Русский калибр (сборник) - Пётр Разуваев

Срочно прибывший на место Дорман лично допросил Хасана Саджи и убедился в том, что по крайней мере часть его показаний соответствует истине. Раскрывать все свои секреты албанец упрямо отказывался, требуя гарантий, и, отослав положенный запрос в Париж, Дорман стал дожидаться ответа. Но тут медлительную французскую бюрократию неожиданно опередила обычно ещё более неторопливая бюрократия Италии. Узнав об аресте «своих» албанцев, итальянская прокуратура потребовала срочно выдать их, поскольку имела давние счёты с группировкой Аджима Гахи. В отличие от итальянцев, французской полиции было нечего предъявить казначею и его охраннику, и, несмотря на протесты Дормана, они оба были переданы в руки правосудия Италии. Сразу за тем «не в меру разговорчивый» Хасан Саджи был таинственным образом убит прямо в полицейской машине, и его смерть разом оборвала все ниточки, ведущие к таинственному террористу Абу аль-Хаулю.

— Полиции удалось установить, кому предназначался автопоезд? — спросил я, возвращая документы Дорману.

Француз отрицательно покачал головой.

— Нет. Вымышленная фирма в Париже. Все документы оказались фальшивыми, я лично занимался этим делом, задействовал все наши источники, и всё безрезультатно. Что же касается полиции, то её больше волновало, куда должны были пойти наркотики, и как они попали в Марсель.

— И что?

— Ничего. Остальные албанцы упорно молчали с самого начала, а после того, как был убит Хасан Саджи… — Дорман безнадёжно махнул рукой. — Сами понимаете.

— Понимаю, — согласился я. — Где сейчас Аджим Гахи?

— Три дня назад его видели в Париже, — уныло сообщил Дорман. — Но мы в тот момент ещё надеялись на версию с Робером Сиреттом, ждали вашего приезда и не стали обращать внимания на Аджима Гахи. Им занималась полиция, отдел по борьбе с наркотиками, но ему удалось уйти из-под наблюдения и скрыться. Так что один Бог ведает, где сейчас находится эта свинья. Возможно, сидит где-нибудь под самым нашим носом.

Дорман замолчал, понуро глядя на заваленный ворохами каких-то бумаг стол, но я не обратил на его последние слова никакого внимания. Толстая стеклянная перегородка, отделявшая кабинет Дормана от большого общего зала, гасила все звуки извне, но кое-что всё-таки доходило, и я уже несколько секунд прислушивался к энергичной дроби женских каблуков, доносившейся снаружи. Наконец шаги приблизились вплотную, и, чуть помедлив, обладательница звонких каблучков постучала в дверное стекло.

— Да-да, войдите… — встрепенувшись, отозвался Дорман, дверь широко распахнулась, и…

Взглянув на возникшую передо мной девушку, я машинально отметил, что она ничуть не изменилась за эти два года. Разве что похорошела, хотя куда уж более… Каррамба, не слишком ли часто стали встречаться мне старые знакомые? «Похоже, Весёлые Боги от души веселятся за мой счёт», — подумал я, поспешно поднимаясь со стула, смущённо улыбаясь и сам удивляясь своему смущению.

— Здравствуй, Таня, — почему-то по-русски сказал я, чувствуя, как улыбка на моём лице из «просто глупой» неумолимо превращается в «совершенно идиотскую».

— Рада видеть тебя, Андрюша, — ответила девушка, и в её глазах мелькнули такие знакомые, милые и родные, озорные искорки.

— Я знал, Дюпре, что вы обрадуетесь, — довольным голосом объявил Дорман, и мне почему-то ужасно захотелось его убить.

— Мы решили сделать тебе сюрприз, Андре, — смех Тани всегда напоминал мне звук серебряных колокольчиков.

— Вы добились колоссального успеха, — признал я, украдкой оглядываясь в поисках стула. Мало ли что могло случиться? Ещё один такой сюрприз, и ноги точно перестанут меня держать.

* * *

Мы провели в офисе Дормана не более полутора часов, но мне это время показалось вечностью. Таня сразу же активно включилась в беседу, она сыпала именами, датами, успела поспорить о чём-то с Дорманом… Дурацкая улыбка так и не покинула моего лица, и я не смог бы впоследствии даже приблизительно пересказать содержание этого разговора. Какие-то албанцы, переговоры, сербы, американцы — чушь собачья! Рядом со мной сидела девушка, о существовании которой я пытался забыть более двух лет, сознательно, упорно стирая её образ всякий раз, когда он внезапно всплывал в моей памяти. Лишь над своими снами я был не властен. Таня часто снилась мне, и каждый раз, просыпаясь, я ещё долго пытался вернуться обратно в сон, туда, где не было крови и грязи и всё заканчивалось хорошо. «Они любили друг друга и жили вместе долго и счастливо, а, когда настала пора уходить, они умерли в один день…» Два года — большой срок, но стоило мне сегодня увидеть её лицо, услышать голос, узнать улыбку, и всё вновь вернулось на круги своя.

Наконец все нужные слова были сказаны, «пакт о сотрудничестве и ненападении» — заключён, и, вежливо распрощавшись, Дорман выпроводил меня и Таню из кабинета. Молча, охваченный каким-то дурацким смущением, шёл я за девушкой, помимо своей воли вглядываясь в её ладную фигурку. Настоящий шквал переживаний, чувств, эмоций широким поток хлынул из запретных уголков моей памяти. Мои ладони вспомнили тепло её рук, на губах ожило прикосновение её губ, и моё тело отозвалось на эти ощущения так ясно, словно и не стояло между нами долгих двух лет. Миновав последний рубеж офиса, удерживаемый крохотной Марией-Луизой, и захлопнув за собой дверь, мы неторопливо зашагали вдоль бульвара, охваченного предвечерней торопливостью.

— Ты почти не изменился, — заметила Таня, с улыбкой разглядывая моё лицо.

— А ты совсем не изменилась, — ответил я совершенно серьёзно. — Разве что… Да нет, ты и раньше была самой прекрасной девушкой в Париже. Насколько я понял, за эти два года ты, помимо русского, овладела ещё и албанским языком?

— А также сменила место работы и семейное положение, — добавила Таня, по-прежнему улыбаясь. — Я вышла замуж, Андрюша.

— Жаль, — искренне огорчился я, хотя и знал уже обо всём.

— Не очень-то ты вежлив, — девушка внимательно взглянула на меня.

— Извини. Поздравляю, желаю… Словом, поздравляю. Твой избранник тоже из этих? — Я кивнул в сторону недавно покинутой нами резиденции контрразведки.

Таня отрицательно покачала головой:

— Нет, конечно. Арман не имеет никакого отношения к «Улью». Он адвокат.

— Поздравляю ещё раз, — усмехнулся я. — Ты счастлива?

— Да, Андре, — не раздумывая, ответила девушка. — Он любит меня, и…

— А ты? Ты сама? Любишь его?

— Естественно, — чуть помедлив, сказала Таня. — Неужели ты думаешь, что я смогла бы выйти замуж не по любви?

— Я вообще не думаю, — честно ответил я, закуривая. — Мне это, увы, не дано.

— Не нужно кокетничать, — мягко укорила Таня. — Тебе это не идёт. Насколько я помню, ты всегда отличался сильным характером. Между прочим, я многому научилась у тебя, Андре.

— Например? — удивился я.

— Ты научил меня принимать решения, — просто сказала девушка. — И никогда не жалеть о том, что уже сделано.