сети минимальный или вообще отсутствует. А нет ничего хуже, чем оказаться в такой обстановке без какого-нибудь чтива под рукой.

В одном из районов Большой Цепи есть квартал, целиком отведенный под исторический музей. Все экспонаты отсортированы по эпохам. Первый этаж посвящен миру до Ноля, дальше – вверх, по этажу на тысячелетие. Конечно, от донулевого прошлого материальных свидетельств практически не осталось, поэтому на первом этаже были в основном фотографии и реконструкции. Однако каппи и регулярам разрешали брать с собой в космос кое-какие личные вещи, и в ходе событий Эпоса и последующих пяти тысяч лет некоторые пожитки уцелели. Поэтому все-таки можно увидеть настоящие смартфоны, планшеты и ноутбуки, произведенные еще на Старой Земле. Запустить их нельзя, но на табличках написаны технические характеристики. Так вот, эти устройства гораздо мощнее тех, что Кэт-два и ее современники носят в карманах. Трудно поверить, учитывая, что другие достижения современного человечества (обитаемое кольцо, Око и прочее) значительно превосходят все, когда-либо созданное землянами, но это так.

И снова все сводится к амистике. В последние десятилетия до Ноля земляне сосредоточили свои изобретательские силы на маленьком и умном, а не на большом и грубом. Поэтому, с точки зрения физической инфраструктуры, их цивилизация была хрупкой и неустойчивой, но когда речь заходила о сетевых коммуникациях и программном обеспечении, то они были близки к совершенству. Той плотности упаковки транзисторов на микросхемах не удалось достичь до сих пор ни на одном из ныне существующих заводов. Земные устройства могли хранить гораздо больше информации, чем те, что продавались сегодня. А прежних возможностей беспроводной связи вновь удалось достичь только недавно, да и то лишь в продвинутых и густонаселенных местах вроде Большой цепи.

Конечно, никто не знал, что творится у красных. Средства радиоэлектронной разведки, изучавшие ту часть кольца, показывали, что с мобильной коммуникацией дела у аидян, по крайней мере, обстоят не хуже. При этом у них очень развиты методы шифрования, так что прослушать их разговоры не удавалось. Что касается синих, то те приняли сознательное решение не повторять так называемую «промашку Тава».

Несправедливо, конечно, что миллиарды клеймят позором одного-единственного человека, погибшего пять тысяч лет назад весьма неприятным образом. Однако Эпос оказывает очень сильное влияние на умы людей. Как жители Старой Земли, воспитанные на Библии, связывали грех рукоблудия с именем Онана, так и современные люди присваивали определенным достоинствам и недостаткам имена исторических личностей времен Облачного Ковчега, Долгой Поездки и первых поколений на Расщелине. Так что, справедливо или нет, Тавистока Прауза будут вечно винить за то, что он позволил тяге к социальным сетям взять верх над здравым смыслом. Историки разобрали до мелочей все его поступки в период Белых Небес: и разгромный пост в блоге об утрате Генетического Архива Человечества, и злой, паникерский репортаж об экспедиции «Имира». Тав не осознавал или просто не придавал значения возможным последствиям того, что, пока он все это печатал, за ним следили три разные камеры. Благодаря этим записям ученые впоследствии составили график морганий, просчитали движение глаз по экрану ноутбука, увидели, какие окна были открыты на рабочем столе. Итогом стали круговые диаграммы, показывавшие, сколько времени Тав играл, переписывался с друзьями, сидел в спейсбуке, смотрел порнушку, ел, пил и, собственно, вел блог. Статистика выходила так себе и, поскольку те посты (как следовало из дополнительных анализов) сыграли ключевую роль в Расколе и отбытии Роя, только усугубляла грехи несчастного.

Те, кто все же не поленился изучить историю развитого мира в годы незадолго до Ноля, прекрасно понимали, что Тависток Прауз попадал точно в центр нормального распределения в том, что касается концентрации и привычки сидеть в соцсетях. Но как бы то ни было, выражение «промашка Тава» прижилось среди синих, и они не хотели допускать ее снова. Любые усилия сегодняшних производителей устройств и приложений, которые могли привести к тому же расстройству, как у Тава, наталкивались на такое же противодействие, как если бы в викторианскую эпоху кто-то предложил создать аппарат для мастурбации. Вся электроника, сопоставимая по сложности с той, которой пользовался Тависток, разрабатывалась для роботов. Изначально население Расщелины насчитывало всего восемь человек и несколько сотен роботов (или тысяч, если сосчитать всех вьев по отдельности). И тех, и других с тех пор стало в миллиарды раз больше. Но лишь в последнем веке человечеству удалось сравняться по количеству с роботами (опять-таки за исключением вьев).

В конечном итоге, с точки зрения девушки, стоявшей у книжного киоска в переходе Большой Цепи, и жилье, и транспорт были куда совершеннее, чем могли представить жители Старой Земли. Эту девушку обслуживали роботы – хваты и им подобные, – гораздо более разумные и мощные, чем их предшественники, которых программировала на «Иззи» еще Ева Дина. А вот память планшета и возможности подключения были настолько малы, что закачивать книги приходилось через кабель, а чтобы освободить под них место, нужно было удалять прочитанные.

Разобравшись со всеми делами, Кэт-два отправилась на Выезд, села в капсулу спиной по ходу движения, и обратная перегрузка вдавила ее в диван: покинув Большую Цепь, капсула шла по тоннелю с электромагнитными замедлителями.

Снова оказавшись в невесомости внутри неподвижного корпуса Ока, Кэт поплыла по переходам вдоль светящихся труб, отмеченных символом Колыбели: две горы, накрытые полукруглым сводом. Через несколько минут она добралась до пересадочной станции, где вместе с парой случайных попутчиков забралась в четырехместный пузырь. Тот вскоре тронулся и понесся все быстрее и быстрее вниз по длинной, идеально прямой трубе. Они двигались от окраины «радужки» Ока к его уголку – тому, который был ближе к Земле. Расстояние составляло восемьдесят километров, так что плыть по этой шахте самостоятельно не вариант. Кэт-два провела на ногах уже почти шестнадцать часов кряду и клевала носом.