Тени над Гудзоном - Исаак Башевис-Зингер

— Это тебя Бог наказывает!..

И Яша Котик лишь кивнул в знак согласия…

Бродвей похож на маленькое местечко. Яша Котик знал, что эта новость распространится быстро. У журналистов, занимающихся сбором сплетен, везде есть свои шпионы. Такие вещи невозможно скрыть. Отправиться на «парти» после такого провала (первого провала в его жизни) и разыгрывать там роль гостеприимного хозяина — это горькая пилюля. У Яши Котика осталось только одно желание — побыть одному. Однако все актеры, игравшие с ним, были приглашены на прием. Прямо из театра они должны были поехать к нему домой. Оставался один выход: напиться, налиться до такой степени, чтобы ничего его не волновало. Но в гардеробной у Яши Котика не было водки. Ему приходилось оставаться трезвым в самые критические моменты своей жизни… Он потел, руки у него дрожали, в горле пересохло, он не мог смотреть другим актерам в глаза. Яша даже не мог больше шутить. Он говорил серьезно, изменившимся голосом. «Ну что ж, это конец! — решил Яша Котик. — Как это называют? Начало конца…» Он всегда знал, что этот день настанет. Во все годы успеха его подстерегал провал. Яша Котик часто ощущал такую угрозу, его как будто повсюду сопровождал невидимый враг — молчаливый, злобный, бдительный, пребывающий в постоянной готовности испытать его силы… Не раз Яше приходилось прогонять этого невидимого врага — своим гневом, резкими движениями, громким голосом, — но тот никогда не уходил совсем, а лишь отступал в сторону, как бешеная собака… Этот архивраг грозил ему не только провалом на сцене, но и импотенцией. Он сопровождал Яшу Котика со сцены — в постель…

Теперь этот враг добился своего. Он больше не стоял в стороне, а вошел в него, как дибук… Он выгнал оттуда кого-то и занял его место… «Ну кому можно разъяснить такие вещи? — говорил себе Яша Котик. — Это может понять только сам человек, в которого вселился дибук…» Сначала ему было жарко, теперь стало холодно. Кто-то из актеров сказал:

— Котик, не отчаивайся. Такое случается с каждым из нас.

— Yes, — ответил Яша Котик и не узнал своего собственного голоса, как будто его устами говорил этот вселившийся в него дибук. Тон тоже был другим, непривычным. Яша сам ему удивился и понял, что и другие это заметили.

В машине, в которой он ехал вместе с еще тремя актерами и двумя актрисами, Яша Котик не произнес ни единого слова. Ему нечего было сказать. Слова, что вертелись у него на языке, были какими-то тяжелыми, нелепыми и к тому же глупыми. Он курил, но не ощущал вкуса дыма. Все время хотелось прочистить горло, прокашляться, чтобы перестать хрипеть и сипеть. Ему словно было стыдно ехать к себе домой на «парти». Он напоминал себе самому местечкового жениха, стесняющегося на собственной свадьбе. Теперь он боялся Анны, Юстины Кон, доктора Марголина, каждого. Его молчаливость, похоже, была заразительной. В машине стояла тишина, будто они ехали на похороны…

«Я должен взбодриться! Мне нельзя превращать эту ночь в одно сплошное поражение! — пытался собраться с силами Яша Котик. — Я актер и просто обязан сейчас показать, что способен сыграть роль… — Однако все надежды он возлагал в данном случае на алкоголь. — Я столько в себя залью, — говорил он себе, — что дибук просто утонет…»

Уже в подъезде у Яши Котика была неприятная, даже мучительная встреча… Выходя из лифта, он натолкнулся на миссис Кац, ту самую соседку, с которой Анна встретилась в свое время в гостинице в Майами-Бич. Миссис Кац в Грозные дни ходила в синагогу. Она состояла в одной из религиозных общин. У нее на дверном косяке была даже небольшая мезуза.[406] Миссис Кац бросила на Яшу Котика и его гостей пронзительный взгляд, а потом сказала по-еврейски:

— С праздником!

Вместо того чтобы ответить тем же или отшутиться, Яша Котик промолчал. Он смотрел на миссис Кац серьезно, враждебно, обиженно. Она скривилась:

— Вы что, не узнаете меня?

— Я узнаю вас, — ответил Яша Котик не своим голосом и каким-то необычным тоном…

6

В приглашении, текст которого был сочинен самим Яшей Котиком и обильно сдобрен всяческими шутками и прибаутками, он сообщал, что вынужден выступать на концерте именно тем вечером, на который была назначена вечеринка. Тем не менее он просил гостей прийти к нему пораньше и обещал, что на пару часов его вынужденного отсутствия в качестве хозяек выступят женщины. Они позаботятся о том, чтобы гостям было приятно и уютно. Когда Яша Котик и сопровождавшие его актеры вошли в квартиру, вечеринка была уже в полном разгаре. Его встретили радостными выкриками, аплодисментами, шутками. Анна у всех на глазах расцеловалась с ним. Здесь, похоже, еще не знали, что случилось с ним в театре. Яша Котик на какое-то время приободрился. Однако когда Анна спросила его, как прошло представление и долго ли смеялась публика, он насупил брови и ответил:

— Никто не смеялся!

Анна насторожилась:

— Что случилось?

— Оказывается, у иноверцев сегодня тоже Судный день…

— Ну, не надо так расстраиваться. Они еще будут смеяться до упаду…

— Как по мне, так они могут и плакать…

Яша Котик подошел к столу, на котором стояли напитки, налил себе щедрую порцию виски и поспешно опрокинул стакан себе в рот. Он закусил виски лепешкой и сразу же после этого выпил рюмку коньяку. У него сразу же зашумело в голове, но настроение не улучшилось. Он незамедлительно вернулся к столу и выпил еще водки. К нему подошла Анна:

— Почему ты так много пьешь? Хочешь залить водкой свои горести?..

Яшу Котика рассердило, что Анна следила за ним и пыталась догадаться, что же его так мучает. Ему захотелось дать резкий ответ, но вместо этого он промолчал, отвернулся от Анны и начал расхаживать среди гостей. Те ждали, что он начнет шутить. Но он не говорил ничего внятного, а только что-то бурчал и показывал выражением лица, чтобы его не задерживали. Яша Котик прекрасно понимал, что актеры, с которыми он сегодня вечером играл в театре, рассказывают сейчас всем и каждому о его фиаско. Он открыл дверь в спальню и увидел Юстину Кон. Она стояла в темноте и целовалась с каким-то курчавым типом, которого Яша Котик не знал и, насколько помнил, не приглашал. Он почувствовал, что бледнеет. Вот, оказывается, чем она тут занимается! Юстина Кон резко отодвинулась от мужчины, с которым только что целовалась, и начала что-то говорить Яше, направляясь к нему. Однако он не