Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин - Бехруз Курбанов

Строя свои планы, Расим не заметил, как за его спиной готовили измену. Он правда подозревал, но не придавал этому особого значения.

Покинув Расулабад, Мехри была на первом месяце беременности. Она скрыла это от всех, ибо это был ребёнок не от падишаха. Расим недолго следил за Мехри и в своих планах не придавал особого значения и порочному ребёнку, которого она родила в Шомабаде. Об этом ребёнке знают лишь немногие, ибо то, что происходит в Шомабаде, неведомо другим городам Зебистана.

Теперь, когда её ублюдок почти достиг совершеннолетия, она захотела вернуть свои права? Сделав это, Мехри легко выдаст своего отпрыска за сына падишаха Нодира и объявит его наследником. Не трудно догадаться, что она ведёт эту игру с самого начала, узнав о своей беременности от нового любовника. Она была уверена, что в нужный час её дядюшка, назначенный премьер-министром, поддержит её. Вот только Мехри не учла, что её двуличный дядюшка может скоропостижно скончаться от Зелёной хвори. Несмотря на это, выходит, что она нашла себе других помощников.

— «Что ж, не беда», — съязвил про себя Расим. Как бы там ни было, он не может позволить этой вероломной потаскухе встать у него на пути, когда он уже так близко к своей цели.

Расим сердито нахмурился и осуждающим взглядом смерил каждого визиря. У него была своя игра, в которую он играл превосходно, и никто даже не догадался об этом.

— Вы, может, и утратили свою веру, — с укором начал Расим, — но моя вера не иссякла. Я до сих пор надеюсь, что светлейший господин встанет на ноги. И я молю Всевышнего избавить нашего падишаха от страданий…

Выждав паузу, Расим продолжил строгим категоричным тоном:

— А пока он ЖИВ, я запрещаю вам даже думать о его замене!

Визири потупились, словно провинившиеся дети. Они потерпели фиаско и им нечего было возразить. У них был и другой план, но поддержкой Нигоры, они пока не заручились.

— Мне сообщили, что вы созвали этот совет для обсуждения похорон Мунира ибн Нодира, — сказал Расим, огрев укоризненным взглядом Акмала. — Вот и советуйтесь!

Визири переглядывались и молчали. А что им было говорить насчёт этого? Шахзаде нужно хоронить в Шомабаде — таков обычай. Это знают все.

— Во время похорон своего брата, — заговорил Акмал, — господин Мунир заявил, что не хотел бы быть похороненным в Шомабаде.

— Вы хотите похоронить Мунира во дворце? — озадачился Шухрат.

— Ни один падишах не похоронен во дворце, — осёк Расим и услышал открывающуюся дверь.

Расим, да и все остальные повернулись в сторону двери, где скромно стояли Фозил и Латиф.

— «Наконец-то», — он поманил обоих к себе.

Латиф сделал всего десять шагов и остановился, а Фозил подошёл к своему господину и доложил на ухо, что они готовы к походу. Расим кивнул и шёпотом велел встать возле Латифа.

— Что бы вы не решили, я уверен, вы придёте к разумному заключению, — он с намёком посмотрел на Шухрата, обращаясь ко всем визирям. — А теперь прошу простить меня, — Расим встал с места и учтиво склонил голову, прижав руку к сердцу. — Мне нужно оставить вас. Появились неотложные дела.

— Какие неотложные дела могут быть не удостоены внимания визирей? — прилетело в спину Расима возмущение Орзу, когда он сделал несколько шагов в сторону открытой двери.

— Такие, как выборы падишаха, — Расим повернулся и вперил испытующий взгляд на стоявшего визиря внутренних дел, который недоумевал, что здесь делает Латиф.

— Есть ещё много других задач, требующих решений. Безответственно вот так покидать совет, — не сдавался Орзу.

Расим тихо хмыкнул и вперил долгий взгляд на трон.

— Он притягивает голодные взоры. Ваша ответственность, — Расим перевёл взгляд на Орзу, — оборонять нас от этих взоров… Но сдаётся мне, вы поощряете их.

— К чему вы клоните? — насупился Орзу.

Расим сделал несколько шагов в сторону Фозила и Латифа и снова повернулся в сторону визирей.

— В прошлом году вы часто сообщали мне, что наследники жалуются на здоровье, — сначала он обратился к Неъмату. — Мол, их травят. И я велел вам найти заговорщиков. Однако, — он перевёл взгляд на Орзу, — с тех пор, как я дал вам это поручение, никто из вас не удосужился осведомить меня о продвижениях в деле. Вы не потрудились найти заговорщиков, и сдаётся мне… — взяв паузу, Расим смерил визирей испытующим взглядом. — Вы и есть заговорщики, — заявил Расим и оглянулся в сторону Латифа, нарочито, чтобы очернить перед ним визирей и склонить его на свою сторону.

— Мы не причастны ни в каком заговоре! — возмутился Орзу.

Расим ухмыльнулся и медленно перевёл на него взгляд.

— Нет? — протянул он саркастично. — Почему же вы тогда не раскрыли свою тайну Муниру? Не сообщили ему, что его мать жива, — Расим опустил испытующий взгляд на остальных визирей. — Может, потому что за всем этим заговором она и стоит? — негромко проговорил Расим.

Визири понимали, что разоблачены, потому и молчали; даже Орзу сел обратно на место.

— Позвольте вам напомнить кое о чём, — негромко продолжил Расим после многозначительной паузы. — Расул Первый видел сон, в котором Расулабад полыхал в огне. Этот сон стал явью в наши дни. Столица действительно полыхала в огне, в отчаянной битве против Чёрной напасти. Мы может и победили, однако у других Расулов тоже были видения. Они опасались войны, которая так и не началась. Но она грядёт… В наше время… И, чтобы победить в ней, я бы не хотел, чтобы вы были против меня, — Расим выжидательно посмотрел на визирей, те переглянулись и молча потупились. Некоторые из них сожалели, что вступили в заговор, но другие, основные зачинщики, были недовольны своим поражением. — Мне нужно срочно отправляться в путь, но, когда я вернусь, я со всеми вами разберусь, — предупредил Расим и покинул тронный зал вместе с Фозилом и Латифом.

* * *

«Основой для предотвращения дальнейшего распространения Зелёной хвори послужил чеснок. Из него делали лекарства и даже свечи, которыми обкуривали помещения. Тем не менее они были эффективны лишь на первой стадии заболевания».

Хранители знаний: «Исследования Зелёной хвори»

Три дня походный отряд Расима галопом гнал своих лошадей, не давая им передышку. Останавливались они только с наступлением ночи, и лошади валились с ног и засыпали раньше своих всадников. Те хотя бы успевали перекусить перед сном. Первую ночь они провели на одном из трёх высоких холмов на самой границе Зебистана. Спали все, оставив вместо караульных костры, чтобы не напали степные волки. Следующим утром они снова погнали